Ну и немного из "Кимчигрыза"
Ру глотнул, перекосился, отставил подальше. Выдохнул сквозь зубы. Старшему инспектору по непонятным вопросам вспышки ярости не положены. Он должен олицетворять умиротворение, безопасность, спокойствие и все такое. А если разбить хохотальник торгашу из «едового» ряда, обоссать и облить этой гадостью, то на все вышеперечисленное отнюдь не будет похоже. И ведь сразу рожа показалась подозрительной!
С другой стороны, «Жырдином» что хорошее не назовут!
Валрус снова взялся за кружку с кофой из цикория и поджаренного (пережаренного, блядь!) зерна. Покосился на кадку у окна, где росло несколько аконитов.
- Добавить убойности, что ли?
В последний момент инспектору стало жаль ни в чем не виновное растение, и он, воровато, оглянувшись, выплеснул кофу в окно. Кабинет выходил на задний двор, вытоптанный до базальтной твердости - хуже не станет, хоть бензином все заливай.
Вернувшись за стол, инспектор ненавидяще уставился на чистый листок пергамента перед собой.
- Вот закончу, схожу на торг, и гвоздь в хобот вобью! По самую жопу!
Ру окунул перо в чернильницу, вывел первую строчку…
- Рапорт, бля… А дальше?
Ситуация у старшего инспектора действительно, оказалась очень сложной.
В середине зимы, сразу после Нового Года, в порт прибило здоровенную льдину. Вроде бы хуйня вопрос - льдами никого не удивить. Но загвоздка. В льдине был мужик. Вмерзший. Судя по всему, какой-то невезучий рыбак - треух, удочка в руках, валенки, раскладной стульчик, примерзший к сраке. Как его угораздило, никто не понял. Как-то сумел, фокусник!
Мужика опознать с наскоку не получилось. Поэтому льдину обкололи, обтесали, отполировали, да и поставили под навес сразу у торга - глядишь, кто из приезжих узнает земляка.
Приезжие качали головами, дивились придумке - куда уж Фурукамаппу с их жирафьими клетками, ишь чего руруйские удумали! Сразу видно - фидальный прогрессивный строй, не шубу в трусы заправлять. Но не узнавали. Так несчастный мужик и стоял, потихоньку оплывая от весеннего солнца. Ру уже начал прикидывать, что писать на табличке, на памятнике. То ли «Неизвестный рыбак», то «Мороженый хуй со стульчиком».
А вчера ночью мужика украли. Совершенно наглым и циничным способом - в смысле, никто не понял как. Был и нету. Испарился.
Требовалось как-то отреагировать в письменном виде. Понятно, что никому этот подледник и даром не нужен. Но сперва такая мелочь, потом еще что, а потом тебя в лицо «мусором» назовут. Так что, рапорт, потом план расследования, затем награждение непричастных и массовые взыскания у мало-мальски подозрительных. То есть, много бумажной работы. Слишком много. Еще и без бумаги.
Ру снова окунул перо в чернила из ржавчины и дубовых орешков, нацелился…
По коридору раздался знакомый топот. В дверь стукнули. Тут же всунулся Дуктук, перекрыв дверной проход своей мощной тушей:
- Валрус, у нас труп. Стопроцентно криминал! По коням!
- Как же я тебя ждал, родименький мой! - от нахлынувшего счастья, Ру был готов этот самый труп расцеловать, и плевать, в каком он состоянии.
С другой стороны, «Жырдином» что хорошее не назовут!
Валрус снова взялся за кружку с кофой из цикория и поджаренного (пережаренного, блядь!) зерна. Покосился на кадку у окна, где росло несколько аконитов.
- Добавить убойности, что ли?
В последний момент инспектору стало жаль ни в чем не виновное растение, и он, воровато, оглянувшись, выплеснул кофу в окно. Кабинет выходил на задний двор, вытоптанный до базальтной твердости - хуже не станет, хоть бензином все заливай.
Вернувшись за стол, инспектор ненавидяще уставился на чистый листок пергамента перед собой.
- Вот закончу, схожу на торг, и гвоздь в хобот вобью! По самую жопу!
Ру окунул перо в чернильницу, вывел первую строчку…
- Рапорт, бля… А дальше?
Ситуация у старшего инспектора действительно, оказалась очень сложной.
В середине зимы, сразу после Нового Года, в порт прибило здоровенную льдину. Вроде бы хуйня вопрос - льдами никого не удивить. Но загвоздка. В льдине был мужик. Вмерзший. Судя по всему, какой-то невезучий рыбак - треух, удочка в руках, валенки, раскладной стульчик, примерзший к сраке. Как его угораздило, никто не понял. Как-то сумел, фокусник!
Мужика опознать с наскоку не получилось. Поэтому льдину обкололи, обтесали, отполировали, да и поставили под навес сразу у торга - глядишь, кто из приезжих узнает земляка.
Приезжие качали головами, дивились придумке - куда уж Фурукамаппу с их жирафьими клетками, ишь чего руруйские удумали! Сразу видно - фидальный прогрессивный строй, не шубу в трусы заправлять. Но не узнавали. Так несчастный мужик и стоял, потихоньку оплывая от весеннего солнца. Ру уже начал прикидывать, что писать на табличке, на памятнике. То ли «Неизвестный рыбак», то «Мороженый хуй со стульчиком».
А вчера ночью мужика украли. Совершенно наглым и циничным способом - в смысле, никто не понял как. Был и нету. Испарился.
Требовалось как-то отреагировать в письменном виде. Понятно, что никому этот подледник и даром не нужен. Но сперва такая мелочь, потом еще что, а потом тебя в лицо «мусором» назовут. Так что, рапорт, потом план расследования, затем награждение непричастных и массовые взыскания у мало-мальски подозрительных. То есть, много бумажной работы. Слишком много. Еще и без бумаги.
Ру снова окунул перо в чернила из ржавчины и дубовых орешков, нацелился…
По коридору раздался знакомый топот. В дверь стукнули. Тут же всунулся Дуктук, перекрыв дверной проход своей мощной тушей:
- Валрус, у нас труп. Стопроцентно криминал! По коням!
- Как же я тебя ждал, родименький мой! - от нахлынувшего счастья, Ру был готов этот самый труп расцеловать, и плевать, в каком он состоянии.