(no subject)
Иногда я завидую людям с открытой душой. Такие, знаете, люди-подсолнухи, с готовностью поворачивающиеся к теплу и свету, а в условиях нелюбви зримо "увядающие".
Я наблюдаю за такими людьми с любопытством и восхищением. Мне кажется, что мироздание, для защиты их открытых и таких уязвимых душ, подарило им удивительную способность: готовность вспыхивать любовью от малейшего внимания и искрами своей любви разжигать в другом человеке если уж не любовь ответную, то привязанность.
Мне же мироздание как и большинству, наверное, для защиты души подарило толстую кожу в комплекте с острыми шипами.
А в наказание за ядовитый нрав, лишило способности прятать эти шипы, оставив лишь умение заталкивать их внутрь себя с болью и кровью.
И расстояние между мной и людьми всегда равно длинне этих шипов.
Я наблюдаю за такими людьми с любопытством и восхищением. Мне кажется, что мироздание, для защиты их открытых и таких уязвимых душ, подарило им удивительную способность: готовность вспыхивать любовью от малейшего внимания и искрами своей любви разжигать в другом человеке если уж не любовь ответную, то привязанность.
Мне же мироздание как и большинству, наверное, для защиты души подарило толстую кожу в комплекте с острыми шипами.
А в наказание за ядовитый нрав, лишило способности прятать эти шипы, оставив лишь умение заталкивать их внутрь себя с болью и кровью.
И расстояние между мной и людьми всегда равно длинне этих шипов.