Вспомнилось...
13 лет назад как раз на майские праздники мне пришло приглашение на работу от некой семьи Хаусман, живущей на далёком немецком острове Нордернай. Я тогда училась в универе и на специальности, которой я пыталась овладеть, обязательным было изучение второго иностранного языка (в моём случае немецкого). И в той недалёкой юности, и в настоящий момент мои знания немецкого ограничивались фразами из отечественных фильмов о войне. Общаться я могла в пределах "хэнде хох" и "Гитлер капут". Но преподавательницу иностранного сей факт не напугал (а меня молодую-зелёную тем более) и она закинула мои данные по студенческой линии через миграционную службу в базу "они ищут временную работу и приключения на задницу".
Всем собратьям по студенческой скамье достались относительно лёгкие транспортные маршруты: закрыл глаза в Москве - открыл в Берлине, оттолкнулся ногой в Москве - нажал на тормоз в Мюнхене. Я же три дня полем-лесом тряслась в автобусе до Бремена, потом пару часов электричкой до Бременхафена (небольшой порт Германии на севере страны), затем паромом до острова и далее автобусом до работодателей. Как и чем мне добраться, я спрашивала у местных аборигенов, общались мы на пальцах и путём наскальной живописи. Ну и кроме этого, я же ещё на Родине изучила карту миру и политическую карту Европы, основной вектор направления движения уяснила)))
Помню, что никак не могла в порту найти нужный мне паром. Билет на него был в моих руках, по времени его уже должны были подать и я бегала по порту и искала глазами (внимание!).... какое-то подобие скреплённых между собой брёвен и мужественную женщину-рулевого с веслом на борту. Ладно, меня дурынду можно было понять. Что я, обычная провинциальная девочка, первый раз выехавшая за пределы Родины, видела в своей жизни? У нас в 1999-2000 году стояли ещё советские кассовые аппараты (некоторые продолжали пользоваться костяными счётами), а у них везде штрих-коды и электронные билеты. Одно это заставляло мой рот открываться от удивления. Короче, вместо брёвен подали белоснежный двухпалубный корабль, а вместо тётки с веслом моим очам предстал выглаженный, вылизанный, зачесанный дядька в морской форме, настоящий ариец)
Чем занималась на острове? По контракту работала в двух отелях семьи. Выполняла попеременно функции горничной, дворника, официантки и даже няни (ну, с крошечным карапузом мы легко находили общий язык, немецкий тут был не обязательным))) ). Со мной работала девочка из Белгорода. Наташе было 24 года и она казалась мне уже взрослой, мудрой женщиной. Помню, что когда посетители первый раз оставили мне чаевые, я не понимала за какие-такие заслуги и отказывалась их брать. 20 марок! Ё-мое, в школе, в которой я получила среднее образование и путёвку во взрослую жизнь, наша классная руководительница со своим многолетним стажем и каким-то там высоким разрядом столько зарабатывала за пару дней! Наташка приехала в Германию уже не первый раз. У неё были превосходное знание языка, мама (учительница немецкого), папа (безногий инвалид), сестра и брат. Она быстро вправила мне мозг одной единственной фразой:"Ты сюда зачем приехала? Засунула свои жизненные принципы глубоко в задницу и быстро взяла деньги! Это тебя отблагодарили за работу."
Будучи девушкой активной и трудолюбивой, Наташка нашла ещё одну работу: в двухчасовой обеденный перерыв она бегала мыть танцпол и туалеты в клубе "Для тех кому за...". Но потом подруга случайно оступилась на улице и вывихнула ногу. Так её работа перешла ко мне. И я осталась без обедов и с двумя выходными в месяц. А Наташа, сидя на попе и вытянув больную ногу, стала гладить одежду какому-то холостому немцу.
Нордернай - тихое курортное место. Там отдыхало много немецких бабушек и дедушек. Некоторые великовозрастные постояльцы интересовались из какого я города. Наташкин Белгород, город первого салюта, знали, а мою Тулу - нет. Её ведь так и не взяли, ихний Гудериан не смог прорваться к Москве, в Туле развернул свой фашистский танк и драпанул нах хаузе.
Когда ехала в Германию, я пыталась мысленно нарисовать себе образ семейной пары, на работу к которым поступаю. Почему-то думалось, что они будут милыми бабушкой и дедушкой) Когда я впервые пересекла порог отеля, меня встретила экономка. Она открыла двери гостиной и передо мной предстал огромный портрет немецкого офицера в фашисткой форме. Это произвело ещё большее впечатление, чем белоснежный паром и электронный билет вместе взятые...
Офицером на картине оказался папа владелицы отеля. Не помню уже как его зовут... Он жил с дочкой. Долгое время мы кроме "гутен морген" и "гутен абент" ничего друг другу не говорили. Однажды я мыла полы, он подошёл ко мне, поздоровался и начал очень быстро о чём-то говорить, постоянно спрашивая "ты меня понимаешь?" Я испуганно мотала головой и отвечала "да-да". Выговорившись, он отобрал у меня швабру и поцеловал руку...
Наташка всё слышала и перевела мне. Он сказал, что никого не убивал, не хотел войны и извинился за всё то плохое, что сделала его страна...
По приезду на Родину я обзавелась квартирой, скромной, но своей.
Это мне просто вспомнилось...)
Всем собратьям по студенческой скамье достались относительно лёгкие транспортные маршруты: закрыл глаза в Москве - открыл в Берлине, оттолкнулся ногой в Москве - нажал на тормоз в Мюнхене. Я же три дня полем-лесом тряслась в автобусе до Бремена, потом пару часов электричкой до Бременхафена (небольшой порт Германии на севере страны), затем паромом до острова и далее автобусом до работодателей. Как и чем мне добраться, я спрашивала у местных аборигенов, общались мы на пальцах и путём наскальной живописи. Ну и кроме этого, я же ещё на Родине изучила карту миру и политическую карту Европы, основной вектор направления движения уяснила)))
Помню, что никак не могла в порту найти нужный мне паром. Билет на него был в моих руках, по времени его уже должны были подать и я бегала по порту и искала глазами (внимание!).... какое-то подобие скреплённых между собой брёвен и мужественную женщину-рулевого с веслом на борту. Ладно, меня дурынду можно было понять. Что я, обычная провинциальная девочка, первый раз выехавшая за пределы Родины, видела в своей жизни? У нас в 1999-2000 году стояли ещё советские кассовые аппараты (некоторые продолжали пользоваться костяными счётами), а у них везде штрих-коды и электронные билеты. Одно это заставляло мой рот открываться от удивления. Короче, вместо брёвен подали белоснежный двухпалубный корабль, а вместо тётки с веслом моим очам предстал выглаженный, вылизанный, зачесанный дядька в морской форме, настоящий ариец)
Чем занималась на острове? По контракту работала в двух отелях семьи. Выполняла попеременно функции горничной, дворника, официантки и даже няни (ну, с крошечным карапузом мы легко находили общий язык, немецкий тут был не обязательным))) ). Со мной работала девочка из Белгорода. Наташе было 24 года и она казалась мне уже взрослой, мудрой женщиной. Помню, что когда посетители первый раз оставили мне чаевые, я не понимала за какие-такие заслуги и отказывалась их брать. 20 марок! Ё-мое, в школе, в которой я получила среднее образование и путёвку во взрослую жизнь, наша классная руководительница со своим многолетним стажем и каким-то там высоким разрядом столько зарабатывала за пару дней! Наташка приехала в Германию уже не первый раз. У неё были превосходное знание языка, мама (учительница немецкого), папа (безногий инвалид), сестра и брат. Она быстро вправила мне мозг одной единственной фразой:"Ты сюда зачем приехала? Засунула свои жизненные принципы глубоко в задницу и быстро взяла деньги! Это тебя отблагодарили за работу."
Будучи девушкой активной и трудолюбивой, Наташка нашла ещё одну работу: в двухчасовой обеденный перерыв она бегала мыть танцпол и туалеты в клубе "Для тех кому за...". Но потом подруга случайно оступилась на улице и вывихнула ногу. Так её работа перешла ко мне. И я осталась без обедов и с двумя выходными в месяц. А Наташа, сидя на попе и вытянув больную ногу, стала гладить одежду какому-то холостому немцу.
Нордернай - тихое курортное место. Там отдыхало много немецких бабушек и дедушек. Некоторые великовозрастные постояльцы интересовались из какого я города. Наташкин Белгород, город первого салюта, знали, а мою Тулу - нет. Её ведь так и не взяли, ихний Гудериан не смог прорваться к Москве, в Туле развернул свой фашистский танк и драпанул нах хаузе.
Когда ехала в Германию, я пыталась мысленно нарисовать себе образ семейной пары, на работу к которым поступаю. Почему-то думалось, что они будут милыми бабушкой и дедушкой) Когда я впервые пересекла порог отеля, меня встретила экономка. Она открыла двери гостиной и передо мной предстал огромный портрет немецкого офицера в фашисткой форме. Это произвело ещё большее впечатление, чем белоснежный паром и электронный билет вместе взятые...
Офицером на картине оказался папа владелицы отеля. Не помню уже как его зовут... Он жил с дочкой. Долгое время мы кроме "гутен морген" и "гутен абент" ничего друг другу не говорили. Однажды я мыла полы, он подошёл ко мне, поздоровался и начал очень быстро о чём-то говорить, постоянно спрашивая "ты меня понимаешь?" Я испуганно мотала головой и отвечала "да-да". Выговорившись, он отобрал у меня швабру и поцеловал руку...
Наташка всё слышала и перевела мне. Он сказал, что никого не убивал, не хотел войны и извинился за всё то плохое, что сделала его страна...
По приезду на Родину я обзавелась квартирой, скромной, но своей.
Это мне просто вспомнилось...)