Железный песок. Глава 7-2
Глава 7-1
Самарин дохлебал остывший чай и вдруг понял, что вокруг удивительно тихо. Даже артиллерия с обеих сторон (понятное дело, что вражескую-то всегда лучше слышно!), замолчала. Ни выстрела! Только ветер поствистывает.
На море, на земле и в воздухе повисла гнетущая тишина, любого военного человека вгоняющая в стойкую тоску и недоверие ко всяким подозрительным кустам - а вдруг, то не куст, а зловредная разведгруппа, что ползет ночною порою, дабы исхитить зазевавшегося бойца?! Андрей самолично пару раз лазал, по степи, под Ростовом, оттого опасался тишины кратно от многих.
Тут же зачесались руки вкатать пару очередей в заросли смородины, что росла неподалеку от дома. В вечернем полумраке очень уж зловеще смотрелись. Опять же, половина листьев уцелела при оккупации. Каким образом? Не продалась ли?!..
- Мы там с ребятами проволоки натянули, - угадал мысли командира Танкист, уловивший, куда лейтенант пристально таращится, - ну и ржавых банок нацепляли. Кто полезет, грохот такой начнется, на нашем берегу услышат.
- Мы же и так на нашем, - поправил Самарин.
- Ну там, - рядовой махнул за спину, - на Тамани. Я здесь и суток не пробыл, еще не привык. А через пролив - будто дома. Корни пустил, все такое.
- Не дадут нам корни сильно пускать, - хмыкнул Андрей, - пока фрицам корневое место не распинаем до полного орднунга, мутер ихнюю.
- Оно и верно, - не стал спорить с очевидным боец. - Лешка, то есть сержант Сергеев прибегал, пожрать принес, я там, в комнате с печкой оставил, сбоку. Сухари всякие, тушенки чутка. Хорошая, наша!
- Сам Студент где?
- Через дом, на позиции, куда и назначен. Будить не стал. Срочного ничего.
- Понял. Раз срочного ничего, то радует. Но пройтись надо, - поднялся Андрей, затекшие ноги тут же пронзило тысячами крохотных иголочек, - уй, бля… - протянул Самарин, хватаясь за предательские конечности.
- У меня так тоже было, - авторитетно заявил Бойчук, - как за рычагами просидишь полдня, потом заднего места не чувствуешь. А как начинаешь, так лучше бы осколком снесло!
- Осколком, это больно, - рассудил лейтенант, - да и кому ты нужен будешь, если филейную часть обкорнает? В жены за такого какая пойдет?
- Я, товарищ лейтенант, человек, конечно, молодой, и опыта вашего заводчанско-рыбацкого не имею, но все же наслышан, что когда замуж девушка собирается, наличие кормовой части ее в последнюю очередь волнует!
- Ну ты и стервь маслопупая! - искренне восхитился Самарин.
- Не без того, - скромно потупился рядовой, - это все на меня румынские штаны влияют. Тянут трофейные портки на мысли, комсомольцу не положенные!
- Главное, гимнастерку их не надевай, а то еще и мамалыги захочется, - всунулся в разговор Сергей - ефрейтор.
- Увы, товарищи, не захочется! - состроил скорбную физиономию Танкист. - Я ее, мамалыгу, в смысле, в жизни не пробовал. А как хотеть того, о чем слышал только? Как-то неубедительно выходит. Тусклая мотивация, я бы сказал.
- Ну ты прям Кант местного разлива!
- Не, этот, как его, Шопенгауэр!
- Хорошее слово, но больно уж ругательное!
Отсмеялись быстро - второй «ширяевец», Ваня-рядовой, что-то накосорезил с печкой, и дым, вместо того, чтобы аккуратной, невидной струйкой, уползать в высокие слои атмосферы, нисколько не демаскируя позиции десантников, коварным ядовитым облаком попер внутрь.
Выскочили из дома, пережидая, пока проветрится. Дырок, а вернее, отверстий, технологически не предусмотренных, как верно поправил Бойчук, в хате наверчено было с избытком. Доведись Самарину в таких руинах зимовать не в крымском климате, а в сибирском, он бы снес под ноль, да землянку выкопал - все проще, чем решето конопатить.
- Ладно, чем ждать, пойду, пройдусь. Надо бы ребят проверить, - принял решение Самарин, - Сергей, ты за старшего.
- Принял, - кинул ладонь к виску ефрейтор, - разрешите обратиться не по теме?
- Учительствовал, что ли? - выловил очень уж характерный оборот в словах лейтенант.
- Было дело, - пожал плечами Сергей, - недолго, правда, но нахватался.
- Чувствуется, ага, - покрутил ладонью Самарин. - Что за предложение?
- Предложение есть, личный состав отбить до поры. Ночь, чую, тяжелая будет. Пусть хоть чутка подушку подавят.
Андрей размышлял недолго. В общем, и не над чем размышлять. До полной темноты еще часа два - два с половиной. Немец на ночь глядя не полезет. У него распорядок дня, ужин и капуста с сосисками. В желудке предательски заквакало от мыслей об еде. Ладно, успеется пожрать. Дело это быстрое.
- Одобряю. Каждые два часа смена. Давите
- Нету подушки, нету отбоя! - с важным видом произнес Танкист, явно цитируя кого-то из прежних командиров-начальников.
- Арфы нет, возьмите бубен! [автор знает, что это анахронизм],- музыкально отшутился Серега-ефрейтор, - мне, по старой привычке, и кулака вдосталь!
Вляпался в грязь на обочине, в четыре шага одолел разбитую грунтовку, на этот раз, удачно нашел куда ногу поставить - пара кустиков сухой травы уцелела. И на месте.
Дом Сергеева-Голосова по степени разрушенности был полнейшим близнецом Самаринского. Выбитые окна, провалившаяся крыша, следы сажи… Еще и угол покрошился - снаряд-болванка по касательной зацепил. Не взорвался, но клок кладки выдрал.
- Стой, кто идет? - окликнули лейтенанта из кустов.
Самарин пригляделся. За густым придорожным хмызом[южнорусский жаргонизм, обозначает многолетние кустарники], шел кювет - этакая импровизированная траншея. В ней сидели двое, бдительно тыкали стволами. Один, вроде из штрафников, Витя, кажется. Второго по имени Андрей не помнил, память только про Севастополь что-то подсказывала. Или из Балаклавы боец?..
- Одурели, что ли? Свои!
- Проходите, товарищ лейтенант, - степенно ответил крымчанин, - порядок, сами понимаете.
- Да понятно, - отмахнулся Самарин. И двинул дальше.
Вход в дом был со стороны противоположной улице. Обходя, лейтенант чуть не упал, поскользнувшись. Чудом устоял, ухватившись за стену.
Во дворе было на удивление людно. К самаринским бойцам добавилось несколько человек в бушлатах. Морпехи? Самарин даже с шага сбился, пытаясь вспомнить недавний разговор с морпеховским командиром. Вроде же Беляков говорил, что личного состава у него мизер, резервов нету от слова «совсем нету, и не будет, и не проси!»
Пара незнакомых пехотинцев, с фельдшерскими сумками, красно-крестовыми… Удачно как! Надо бы Бойчука сюда отправить, перевязку обновить.
Моряки с пехотой без дела не сидели. Кто кипятил воду на костерке, кто, матерясь, подновлял оплывшие щели, вырытые, похоже, еще в сорок первом. Мелькал Голосов, оправдывая фамилию, громогласно руководя процессом. У старшины на шее мотылялся давешний шмайсер, на отпущенном ружремне, молотил по ноге. Кортик бы ему на такую подвеску!
Разгадка бушлатной загадки проявилась сама. Шагнула навстречу, кивнула коротко, протянув руку:
- Ну здорово, повелитель рыбаков!
Невысокий моряк, Самарину до уха край, еще более небритый, весь перемазанный глиной и засохшей кровью. В матросском бушлате с чужого плеча - еще чутка и шинелью кавалерийской казаться будет.
- И тебе не хворать, главный начальник барабулек! За брезентом нырнул, что ли? А катраны еще и тужурку отобрали
- Катран нынче вовсе бессовестный, - понурился Егоров, - в глаз дали, кортик отобрали. Хоть в карты карабин отыграл! Веришь, сам смеюсь, аж живот болит! Прошлые разы, фрицы, чтоб меня утопить, самолеты гоняли, целыми экадрильями, а тут и волны хватило. Ну хоть не утоп, уже радует.
- И то хлеб, - признал лейтенант, и махнул в сторону «черно-белого» пополнения, - Что за банда, курбаши?
Мичман провел грязной ладонью по заросшей щеке:
- Подколол, признаю. Это, друг мой сухопутный, вовсе не банда!
- А сбродный отряд грозных альбатросов Черного моря имени Буревестника? - съязвил Самарин.
- Прям как в воду глядишь! Верно до последнего слова! - изумился Егоров.
Стоящие и сидящие неподалеку морячки дружно заржали.
Ну то хорошо, раз смеются. Силы есть, значит.
- Нас снимать должны, но до ночи к берегу не подойдет никто. Так что, принимай до поры, под командование. И веди нас верным путем!
- Отойдем? - посерьезнел Андрей.
- Отчего бы и не отойти, - тут же убрал улыбку с лица мичман, - да покалякать о делах наших скорбных?
Отошли недалеко - метров пять в сторону.
- Как и говорил, да и ты, верно подметил, сводный взвод, так сказать. Катеров много погибло… Я и собрал кого встретил. Чем на берегу ждать, лучше уж помочь. А то не справитесь, нас всех в воду столкнут. Не хотелось бы. Постреляли малость.
- И то верно. Как в общем? А все в работе, некогда и головы поднять.
- Покурим? - достал портсигар Егоров. Портсигар у мичмана был роскошный! Гербы, вензеля, надписи нерусскими буквами… Внутри, правда, лежало несколько паршивых немецких папиросок, совершенно с футляром не вяжущихся. На удивление, сухих. Явно не с ними в кармане мичман тонул.
- Трофей?
- Ага, сам-то не курю, а вещь хорошая, выбрасывать жалко. - Егоров закрыл портсигар, оглядел его с некоторым сожалением, сунул в карман.
- Я и сам не смолю, - признался Самарин, - в детстве батя ремнем очень уж ловко махал, а потом как-то и не начал.
- А мой диверсантов ловил, по лесам да кустам. Говорил, что вонь табачная, на триста метров тянет.
- Толковый у тебя батя, что и говорить.
- Не жалюсь, - и тут же, продолжил, без перехода, - Плацдарм днем почти на двое разрезали. Штабные врукопашную ходили. Говорят, что школу захватили. Рубка шла, держите меня семеро…
- Еще что хорошего слышно?
- Говорят, ваш комдив днем проскочил, на мотоботе.
- Он может, мужик рисковый!
Моряк и бронебойщик молчали, думали, каждый о своем. Первым нарушил тишину Самарин:
- Ты ж на берегу был? Не видел медицину рыжую?
- Фельдшерицу? - снизу-вверх заглянул Егоров в лицо лейтенанту. - Видел. Эй, Сашок! - гаркнул мичман.
На зов откликнулся один из санитаров. Высокий хмурый дядька, лет сорока, с парой «колотушек» за поясом, лицо разбитое - то ли падал неудачно, то ли кулаком кто заехал.
- Сашок, тут лейтенант за рыжую медицину спрашивает, разъясни диспозицию.
Санитар хлюпнул носом, высморкался:
- Простыл, уж простите. Не мальчик в такую погоду в воде плескаться. За Маринку, товарищ Андрей, ты не беспокойся. Она в госпитале врачует. Отсюда метров пятьсот быстрым бегом. Хорошая девчонка.
- Хорошая, - эхом отозвался Самарин.
- Отставить, - чуть повысил голос мичман, - ты, это, не дергайся. Там оборона сейчас порядочная, с наскоку не взять.
- Постараюсь, - уголком рта улыбнулся лейтенант, - не время дергаться.
- Именно так. Вот будет шесть часов вечера после войны, вот тогда и будем дергаться…
Со стороны берега начал потихоньку нарастать низкий гул десятков мощных моторов.
Переглянулись.
- Катера идут.
- Катера!
Самарин дохлебал остывший чай и вдруг понял, что вокруг удивительно тихо. Даже артиллерия с обеих сторон (понятное дело, что вражескую-то всегда лучше слышно!), замолчала. Ни выстрела! Только ветер поствистывает.
На море, на земле и в воздухе повисла гнетущая тишина, любого военного человека вгоняющая в стойкую тоску и недоверие ко всяким подозрительным кустам - а вдруг, то не куст, а зловредная разведгруппа, что ползет ночною порою, дабы исхитить зазевавшегося бойца?! Андрей самолично пару раз лазал, по степи, под Ростовом, оттого опасался тишины кратно от многих.
Тут же зачесались руки вкатать пару очередей в заросли смородины, что росла неподалеку от дома. В вечернем полумраке очень уж зловеще смотрелись. Опять же, половина листьев уцелела при оккупации. Каким образом? Не продалась ли?!..
- Мы там с ребятами проволоки натянули, - угадал мысли командира Танкист, уловивший, куда лейтенант пристально таращится, - ну и ржавых банок нацепляли. Кто полезет, грохот такой начнется, на нашем берегу услышат.
- Мы же и так на нашем, - поправил Самарин.
- Ну там, - рядовой махнул за спину, - на Тамани. Я здесь и суток не пробыл, еще не привык. А через пролив - будто дома. Корни пустил, все такое.
- Не дадут нам корни сильно пускать, - хмыкнул Андрей, - пока фрицам корневое место не распинаем до полного орднунга, мутер ихнюю.
- Оно и верно, - не стал спорить с очевидным боец. - Лешка, то есть сержант Сергеев прибегал, пожрать принес, я там, в комнате с печкой оставил, сбоку. Сухари всякие, тушенки чутка. Хорошая, наша!
- Сам Студент где?
- Через дом, на позиции, куда и назначен. Будить не стал. Срочного ничего.
- Понял. Раз срочного ничего, то радует. Но пройтись надо, - поднялся Андрей, затекшие ноги тут же пронзило тысячами крохотных иголочек, - уй, бля… - протянул Самарин, хватаясь за предательские конечности.
- У меня так тоже было, - авторитетно заявил Бойчук, - как за рычагами просидишь полдня, потом заднего места не чувствуешь. А как начинаешь, так лучше бы осколком снесло!
- Осколком, это больно, - рассудил лейтенант, - да и кому ты нужен будешь, если филейную часть обкорнает? В жены за такого какая пойдет?
- Я, товарищ лейтенант, человек, конечно, молодой, и опыта вашего заводчанско-рыбацкого не имею, но все же наслышан, что когда замуж девушка собирается, наличие кормовой части ее в последнюю очередь волнует!
- Ну ты и стервь маслопупая! - искренне восхитился Самарин.
- Не без того, - скромно потупился рядовой, - это все на меня румынские штаны влияют. Тянут трофейные портки на мысли, комсомольцу не положенные!
- Главное, гимнастерку их не надевай, а то еще и мамалыги захочется, - всунулся в разговор Сергей - ефрейтор.
- Увы, товарищи, не захочется! - состроил скорбную физиономию Танкист. - Я ее, мамалыгу, в смысле, в жизни не пробовал. А как хотеть того, о чем слышал только? Как-то неубедительно выходит. Тусклая мотивация, я бы сказал.
- Ну ты прям Кант местного разлива!
- Не, этот, как его, Шопенгауэр!
- Хорошее слово, но больно уж ругательное!
Отсмеялись быстро - второй «ширяевец», Ваня-рядовой, что-то накосорезил с печкой, и дым, вместо того, чтобы аккуратной, невидной струйкой, уползать в высокие слои атмосферы, нисколько не демаскируя позиции десантников, коварным ядовитым облаком попер внутрь.
Выскочили из дома, пережидая, пока проветрится. Дырок, а вернее, отверстий, технологически не предусмотренных, как верно поправил Бойчук, в хате наверчено было с избытком. Доведись Самарину в таких руинах зимовать не в крымском климате, а в сибирском, он бы снес под ноль, да землянку выкопал - все проще, чем решето конопатить.
- Ладно, чем ждать, пойду, пройдусь. Надо бы ребят проверить, - принял решение Самарин, - Сергей, ты за старшего.
- Принял, - кинул ладонь к виску ефрейтор, - разрешите обратиться не по теме?
- Учительствовал, что ли? - выловил очень уж характерный оборот в словах лейтенант.
- Было дело, - пожал плечами Сергей, - недолго, правда, но нахватался.
- Чувствуется, ага, - покрутил ладонью Самарин. - Что за предложение?
- Предложение есть, личный состав отбить до поры. Ночь, чую, тяжелая будет. Пусть хоть чутка подушку подавят.
Андрей размышлял недолго. В общем, и не над чем размышлять. До полной темноты еще часа два - два с половиной. Немец на ночь глядя не полезет. У него распорядок дня, ужин и капуста с сосисками. В желудке предательски заквакало от мыслей об еде. Ладно, успеется пожрать. Дело это быстрое.
- Одобряю. Каждые два часа смена. Давите
- Нету подушки, нету отбоя! - с важным видом произнес Танкист, явно цитируя кого-то из прежних командиров-начальников.
- Арфы нет, возьмите бубен! [автор знает, что это анахронизм],- музыкально отшутился Серега-ефрейтор, - мне, по старой привычке, и кулака вдосталь!
Вляпался в грязь на обочине, в четыре шага одолел разбитую грунтовку, на этот раз, удачно нашел куда ногу поставить - пара кустиков сухой травы уцелела. И на месте.
Дом Сергеева-Голосова по степени разрушенности был полнейшим близнецом Самаринского. Выбитые окна, провалившаяся крыша, следы сажи… Еще и угол покрошился - снаряд-болванка по касательной зацепил. Не взорвался, но клок кладки выдрал.
- Стой, кто идет? - окликнули лейтенанта из кустов.
Самарин пригляделся. За густым придорожным хмызом[южнорусский жаргонизм, обозначает многолетние кустарники], шел кювет - этакая импровизированная траншея. В ней сидели двое, бдительно тыкали стволами. Один, вроде из штрафников, Витя, кажется. Второго по имени Андрей не помнил, память только про Севастополь что-то подсказывала. Или из Балаклавы боец?..
- Одурели, что ли? Свои!
- Проходите, товарищ лейтенант, - степенно ответил крымчанин, - порядок, сами понимаете.
- Да понятно, - отмахнулся Самарин. И двинул дальше.
Вход в дом был со стороны противоположной улице. Обходя, лейтенант чуть не упал, поскользнувшись. Чудом устоял, ухватившись за стену.
Во дворе было на удивление людно. К самаринским бойцам добавилось несколько человек в бушлатах. Морпехи? Самарин даже с шага сбился, пытаясь вспомнить недавний разговор с морпеховским командиром. Вроде же Беляков говорил, что личного состава у него мизер, резервов нету от слова «совсем нету, и не будет, и не проси!»
Пара незнакомых пехотинцев, с фельдшерскими сумками, красно-крестовыми… Удачно как! Надо бы Бойчука сюда отправить, перевязку обновить.
Моряки с пехотой без дела не сидели. Кто кипятил воду на костерке, кто, матерясь, подновлял оплывшие щели, вырытые, похоже, еще в сорок первом. Мелькал Голосов, оправдывая фамилию, громогласно руководя процессом. У старшины на шее мотылялся давешний шмайсер, на отпущенном ружремне, молотил по ноге. Кортик бы ему на такую подвеску!
Разгадка бушлатной загадки проявилась сама. Шагнула навстречу, кивнула коротко, протянув руку:
- Ну здорово, повелитель рыбаков!
Невысокий моряк, Самарину до уха край, еще более небритый, весь перемазанный глиной и засохшей кровью. В матросском бушлате с чужого плеча - еще чутка и шинелью кавалерийской казаться будет.
- И тебе не хворать, главный начальник барабулек! За брезентом нырнул, что ли? А катраны еще и тужурку отобрали
- Катран нынче вовсе бессовестный, - понурился Егоров, - в глаз дали, кортик отобрали. Хоть в карты карабин отыграл! Веришь, сам смеюсь, аж живот болит! Прошлые разы, фрицы, чтоб меня утопить, самолеты гоняли, целыми экадрильями, а тут и волны хватило. Ну хоть не утоп, уже радует.
- И то хлеб, - признал лейтенант, и махнул в сторону «черно-белого» пополнения, - Что за банда, курбаши?
Мичман провел грязной ладонью по заросшей щеке:
- Подколол, признаю. Это, друг мой сухопутный, вовсе не банда!
- А сбродный отряд грозных альбатросов Черного моря имени Буревестника? - съязвил Самарин.
- Прям как в воду глядишь! Верно до последнего слова! - изумился Егоров.
Стоящие и сидящие неподалеку морячки дружно заржали.
Ну то хорошо, раз смеются. Силы есть, значит.
- Нас снимать должны, но до ночи к берегу не подойдет никто. Так что, принимай до поры, под командование. И веди нас верным путем!
- Отойдем? - посерьезнел Андрей.
- Отчего бы и не отойти, - тут же убрал улыбку с лица мичман, - да покалякать о делах наших скорбных?
Отошли недалеко - метров пять в сторону.
- Как и говорил, да и ты, верно подметил, сводный взвод, так сказать. Катеров много погибло… Я и собрал кого встретил. Чем на берегу ждать, лучше уж помочь. А то не справитесь, нас всех в воду столкнут. Не хотелось бы. Постреляли малость.
- И то верно. Как в общем? А все в работе, некогда и головы поднять.
- Покурим? - достал портсигар Егоров. Портсигар у мичмана был роскошный! Гербы, вензеля, надписи нерусскими буквами… Внутри, правда, лежало несколько паршивых немецких папиросок, совершенно с футляром не вяжущихся. На удивление, сухих. Явно не с ними в кармане мичман тонул.
- Трофей?
- Ага, сам-то не курю, а вещь хорошая, выбрасывать жалко. - Егоров закрыл портсигар, оглядел его с некоторым сожалением, сунул в карман.
- Я и сам не смолю, - признался Самарин, - в детстве батя ремнем очень уж ловко махал, а потом как-то и не начал.
- А мой диверсантов ловил, по лесам да кустам. Говорил, что вонь табачная, на триста метров тянет.
- Толковый у тебя батя, что и говорить.
- Не жалюсь, - и тут же, продолжил, без перехода, - Плацдарм днем почти на двое разрезали. Штабные врукопашную ходили. Говорят, что школу захватили. Рубка шла, держите меня семеро…
- Еще что хорошего слышно?
- Говорят, ваш комдив днем проскочил, на мотоботе.
- Он может, мужик рисковый!
Моряк и бронебойщик молчали, думали, каждый о своем. Первым нарушил тишину Самарин:
- Ты ж на берегу был? Не видел медицину рыжую?
- Фельдшерицу? - снизу-вверх заглянул Егоров в лицо лейтенанту. - Видел. Эй, Сашок! - гаркнул мичман.
На зов откликнулся один из санитаров. Высокий хмурый дядька, лет сорока, с парой «колотушек» за поясом, лицо разбитое - то ли падал неудачно, то ли кулаком кто заехал.
- Сашок, тут лейтенант за рыжую медицину спрашивает, разъясни диспозицию.
Санитар хлюпнул носом, высморкался:
- Простыл, уж простите. Не мальчик в такую погоду в воде плескаться. За Маринку, товарищ Андрей, ты не беспокойся. Она в госпитале врачует. Отсюда метров пятьсот быстрым бегом. Хорошая девчонка.
- Хорошая, - эхом отозвался Самарин.
- Отставить, - чуть повысил голос мичман, - ты, это, не дергайся. Там оборона сейчас порядочная, с наскоку не взять.
- Постараюсь, - уголком рта улыбнулся лейтенант, - не время дергаться.
- Именно так. Вот будет шесть часов вечера после войны, вот тогда и будем дергаться…
Со стороны берега начал потихоньку нарастать низкий гул десятков мощных моторов.
Переглянулись.
- Катера идут.
- Катера!