Оплакать все жертвы XX века. А палачей?
Жертвы ХХ века - революций, войн, голода, репрессий - в своей основной массе не только не отпеты, но даже по-человечески не погребены и не оплаканы. Кого мы можем считать жертвами и что значит их оплакать? ссылка
Оплакать все жертвы XX века. Зачем? Продолжение
Маргарита Шилкина, кандидат философских наук, декан факультета религиоведения Свято-Филаретовского института "Уже столько десятилетий, говоря словами Мандельштама, «миллионы убитых задёшево» топчут «тропу в пустоте». Их никто не проводил, никто не заплакал на их могиле просто потому, что она неизвестна или её даже нет. В библейском Плаче пророка Иеремии мы читаем, что самое страшное наказание, которое он как пророк видит для народа, - это что его погибшие не будут оплаканы. Для пророка это страшнее убийства, голода, потери городов. И хотя он призывает женщин оплакивать убитых в народе, как пророк он знает, что они не будут оплаканы. Когда читаешь эту книгу, возникает ощущение, что она написана едва ли не сегодня, когда подобное происходит на наших глазах..."
Оксана Кушляева, театральный критик, создатель и редактор портала «Летающий критик» "Когда современный театр сталкивается с вопросом о том, кто достоин оплакивания, то как будто бы отвечает, что оплакивания достоин любой - все жертвы XX века. Приведу в пример спектакль Михаила Патласова «Чук и Гек» по мотивам произведений Гайдара, который идёт в Александринском театре. И сам Гайдар, и лагерные надзиратели, и другие исполнители сталинских репрессий рассматриваются как жертвы, которых эта эпоха переварила, которые должны быть помянуты, а их истории - рассказаны.... делая исключение разве что для руководителей режима."
Артём Кравченко, сооснователь «Лаборатории публичной истории», научный сотрудник Института этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая РАН, преподаватель Московской высшей школы социальных и экономических наук ."Когда речь идёт о памяти, о репрессиях, нередко возникает вопрос: должны ли мы памятовать обо всех или есть жертвы, совершившие до этого столь ужасные деяния, «виновники», которых нельзя объединять с другими - невинными жертвами? Я не раз был свидетелем подобных дискуссий. Но, как мне кажется, нужно признать жертвами всех неправосудно убитых и пострадавших людей. Потому что здесь стоит не задача давать убитым оценку - важно сказать, что их убийство было преступлением. ...пример, который мне хочется привести, говоря о сложности памяти о пострадавших от государственного террора, - это попытка оценить жертвы, проведя грань между самыми важными для нас жертвами, самыми близкими, требующими памятования, и теми, кто менее достоин, кого можно отложить на потом ..."
Виктория Файбышенко, кандидат философских наук, доцент Свято-Филаретовского института: "Оплакивание не означает оправдание, оплакивание не равно оценке. Если мы не сумеем развести процедуру оценки от оплакивания, то удалимся от понимания того, что же такое жертва как таковая. Совершенно естественным является желание отделить порок от добродетели, злое от доброго, но оплакивание имеет собственный смысл, как и свой смысл имеет анализ исторического события: он тоже не может быть сведён к оплакиванию ...Жертва - это тот или та, чья жизнь была вычеркнута неким решением из жизни. Быть такой жертвой не есть результат заслуги или личного выбора...И жертва - это бытие, которому отказано в бытии, возможность быть как таковая. И оплакивание, как мне кажется, - это жертва бытию мёртвых, о котором историки средневековья говорят как о части традиционного сообщества - содружества живых и мёртвых, которое и есть полнота бытия. В этом смысле оплакивание жертв не вытесняет и не заменяет других типов воспоминания, которые могут включать в себя моральное суждение, рациональный анализ и так далее. Но, в свою очередь, и они не могут заменить оплакивания как акта поминания, который есть и погребение, и воскрешение одновременно."
Юлия Балакшина, ученый секретарь Свято-Филаретовского института, доцент РГПУ им. А. Герцена "Вопрос кто из жертв XX века достоин, а кто не достоин оплакивания, надо, наверное, обратить к Богу, а наша задача - оплакать всех. Вопрос о достоинстве и недостоинстве мы не можем ставить, во-первых, потому, что мы экзистенциально и исторически этот опыт не проживали...
Второе, что я хотела бы сказать: выражение «все жертвы ХХ века» распространяется не только на тех, кто напрямую подвергся насилию, - принципиально важно помнить и о тех, кто стал не прямой жертвой физической агрессии и зла, но кого поразили «духи злобы поднебесной», которыми была полна в то время наша земля. Даже если жизнь семьи сложилась более или менее благополучно, без прямых физических жертв, всё равно была внутренняя вовлечённость в эту систему страха, идеологического контроля, отказа от собственного «я» в пользу «верховного главнокомандования» и в конечном итоге - потеря веры в Бога и в человека. Это тоже жертвы ХХ века, их тоже нужно как-то оплакать..."
Священник Георгий Кочетков, духовный попечитель Преображенского братства "Для современного человека духовный смысл жертвы часто закрыт. Мы плохо понимаем, зачем приносили жертвы в Ветхом завете, почему говорится о Христе как о жертве и в то же время как о Том, Кто приносит жертву и Кого приносят в жертву... Мы говорим о жертвах XX века начиная с 1917 года не потому, что до этого не было жертв. Но в 1917 году началось что-то совершенно новое, чего человечество раньше не знало: и по количеству жертв, и по их судьбе до жертвоприношения, до своей смерти, до конца своей жизни и после. Мы говорим о жертвах системы, абсолютно бесчеловечной и античеловечной системы бесчестия и лжи, системы безбожия, в конце концов. Всё это привело к десяткам миллионов невинных жертв в нашей стране, в нашем народе... меня трогает судьба любой жертвы. Кого-то не трогает, кто-то ищет только своих. Но пусть ищут хоть своих! Ведь множество людей до сих пор даже своих не ищут. Если ты узнал, что твой предок, отец, дед или кто-то ещё, работал в НКВД и был репрессирован и ты хочешь его вспомнить - то вспоминай. Если он жертва, помолись за него. Но если он был преступником и палачом, попроси прощения у тех, кого он беззаконно убил, преследовал, терроризировал, или у их потомков. Вот это, я считаю, сейчас нужно всем. Такое покаяние не подавляет, а очищает совесть, освобождает человека от гнёта лжи, которая, к сожалению, передаётся из поколения в поколение..."
Оплакать все жертвы XX века. Зачем? Продолжение
Маргарита Шилкина, кандидат философских наук, декан факультета религиоведения Свято-Филаретовского института "Уже столько десятилетий, говоря словами Мандельштама, «миллионы убитых задёшево» топчут «тропу в пустоте». Их никто не проводил, никто не заплакал на их могиле просто потому, что она неизвестна или её даже нет. В библейском Плаче пророка Иеремии мы читаем, что самое страшное наказание, которое он как пророк видит для народа, - это что его погибшие не будут оплаканы. Для пророка это страшнее убийства, голода, потери городов. И хотя он призывает женщин оплакивать убитых в народе, как пророк он знает, что они не будут оплаканы. Когда читаешь эту книгу, возникает ощущение, что она написана едва ли не сегодня, когда подобное происходит на наших глазах..."
Оксана Кушляева, театральный критик, создатель и редактор портала «Летающий критик» "Когда современный театр сталкивается с вопросом о том, кто достоин оплакивания, то как будто бы отвечает, что оплакивания достоин любой - все жертвы XX века. Приведу в пример спектакль Михаила Патласова «Чук и Гек» по мотивам произведений Гайдара, который идёт в Александринском театре. И сам Гайдар, и лагерные надзиратели, и другие исполнители сталинских репрессий рассматриваются как жертвы, которых эта эпоха переварила, которые должны быть помянуты, а их истории - рассказаны.... делая исключение разве что для руководителей режима."
Артём Кравченко, сооснователь «Лаборатории публичной истории», научный сотрудник Института этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая РАН, преподаватель Московской высшей школы социальных и экономических наук ."Когда речь идёт о памяти, о репрессиях, нередко возникает вопрос: должны ли мы памятовать обо всех или есть жертвы, совершившие до этого столь ужасные деяния, «виновники», которых нельзя объединять с другими - невинными жертвами? Я не раз был свидетелем подобных дискуссий. Но, как мне кажется, нужно признать жертвами всех неправосудно убитых и пострадавших людей. Потому что здесь стоит не задача давать убитым оценку - важно сказать, что их убийство было преступлением. ...пример, который мне хочется привести, говоря о сложности памяти о пострадавших от государственного террора, - это попытка оценить жертвы, проведя грань между самыми важными для нас жертвами, самыми близкими, требующими памятования, и теми, кто менее достоин, кого можно отложить на потом ..."
Виктория Файбышенко, кандидат философских наук, доцент Свято-Филаретовского института: "Оплакивание не означает оправдание, оплакивание не равно оценке. Если мы не сумеем развести процедуру оценки от оплакивания, то удалимся от понимания того, что же такое жертва как таковая. Совершенно естественным является желание отделить порок от добродетели, злое от доброго, но оплакивание имеет собственный смысл, как и свой смысл имеет анализ исторического события: он тоже не может быть сведён к оплакиванию ...Жертва - это тот или та, чья жизнь была вычеркнута неким решением из жизни. Быть такой жертвой не есть результат заслуги или личного выбора...И жертва - это бытие, которому отказано в бытии, возможность быть как таковая. И оплакивание, как мне кажется, - это жертва бытию мёртвых, о котором историки средневековья говорят как о части традиционного сообщества - содружества живых и мёртвых, которое и есть полнота бытия. В этом смысле оплакивание жертв не вытесняет и не заменяет других типов воспоминания, которые могут включать в себя моральное суждение, рациональный анализ и так далее. Но, в свою очередь, и они не могут заменить оплакивания как акта поминания, который есть и погребение, и воскрешение одновременно."
Юлия Балакшина, ученый секретарь Свято-Филаретовского института, доцент РГПУ им. А. Герцена "Вопрос кто из жертв XX века достоин, а кто не достоин оплакивания, надо, наверное, обратить к Богу, а наша задача - оплакать всех. Вопрос о достоинстве и недостоинстве мы не можем ставить, во-первых, потому, что мы экзистенциально и исторически этот опыт не проживали...
Второе, что я хотела бы сказать: выражение «все жертвы ХХ века» распространяется не только на тех, кто напрямую подвергся насилию, - принципиально важно помнить и о тех, кто стал не прямой жертвой физической агрессии и зла, но кого поразили «духи злобы поднебесной», которыми была полна в то время наша земля. Даже если жизнь семьи сложилась более или менее благополучно, без прямых физических жертв, всё равно была внутренняя вовлечённость в эту систему страха, идеологического контроля, отказа от собственного «я» в пользу «верховного главнокомандования» и в конечном итоге - потеря веры в Бога и в человека. Это тоже жертвы ХХ века, их тоже нужно как-то оплакать..."
Священник Георгий Кочетков, духовный попечитель Преображенского братства "Для современного человека духовный смысл жертвы часто закрыт. Мы плохо понимаем, зачем приносили жертвы в Ветхом завете, почему говорится о Христе как о жертве и в то же время как о Том, Кто приносит жертву и Кого приносят в жертву... Мы говорим о жертвах XX века начиная с 1917 года не потому, что до этого не было жертв. Но в 1917 году началось что-то совершенно новое, чего человечество раньше не знало: и по количеству жертв, и по их судьбе до жертвоприношения, до своей смерти, до конца своей жизни и после. Мы говорим о жертвах системы, абсолютно бесчеловечной и античеловечной системы бесчестия и лжи, системы безбожия, в конце концов. Всё это привело к десяткам миллионов невинных жертв в нашей стране, в нашем народе... меня трогает судьба любой жертвы. Кого-то не трогает, кто-то ищет только своих. Но пусть ищут хоть своих! Ведь множество людей до сих пор даже своих не ищут. Если ты узнал, что твой предок, отец, дед или кто-то ещё, работал в НКВД и был репрессирован и ты хочешь его вспомнить - то вспоминай. Если он жертва, помолись за него. Но если он был преступником и палачом, попроси прощения у тех, кого он беззаконно убил, преследовал, терроризировал, или у их потомков. Вот это, я считаю, сейчас нужно всем. Такое покаяние не подавляет, а очищает совесть, освобождает человека от гнёта лжи, которая, к сожалению, передаётся из поколения в поколение..."