Опасные литературные связи )
А знаете, что система нумерации домов, принятая сейчас повсеместно в Европе была изобретена во Франции в 18 веке? Таланты ее создателя были очень разносторонние: от полководческих до литературных. Шадерло де Лакло написал "в свободное от воинского рабства время" роман в письмах "Опасные связи", который имел фантастический успех с первых дней выхода в свет. Им зачитывались в 18 веке и многократно экранизировали в 20-м. 
При чем, если создавался он, как сатирическое отображение общества и нравов аристократии, то сейчас приобрел новое звучание: исторического портрета ушедшей эпохи в сочетании с психологической точностью наблюдений характеров. Закрыв книгу хочется сказать: времена изменились, а люди все те же!
Я долго не бралась за нее, подозревая, что буду много расстраиваться. И действительно, никогда еще зло не выглядело так привлекательно, а добродетель так наивно и беспомощно. Даже читать было бы трудно, если бы не умный изящный стиль писем, которые герои пишут друг другу. Остается только восхищаться мастерством автора, которым смог, не покидая этой формы, разгонять действие до темпа современных блокбастеров и притормаживать, предаваясь рассуждениям. Куртуазность, принятая для письменного выражения мыслей в то время, не нагоняет скуку, а добавляет очарования, потому что не заменяет смысл, а помогает выбрать наиболее точное его выражение.
В итоге зло, не то чтобы торжествует, но оставляет добро с большими потерями. Однако, если обратить внимание на подзаголовок, где эти письма называются "опубликованные в назидание некоторым другим", можно посмотреть на происходящее под более оптимистичным углом. Некоторые полезные заключения эта история способствует сделать. К примеру, что невежество не ограждает от соблазнов, а нерешительность ведет к самообману - лучшему помощнику манипуляторов.
Именно из-за этих пороков добротедельных героев книги, в переписке настоящий интерес представляют письма именно людей-манипуляторов. Потому что прямые и полные проницательных наблюдений. Приведу кое-что особо запомнившееся.
Маркиза: "...К тому же - удивляюсь, как вы этого сами не заметили! - труднее всего в любовных делах - это писать то, чего не чувствуешь. Я имею в виду - правдоподобно писать: пользуешься ведь все одними и теми же словами, но располагаешь их не так, как следует, или, вернее сказать, располагаешь их по порядку - и все тут. Перечитайте свое письмо: оно написано так последовательно, что каждая фраза выдает вас с головой. Охотно верю, что президентша ваша достаточно неопытна, чтобы этого не заметить, но разве это важно? Должного впечатления оно все равно не произведет..."
Виконт: "...И действительно, если первая любовь кажется нам вообще более благородным и, как говорят, более чистым чувством, если она, во всяком случае, более медленно развивается, то причина этому вовсе не чувствительность или робость, как принято считать. Дело в том, что сердце, пораженное чувством, дотоле не изведанным, как бы останавливается на каждом шагу, чтобы насладиться очарованием, которое оно испытывает..."
Маркиза: "...Поверьте мне, виконт, редко приобретаешь те качества, без которых можешь обойтись. Сражаясь без риска, вы и действовать будете без предосторожностей. Для вас, мужчин, поражение - всего-навсего отсутствие успеха. В этой, столь неравной, игре мы выигрываем, если ничего не теряем, а вы теряете, если ничего не выиграли. Даже признай я за вами те же таланты, которыми обладаем мы, насколько мы все же будем превосходить вас хотя бы потому, что вынуждены беспрерывно прибегать к их помощи?..."
Виконт: "...Выбор этот я сделал не без тайного умысла: подобные рассказы лучше чего бы то ни было другого придавали смелость моей робкой ученице, в то же время внушая ей глубочайшее презрение к ее матери. А я давно заметил, что, если это средство не всегда необходимо для того, чтобы соблазнить девушку, оно незаменимо и часто наиболее действенно, если хочешь ее развратить. Ибо та, кто не уважает своей матери, потеряет и всякое уважение к себе..."
При чем, если создавался он, как сатирическое отображение общества и нравов аристократии, то сейчас приобрел новое звучание: исторического портрета ушедшей эпохи в сочетании с психологической точностью наблюдений характеров. Закрыв книгу хочется сказать: времена изменились, а люди все те же!
Я долго не бралась за нее, подозревая, что буду много расстраиваться. И действительно, никогда еще зло не выглядело так привлекательно, а добродетель так наивно и беспомощно. Даже читать было бы трудно, если бы не умный изящный стиль писем, которые герои пишут друг другу. Остается только восхищаться мастерством автора, которым смог, не покидая этой формы, разгонять действие до темпа современных блокбастеров и притормаживать, предаваясь рассуждениям. Куртуазность, принятая для письменного выражения мыслей в то время, не нагоняет скуку, а добавляет очарования, потому что не заменяет смысл, а помогает выбрать наиболее точное его выражение.
В итоге зло, не то чтобы торжествует, но оставляет добро с большими потерями. Однако, если обратить внимание на подзаголовок, где эти письма называются "опубликованные в назидание некоторым другим", можно посмотреть на происходящее под более оптимистичным углом. Некоторые полезные заключения эта история способствует сделать. К примеру, что невежество не ограждает от соблазнов, а нерешительность ведет к самообману - лучшему помощнику манипуляторов.
Именно из-за этих пороков добротедельных героев книги, в переписке настоящий интерес представляют письма именно людей-манипуляторов. Потому что прямые и полные проницательных наблюдений. Приведу кое-что особо запомнившееся.
Маркиза: "...К тому же - удивляюсь, как вы этого сами не заметили! - труднее всего в любовных делах - это писать то, чего не чувствуешь. Я имею в виду - правдоподобно писать: пользуешься ведь все одними и теми же словами, но располагаешь их не так, как следует, или, вернее сказать, располагаешь их по порядку - и все тут. Перечитайте свое письмо: оно написано так последовательно, что каждая фраза выдает вас с головой. Охотно верю, что президентша ваша достаточно неопытна, чтобы этого не заметить, но разве это важно? Должного впечатления оно все равно не произведет..."
Виконт: "...И действительно, если первая любовь кажется нам вообще более благородным и, как говорят, более чистым чувством, если она, во всяком случае, более медленно развивается, то причина этому вовсе не чувствительность или робость, как принято считать. Дело в том, что сердце, пораженное чувством, дотоле не изведанным, как бы останавливается на каждом шагу, чтобы насладиться очарованием, которое оно испытывает..."
Маркиза: "...Поверьте мне, виконт, редко приобретаешь те качества, без которых можешь обойтись. Сражаясь без риска, вы и действовать будете без предосторожностей. Для вас, мужчин, поражение - всего-навсего отсутствие успеха. В этой, столь неравной, игре мы выигрываем, если ничего не теряем, а вы теряете, если ничего не выиграли. Даже признай я за вами те же таланты, которыми обладаем мы, насколько мы все же будем превосходить вас хотя бы потому, что вынуждены беспрерывно прибегать к их помощи?..."
Виконт: "...Выбор этот я сделал не без тайного умысла: подобные рассказы лучше чего бы то ни было другого придавали смелость моей робкой ученице, в то же время внушая ей глубочайшее презрение к ее матери. А я давно заметил, что, если это средство не всегда необходимо для того, чтобы соблазнить девушку, оно незаменимо и часто наиболее действенно, если хочешь ее развратить. Ибо та, кто не уважает своей матери, потеряет и всякое уважение к себе..."