Про племянницу
Маше двенадцать, она уже совсем-совсем взрослая, читает Булгакова, носит свой первый лифчик и начинает комплексовать по поводу толщины ног (само собой ноги у неё страшно худые, что ещё никогда не мешало непонятным подростковым комплексам, которым не нужны удобрения, цвести буйным цветом, они произрастают сами по себе, как полынь на даче).
Так как я у неё в числе подружек, то со мной можно и про дуру-Милену, и про мерзкую репетиторшу, и даже про Стёпку из третьего подъезда. Делать нечего, оттачиваю на Маше мастерство будущих разговоров с собственными потомками, ращу в себе материнский инстинкт.
Года 4 назад она уже озвучивала сокровенное «Настя, а что такое секс?», я надолго задумалась. Во времена моего нежного, тянущегося к знаниям возраста родители решили вопрос просто - в нужный момент подложили в нужное место нужную книгу, что избавило их от массы неловких ситуаций, поскольку я никогда не была скромным ребёнком и в лёгкую могла спросить сакраментальное при двадцати гостях и престарелой бабушке за праздничным столом после салатов, но до горячего. Увы и ах, Машины родители оказались менее продуманными, и я была вынуждена отдуваться за них обоих.
Я начала издалека. Моя выразительная речь пестрила мимикой, жестикуляцией и пантомимами. Было очень трудно избегать стереотипов про «семечко, проросшее у мамы в животике», но я старалась. Под конец своего бесспорно пламенного спича я, казалось, выложила всё, что знала про любовь и секс, стараясь не рассказывать «про это» только в контексте размножения, но и не окрашивать процесс рутинными, обыденными красками: не стакан воды выпить - как ни крути. Щёки мои румянились, глаза горели, шея затекла, притихшая, я ждала реакции. «И всё?», - разочарованно выдохнула Маша: «Тогда лучше расскажи про кашалота».
Вот так и закончилась моя педагогическая деятельность, потому что с секса не так-то просто сразу переключиться на кашалота. Должна быть какая-то промежуточная стадия. =)
А кто из вас попадал в схожие ситуации с детьми-братьями-сёстрами нашими меньшими?
