Меир Шалев "Фонтанелла"
неделю назад прочла гениальнейшую из книг одного из лучших израильских современных писателей Меира Шалева с очень красивым названием "Фонтанелла"......несмотря на то, что после нее просканировала уже 1,5 книги....все еще нахожусь под впечатлением той.....вспоминая и смакуя странички, открывки, фразы...оригинальный, ни скем не сравнимый почерк автора...
поэтому очень бы хотелось поделиться некоторыми отрывками с вами, дорогие мои!
- Михаэль - красивое имя, и так будет называть тебя твоя мама. А я буду называть тебя «Фонтанелла».
Я ощутил улыбку в этом «е», прозвучавшем, как «э».
- Фонтанелла, - тихо произнес я про себя, прикоснувшись пальцем к своей макушке.
Странное это было слово, нелегкое для пятилетнего языка, требующее от него некоторой акробатики: коснуться зубов, прижаться, освободиться, погладить, произвести звонкий звук, оттолкнувшись от нёба. Но с тех пор, как я услышал его впервые - тогда, в вади, обожженный, мокрый и обнятый ею, - я уже много раз повторял его про себя: в тайнике своего сердца, как привык в присутствии людей, или одними губами, как привык в одиночестве. Во дворе и в поле, днем на улице и ночью в постели. И научился произносить его правильно - как она, с легкой улыбкой. Но уже тогда, несмотря на свой малый возраст, я почувствовал, что кроме общего свойства имен - упорядочивать мир и успокаивать его обитателей, - в этом имени присутствует также любовь.
________________________________________________________________________
А что я знаю о ней сейчас? А что знаете вы, высокоуважаемые специалисты по человеческой душе, - Знание, Опыт, Понимание? Ничего вы не знаете, кроме фактов: что я обложил осадой ее дом; что я измерял шагами его периметр; что я прижимал уши к его стенам, лежа под ними; что я сверлил их взглядами, пока они не растворились и дверь стала прозрачной. И всё это, господа почтенные, я проделал, совершенно-ничего-не-зная-о-любви.
____________________________________________________________________________
Я люблю юбки. Понимаю, что такая формулировка может быть понята неправильно, но я говорю не о том, будто бегаю за юбками или сам их ношу. Я люблю смотреть на юбки, когда они прикрывают тело шагающей женщины. Я люблю ту игру, в которую воздух и плоть играют друг с другом по разные стороны ткани. Я люблю ее просвеченность, ее натянутость тут и свободность там, гадательное «где» и взволнованное «здесь» предположение и ответ…………….
Я отвергаю несколько слишком облегающих платьев, которые не позволяют ногам быстрый бег, и несколько платьев, перегруженных складками и тесемками, а также плать-скатерти, платья-занавески, и платья-синагогальные завесы, которые подошли бы женщине-столу, женщине-окну и женщине-свитку Торы.
____________________________________________________________________________
Спустя несколько месяцев девушка из Тель-Авива приехала в гости. Она оказалась худенькой, среднего роста, узкоплечей и плоскогрудой, но с таким потрясающе огромным задом, подобно которому в наших местах не видели никогда. Зад был роскошный - высокий, круглый и плотный, а талия над ним такая тонкая, что платье гостьи восходило к ней, как на гору - все выше и выше и там наконец сужалось, натягивалось и задиралось, неизбежно открывая при этом ее ноги выше колен.
- Как это ты ни разу не рассказала нам об этой заднице? - шепотом удиивилась Батия.
- Заткнись, мерзавка! - таким же шепотом ответила Рахель.
Каждые несколько минут девушка из Тель-Авива быстро и укоризненно одергивала бунтующее платье и, даже если рядом с ней никого не было, улыбалась виноватой улыбкой, словно это и не ее зад вообще, а вот - прицепился и делает с ней все, что ему вздумается. Чистой и милой была эта улыбка и открывала маленькие и красивые зубы, почти до половины заросшие розовыми деснами. Этот ее зад произвел такое огромное впечатление на наше семейство, что все ощутили какую-то утрату, когда он вернулся в Тель-Авив вместе со своей хозяйкой. Казалось, «Двор Йофе» разом опустел и даже несколько потускнел. А Пнина, по поводу которой никому бы не могло прийти в голову, что ее интересуют подобные вещи, сказала со вздохом:
- Жалко, что мы не попросили ее оставить эту задницу здесь.