Просить прощения или каяться
Эпизод первый. Предыстория. Сентябрь 1981 год. Я на отработке в студенческом отряде, пашу со своими однокурсниками на плодоконсервном заводе. Живем на территории, режим строгий, выход за пределы категорически запрещен, только по выходным и только на танцы, и то, за ручку с преподом. Ушатавшись за день в цехе по производству яблочного сока, выходим к вечеру проветриться среди технологических сооружений и конструкций. Романтики ноль целых ноль десятых. Где-то за пределами забора золотая осень и свобода.
Одна девочка в группе уже замужем, кажется ее звали Катя, рассказывает нам байки про мужиков, всячески выказывая свою осведомленность про то, что нам, желторотикам, пока недоступно. Тут к нашей веселой компании выходит молодой человек, как позже выяснилось, рыбак рыбака четко срисовал. Он вызвался организовать нам экскурсию по территории завода и так получилось, что мы всей честной компанией оказались возле какой-то каморки папы Карло, где он с нашей Катей благополучно уединился. Мы посидели на лавочке, попускали слюну, поскучали, да и пошли себе на место дислокации.
Смеркалось. Катя на ужин не явилась. Наша училка учинила допрос всем причастным. Все допрошенные почувствовали себя неуютно, но никто не хотел подробностей. Училка начала орать и трясти нас с пристрастием. Но яж самая умная, мне надо было ляпнуть, что «она сама придёт, ее и спросите». На моей морде лица видимо все было написано, раз именно я отвечала за всех. Под давлением все причастные пошли показывать пальцем, где последний раз виделись с Катей. Обошли территорию раза три. Ни Кати, ни молодого человека. Начали немного поссыкивать, тем более, что училка уже начала истерить. Пошли на проходную рисовать словесный портрет молодого человека, выдохнули вместе с училкой, узнав, что он таки работает здесь, и с территории оба не уходили.
Прежде чем сообщить в органы, решили в очередной раз обойти территорию. И тут нам навстречу дефилирует Катя. Где ты была? Спала, говорит. Почему не пришла на ужин? Проспала. И такой безобидный голос. А черт ее знает, может и правда была в комнате, мы же все в столовке тусовались, на ушах стояли и ее искали. Тут училка как психанет, снова собрала всех на экзекуцию и пытала каждого далеко за полночь. Мне досталось как никому, что я бросила товарища, ( товарища))бл) одну!!! наедине с каким-то неизвестным. Он, кстати, наутро от неё отрёкся, да и от нас заодно открестился) Короче, я выглядела конченой врушкой, и прямо в левый глаз засветил вопрос об отчислении обоих. Меня то за что?! я и читать-то не умею)
Катю в результате отчислили, я каким-то волшебным образом избежала репрессий, но преподша на меня косилась ещё очень долго.Видимо, врала я не слишком убедительно, делала это позорно, пытаясь изображать солидарность и круговую поруку. Как-то мне передали привет от Кати, оказалось, что она работает где-то рядом и девчонки ее встретили. Вот с тех пор я и чувствую себя виноватой, будто судьба у неё круто изменилась именно из-за меня. Видимо, возможен был другой вариант развития событий и можно было как-то повлиять на исход, а не осуждать вместе со всеми. Ну пусть бы поставили Катю в угол, плюнули бы два раза в лицо, ну шлюшка и шлюшка, че с неё взять. Дак нет же, выперли с самой жесткой формулировкой. А может ещё и с мужем посралась.
И я вот не пойму, почему именно я так сильно чувствую свою вину, ведь она даже не персональная, а как бы коллективная. Да я после этого в такие переделки в жизни попадала, жуть, сразу можно было вешать, настолько виновата, и ниче, ни в одном глазу. И вот я сейчас вроде шибко грамотная, начитанная, законы понимаю, если накосячил в далеком прошлом, все можно исправить, но вот этот случай гвоздем засел в башке и не отпускает. Я даже своих друзей помирила, не дала им разойтись, когда Марина Вову в гараже с продавщицей ларька застукала. Я вот думала, может прокатит и зачтется там, в канцелярии, что это я их обоих уговаривала не жечь мосты, баш на баш. Неа, видимо, Катю поломало тогда сильно, практически танком переехало, и эта ее обида торчит как заноза.