Моя Ирма
Моя добрая, ласковая Ирма умирает.
Три недели назад она бегала за палочкой и попрошайничала сыр или кусочек хлеба. Вертелась под ногами, лезла под стол и пыталась съесть детскую еду. Сейчас она лежит и тяжело дышит. У нее большая опухоль в брюшной полости, разрушена почка, образования и свободная жидкость в печени. У нее кисты в легких. За три недели она отощала и превратилась в скелет.
Она не ест, мы радуемся каждому кусочку мяса, который она съедает. Я сижу рядом и кормлю ее с рук. Она ходит хвостом за мной на прогулке, повесив голову и отставая на несколько шагов. Ночью она дрожала и не спала, пока Саша ее не накрыл одеялом. Я стала спать с нею.
За три недели она стала умирающей собакой.
Осталась неделя или две. Я не хочу, чтобы она мучилась, не хочу, чтобы ей было страшно умирать. Хочу, чтобы она понимала, что мы все будем с ней, что мы ее не оставим одну и чтобы она не боялась.
Я помню как ее привезли, как она боялась свернутой газеты и хотела есть шоколадные конфеты. Помню, как она убегала на прогулке. Помню, как возилась со щенками. Помню, как радовалась и купалась на даче. Помню, как любила большие компании. Помню, как ей делали операцию, как она очнулась после нее и начала плакать от страха что нас нет рядом. Помню, как она носится с другими собаками - раз круг, два круг, три круг. Помню, как она тычется холодным носом мне в живот, будит меня. Как лижет меня в ухо, радуется. Кладет мне голову на колени и напрягает губы, старательно улыбается. Кладет лапу на кровать, можно я залезу? Облизывает мне лицо когда я плачу. Зажмуривается и отворачивается, когда я стригу ей когти. Целая огромная собака. Доверчивая и добрая, верная и охраняющая. Целая моя собака.
Помню, как она меня любит. Любит меня, когда я ругаюсь, любит меня, всегда, во всем.
Не могу поверить в это. Она была со мной и с нами так долго, почти всю мою жизнь. А теперь она умирает. Невозможно поверить.
Три недели назад она бегала за палочкой и попрошайничала сыр или кусочек хлеба. Вертелась под ногами, лезла под стол и пыталась съесть детскую еду. Сейчас она лежит и тяжело дышит. У нее большая опухоль в брюшной полости, разрушена почка, образования и свободная жидкость в печени. У нее кисты в легких. За три недели она отощала и превратилась в скелет.
Она не ест, мы радуемся каждому кусочку мяса, который она съедает. Я сижу рядом и кормлю ее с рук. Она ходит хвостом за мной на прогулке, повесив голову и отставая на несколько шагов. Ночью она дрожала и не спала, пока Саша ее не накрыл одеялом. Я стала спать с нею.
За три недели она стала умирающей собакой.
Осталась неделя или две. Я не хочу, чтобы она мучилась, не хочу, чтобы ей было страшно умирать. Хочу, чтобы она понимала, что мы все будем с ней, что мы ее не оставим одну и чтобы она не боялась.
Я помню как ее привезли, как она боялась свернутой газеты и хотела есть шоколадные конфеты. Помню, как она убегала на прогулке. Помню, как возилась со щенками. Помню, как радовалась и купалась на даче. Помню, как любила большие компании. Помню, как ей делали операцию, как она очнулась после нее и начала плакать от страха что нас нет рядом. Помню, как она носится с другими собаками - раз круг, два круг, три круг. Помню, как она тычется холодным носом мне в живот, будит меня. Как лижет меня в ухо, радуется. Кладет мне голову на колени и напрягает губы, старательно улыбается. Кладет лапу на кровать, можно я залезу? Облизывает мне лицо когда я плачу. Зажмуривается и отворачивается, когда я стригу ей когти. Целая огромная собака. Доверчивая и добрая, верная и охраняющая. Целая моя собака.
Помню, как она меня любит. Любит меня, когда я ругаюсь, любит меня, всегда, во всем.
Не могу поверить в это. Она была со мной и с нами так долго, почти всю мою жизнь. А теперь она умирает. Невозможно поверить.