Про ложь
В последнее время с тремя разными людьми всплывала эта тема, так что мыслей набралось на довольно длинный пост.
Я уже как-то писала, что ложь распознаю очень плохо, всякое "по глазам вижу, что врёт" - совсем не про меня, я по глазам обычно ничего не вижу, а порой и не смотрю туда. Зато я умею анализировать и делать выводы, и в пределах трёх-четырёх лет у меня неплохая память (на тексты - гораздо более долгая, поэтому некоторые важные вещи я сразу записываю), так что какие-то фактические несоответствия замечаю, конечно. Но в целом я обычно этого не ожидаю и по умолчанию не ставлю под сомнение то, что слышу, если оттуда не прёт что-то совсем несообразное. В большинстве случаев, конечно, просто ничего не замечу.
Я достаточно спокойно отношусь к мелкой бытовой лжи, даже если обнаруживаю, и не акцентирую на этом внимания. В конце концов, никто не обещал и не обязан всегда быть со мной безупречно честным, каждый поступает так, как ему кажется лучше, проще, безопаснее. Люди вообще время от времени врут, в том числе и мне, с чего мне быть исключением? С другой стороны, если кто-то мне врёт достаточно часто, может, это не он такое брехло (хотя такая вероятность тоже есть), может, это именно со мной ему или ей как-то стрёмно, и я выгляжу либо слишком уязвимой, чтобы выдержать правду, либо, наоборот,реагирую слишком жёстко и резко. Никому не хочется иметь дело с чужой агрессией или чувствовать себя сволочью. В обоих случаях человек, скорее всего, будет изворачиваться, оправдываться - и лгать. Если речь идёт о ком-то одном, вполне может быть, это просто такая привычка, сформировавшаяся сильно до меня, так тоже бывает, ничего весёлого в этом нет, но я хотя бы ни при чём (я как-то разговаривала с женщиной, которая призналась, что на вопрос "куда ты идёшь?" машинально отвечала, например, "в кино", если шла в гости, просто потому что все своё детство провела в довольно враждебном окружении и насобачилась запутывать следы даже тогда, когда никакой надобности в этом уже не было, и чисто на всякий случай первой реакцией вбрасывала дезу). Но если, скажем, мне врут часто и разные люди, в том числе близкие, значит, я реально произвожу впечатление чего-то очень небезопасного, и тут впору задуматься, что я делаю не так. На самом деле, большинству людей врать не особо приятно, и там, где мелкие и средние промахи легко сходят с рук, многие предпочтут сказать, как есть. Но для этого надо быть уверенным, что собеседник от такого не разрушается и не собирается атаковать.
Враньё по-крупному, впрочем, тоже часто про безопасность. Если кто-то из близких солгал, чтобы скрыть от меня серьёзные проблемы, это скорее всего значит, что от меня в этой ситуации ожидают не помощи и поддержки, а лишней реакции, которая всё только усугубит. Что придётся ещё и от меня обороняться, либо меня же и утешать, а сил и так мало, и они нужны для другого. Все эти "не хотелось тебя тревожить" - именно об этом. Обидно, конечно, бывает обнаружить, что мне не особо доверяют, но тут уж дело такое: человек вправе распоряжаться информацией о себе, вправе решать, что, кому и в каких объемах говорить, и я готова уважать это право. Если меня слишком "берегут" - возможно, я просто переоценила меру близости и доверия между нами, и тут без толку кого-то в чём-то упрекать. С другой стороны, если я произвожу впечатление человека, от которого будет больше помощи и поддержки, чем дополнительных проблем, то вероятность того, что мне не станут врать, будет сильно выше. Это впечатление складывается из двух вещей. Первая - общая мера моей устойчивости и прочности, тут всё ясно. Вторая - то, как со стороны оценивается моя способность/готовность помочь, потому что может быть и так, что мои личные качества не вызывают особых вопросов, но... "у тебя и своих забот хватает". Или "а что тут сделаешь?" Эта оценка может быть и ошибочной. Само собой, чем я крепче, полезнее и беспроблемнее, тем больше шансов, что в критической ситуации мои близкие скажут, как есть, и это сильно зависит от моего ежедневного, фонового. В каком я обычно состоянии. Как я себя веду. Что я вообще могу. Как реагирую на меньшее.
Есть и особая категория лжи - которая с умыслом и направлена на то, чтобы сделать себе лучше за мой счёт, действительно причинить вред, кинуть на деньги, как-то подставить, оговорить и т.п. Это вот, конечно, каждый раз очень обидно, каждый раз более или менее внезапно и каждый раз бьёт уже по моему собственному ощущению безопасности. И это, конечно, значит, что я неверно оценила и этого человека, и его отношение ко мне, и его намерения. И тут очень легко свалиться в самообвинения. Часть их даже может быть вполне по делу, но лучше всё-таки сосредоточиться на разгребании последствий, а не на том, как можно было оказаться такой идиоткой. Выводы на будущее можно сделать и позже (я называю это "не откусывать себе голову прямо сейчас" - прямо сейчас она всё же нужна для другого). Такая ложь, конечно, обычно оказывается несовместимой с продолжением отношений - по крайней мере, в прежнем формате. И она переводит человека в категорию тех, с кем не стоит иметь дело, даже если это произошло не непосредственно со мной, а с кем-то, кому я доверяю: как минимум, становится ясно, что этот человек такое может и считает допустимым, так что лучше ну его совсем.
Ну и, наконец, то, что происходит сплошь и рядом: когда одно и то же событие описывается участниками очень по-разному, и с годами различия только прирастают, и понятно, что обе версии не могут существовать одновременно. Вообще когда кто-то рассказывает о своём прошлом нечто, что не вполне соответствует действительности. Штука в том, что именно эта категория лжи изнутри часто не воспринимается, как ложь, и её никакой детектор не выявил бы: человек отчасти подтасовывает и искажает факты, отчасти в самом деле понемногу искажает воспоминания, и чем чаще нечто рассказывается, тем больше кажется подлинным даже самому рассказчику. Память постоянно и неосознанно переписывается задним числом - в том числе, чтобы сохранять некое цельное, непротиворечивое представление о себе, причем не только в глазах окружающих, но и в собственных. Сюда же и преувеличения как прошлых заслуг, так и проблем, и попытки даже в откровенно некрасивых ситуациях предстать в более выгодном свете. Это все более или менее общие вещи, потому что каждый хочет быть, во-первых, хорошим, во-вторых, цельным. И тут грань между сознательной ложью и самонаведённым заблуждением очень зыбкая: три раза похвастался или пожаловался, на четвертый сам поверил, что так и было, на пятый и подробности вспомнились. Или, например, всплывает некая новая информация (что кто-то, например, аферист и мошенник), и все связанные с ним воспоминания окрашиваются этим новым знанием, и хорошее стирается, а все сомнительные моменты, напротив, вылезают и подсвечиваются. Или наоборот. Иногда можно наблюдать, как кто-то в течение пятнадцати лет развода рассказывает о бывшей жене настолько разное, каждый раз с полной убежденностью, что если взять срез года в три - можно подумать, там было пять разных тёток, а не одна. Если что, из своего прошлого я сама более или менее уверена только в том, что было записано сразу, по горячим следам, подробно и именно с целью сохранить максимально точно. И то странно бывает спустя пять-семь лет что-то такое перечитать и понять, насколько все иначе сохранилось в голове, чем в документе - а ведь транслирую вовне я именно версию из головы. Плюс наши мозги так устроены, что предпочитают связные истории с причинами и следствиями, с началом, концом и серединой. Там, где история не лепится - много лакун и связи неочевидны - она достраивается из подручного материала. Так что я с осторожностью отношусь к историям из прошлого, даже собственным. Они почти всегда мутные и, на самом деле, намного больше говорят о настоящем.
А, да, ещё одно забыла - ситуацию "обещал и обманул". Тут, по большей части, два варианта. Первый - когда согласиться дешевле (проще, безопаснее и т.д.), чем отстаивать отказ. Иногда при этом обещавший просто надеется, что оно само как-то рассосётся, ситуация изменится или об обещании просто забудут - и потом, если поймали на слове, начинает пытаться откосить и соскочить. Есть ещё скользкие формулировки типа "может быть", "потом" и "я подумаю", которые одна сторона выдаёт, чтобы просто отстали, а другая может воспринять, как согласие. Опять-таки, там, где можно безопасно отказать, такого меньше. Это с одной стороны. С другой - там, где приходится часто отказывать, увиливать или соглашаться против желания, один явно больше просит или требует, чем другой хотел бы дать, и это не проблема выполнения обещаний, это в самих отношениях перекос. Другой вариант - когда, соглашаясь, кто-то искренне собирался выполнить обещанное, а потом что-то изменилось. Человек может передумать, перехотеть, разочароваться, узнать нечто, что изменит его отношение к ситуации - короче, он может оказаться уже немного другим человеком, чем тот, который давал обещание. В конце концов, он просто может что-то ляпнуть сгоряча и под влиянием момента. А дальше - либо он всё равно выполнит обещаное, пусть и поперёк себя, либо... либо не выполнит. И не всегда даже ясно, что хуже. На самом деле, конечно, лучше всего как можно меньше и давать обещаний, и требовать их. Но договариваться о намерениях всё равно приходится, и тут остаётся только держать в голове, что люди меняются, и их намерения меняются тоже, и стоит время от времени как-то сверять часы. Чем яснее видишь картину происходящего, тем проще ориентироваться именно на неё, а не на когда-то сказанные слова. Если подруга в семнадцать лет обещала, что всегда поможет спрятать труп, не факт, что стоит ей это напоминать в 37, когда у неё двое детей.
Я уже как-то писала, что ложь распознаю очень плохо, всякое "по глазам вижу, что врёт" - совсем не про меня, я по глазам обычно ничего не вижу, а порой и не смотрю туда. Зато я умею анализировать и делать выводы, и в пределах трёх-четырёх лет у меня неплохая память (на тексты - гораздо более долгая, поэтому некоторые важные вещи я сразу записываю), так что какие-то фактические несоответствия замечаю, конечно. Но в целом я обычно этого не ожидаю и по умолчанию не ставлю под сомнение то, что слышу, если оттуда не прёт что-то совсем несообразное. В большинстве случаев, конечно, просто ничего не замечу.
Я достаточно спокойно отношусь к мелкой бытовой лжи, даже если обнаруживаю, и не акцентирую на этом внимания. В конце концов, никто не обещал и не обязан всегда быть со мной безупречно честным, каждый поступает так, как ему кажется лучше, проще, безопаснее. Люди вообще время от времени врут, в том числе и мне, с чего мне быть исключением? С другой стороны, если кто-то мне врёт достаточно часто, может, это не он такое брехло (хотя такая вероятность тоже есть), может, это именно со мной ему или ей как-то стрёмно, и я выгляжу либо слишком уязвимой, чтобы выдержать правду, либо, наоборот,реагирую слишком жёстко и резко. Никому не хочется иметь дело с чужой агрессией или чувствовать себя сволочью. В обоих случаях человек, скорее всего, будет изворачиваться, оправдываться - и лгать. Если речь идёт о ком-то одном, вполне может быть, это просто такая привычка, сформировавшаяся сильно до меня, так тоже бывает, ничего весёлого в этом нет, но я хотя бы ни при чём (я как-то разговаривала с женщиной, которая призналась, что на вопрос "куда ты идёшь?" машинально отвечала, например, "в кино", если шла в гости, просто потому что все своё детство провела в довольно враждебном окружении и насобачилась запутывать следы даже тогда, когда никакой надобности в этом уже не было, и чисто на всякий случай первой реакцией вбрасывала дезу). Но если, скажем, мне врут часто и разные люди, в том числе близкие, значит, я реально произвожу впечатление чего-то очень небезопасного, и тут впору задуматься, что я делаю не так. На самом деле, большинству людей врать не особо приятно, и там, где мелкие и средние промахи легко сходят с рук, многие предпочтут сказать, как есть. Но для этого надо быть уверенным, что собеседник от такого не разрушается и не собирается атаковать.
Враньё по-крупному, впрочем, тоже часто про безопасность. Если кто-то из близких солгал, чтобы скрыть от меня серьёзные проблемы, это скорее всего значит, что от меня в этой ситуации ожидают не помощи и поддержки, а лишней реакции, которая всё только усугубит. Что придётся ещё и от меня обороняться, либо меня же и утешать, а сил и так мало, и они нужны для другого. Все эти "не хотелось тебя тревожить" - именно об этом. Обидно, конечно, бывает обнаружить, что мне не особо доверяют, но тут уж дело такое: человек вправе распоряжаться информацией о себе, вправе решать, что, кому и в каких объемах говорить, и я готова уважать это право. Если меня слишком "берегут" - возможно, я просто переоценила меру близости и доверия между нами, и тут без толку кого-то в чём-то упрекать. С другой стороны, если я произвожу впечатление человека, от которого будет больше помощи и поддержки, чем дополнительных проблем, то вероятность того, что мне не станут врать, будет сильно выше. Это впечатление складывается из двух вещей. Первая - общая мера моей устойчивости и прочности, тут всё ясно. Вторая - то, как со стороны оценивается моя способность/готовность помочь, потому что может быть и так, что мои личные качества не вызывают особых вопросов, но... "у тебя и своих забот хватает". Или "а что тут сделаешь?" Эта оценка может быть и ошибочной. Само собой, чем я крепче, полезнее и беспроблемнее, тем больше шансов, что в критической ситуации мои близкие скажут, как есть, и это сильно зависит от моего ежедневного, фонового. В каком я обычно состоянии. Как я себя веду. Что я вообще могу. Как реагирую на меньшее.
Есть и особая категория лжи - которая с умыслом и направлена на то, чтобы сделать себе лучше за мой счёт, действительно причинить вред, кинуть на деньги, как-то подставить, оговорить и т.п. Это вот, конечно, каждый раз очень обидно, каждый раз более или менее внезапно и каждый раз бьёт уже по моему собственному ощущению безопасности. И это, конечно, значит, что я неверно оценила и этого человека, и его отношение ко мне, и его намерения. И тут очень легко свалиться в самообвинения. Часть их даже может быть вполне по делу, но лучше всё-таки сосредоточиться на разгребании последствий, а не на том, как можно было оказаться такой идиоткой. Выводы на будущее можно сделать и позже (я называю это "не откусывать себе голову прямо сейчас" - прямо сейчас она всё же нужна для другого). Такая ложь, конечно, обычно оказывается несовместимой с продолжением отношений - по крайней мере, в прежнем формате. И она переводит человека в категорию тех, с кем не стоит иметь дело, даже если это произошло не непосредственно со мной, а с кем-то, кому я доверяю: как минимум, становится ясно, что этот человек такое может и считает допустимым, так что лучше ну его совсем.
Ну и, наконец, то, что происходит сплошь и рядом: когда одно и то же событие описывается участниками очень по-разному, и с годами различия только прирастают, и понятно, что обе версии не могут существовать одновременно. Вообще когда кто-то рассказывает о своём прошлом нечто, что не вполне соответствует действительности. Штука в том, что именно эта категория лжи изнутри часто не воспринимается, как ложь, и её никакой детектор не выявил бы: человек отчасти подтасовывает и искажает факты, отчасти в самом деле понемногу искажает воспоминания, и чем чаще нечто рассказывается, тем больше кажется подлинным даже самому рассказчику. Память постоянно и неосознанно переписывается задним числом - в том числе, чтобы сохранять некое цельное, непротиворечивое представление о себе, причем не только в глазах окружающих, но и в собственных. Сюда же и преувеличения как прошлых заслуг, так и проблем, и попытки даже в откровенно некрасивых ситуациях предстать в более выгодном свете. Это все более или менее общие вещи, потому что каждый хочет быть, во-первых, хорошим, во-вторых, цельным. И тут грань между сознательной ложью и самонаведённым заблуждением очень зыбкая: три раза похвастался или пожаловался, на четвертый сам поверил, что так и было, на пятый и подробности вспомнились. Или, например, всплывает некая новая информация (что кто-то, например, аферист и мошенник), и все связанные с ним воспоминания окрашиваются этим новым знанием, и хорошее стирается, а все сомнительные моменты, напротив, вылезают и подсвечиваются. Или наоборот. Иногда можно наблюдать, как кто-то в течение пятнадцати лет развода рассказывает о бывшей жене настолько разное, каждый раз с полной убежденностью, что если взять срез года в три - можно подумать, там было пять разных тёток, а не одна. Если что, из своего прошлого я сама более или менее уверена только в том, что было записано сразу, по горячим следам, подробно и именно с целью сохранить максимально точно. И то странно бывает спустя пять-семь лет что-то такое перечитать и понять, насколько все иначе сохранилось в голове, чем в документе - а ведь транслирую вовне я именно версию из головы. Плюс наши мозги так устроены, что предпочитают связные истории с причинами и следствиями, с началом, концом и серединой. Там, где история не лепится - много лакун и связи неочевидны - она достраивается из подручного материала. Так что я с осторожностью отношусь к историям из прошлого, даже собственным. Они почти всегда мутные и, на самом деле, намного больше говорят о настоящем.
А, да, ещё одно забыла - ситуацию "обещал и обманул". Тут, по большей части, два варианта. Первый - когда согласиться дешевле (проще, безопаснее и т.д.), чем отстаивать отказ. Иногда при этом обещавший просто надеется, что оно само как-то рассосётся, ситуация изменится или об обещании просто забудут - и потом, если поймали на слове, начинает пытаться откосить и соскочить. Есть ещё скользкие формулировки типа "может быть", "потом" и "я подумаю", которые одна сторона выдаёт, чтобы просто отстали, а другая может воспринять, как согласие. Опять-таки, там, где можно безопасно отказать, такого меньше. Это с одной стороны. С другой - там, где приходится часто отказывать, увиливать или соглашаться против желания, один явно больше просит или требует, чем другой хотел бы дать, и это не проблема выполнения обещаний, это в самих отношениях перекос. Другой вариант - когда, соглашаясь, кто-то искренне собирался выполнить обещанное, а потом что-то изменилось. Человек может передумать, перехотеть, разочароваться, узнать нечто, что изменит его отношение к ситуации - короче, он может оказаться уже немного другим человеком, чем тот, который давал обещание. В конце концов, он просто может что-то ляпнуть сгоряча и под влиянием момента. А дальше - либо он всё равно выполнит обещаное, пусть и поперёк себя, либо... либо не выполнит. И не всегда даже ясно, что хуже. На самом деле, конечно, лучше всего как можно меньше и давать обещаний, и требовать их. Но договариваться о намерениях всё равно приходится, и тут остаётся только держать в голове, что люди меняются, и их намерения меняются тоже, и стоит время от времени как-то сверять часы. Чем яснее видишь картину происходящего, тем проще ориентироваться именно на неё, а не на когда-то сказанные слова. Если подруга в семнадцать лет обещала, что всегда поможет спрятать труп, не факт, что стоит ей это напоминать в 37, когда у неё двое детей.