Жизнь - театр
В прошлом году умер Виктор Славкин, автор кучи всяких пьес, самые знаменитые из которых поставлены Анатолием Васильевым: «Взрослая дочь молодого человека» и «Серсо».
В год моего окончания школы Николай Волков поставил на сцене филиала Театра им. Маяковского, в котором служил актёром, пьесу Славкина «Место для курения». Такой себе обычный спектакль. Мужик решил изменить свою жизнь, уйти из семьи, отойти от друзей, что-то там надумал себе, но всё случилось не так, как мечталось. Из известных актёров играла в нём только Евгения Симонова. Играла без блеска, сейчас уже не помню почему, то ли пьеса не дала блеснуть, то ли постановщик. А вот кто там блистал, так это совсем неизвестная мне Ольга Прокофьева, она играла прибабахнутую стареющую деву, которая всячески пыталась зазнакомиться с каким-нибудь подходящим для совместной жизни мужиком. Дело было бесперспективное, но со стороны забавное. В общем, простая советская драма. С элементами иронии. «Любовный напиток» я увидела позже, но уже тогда Ольга Прокофьева запала в память и когда где-то «всплывала», то была для меня не Жанной Аркадьевной, а Верой. Ещё там играли неизвестные мне тогда Сергей Голомазов, Александр Шаврин (главный герой - Евгений) и будущий режиссёр Леонид Трушкин - объект моей платонической любви тех лет. Самым неловким было после спектакля подарить цветы: все думали, что букет приближается к Евгении Симоновой, ан нет. Буду честна - Трушкин там тоже не блистал. Прокофьева и Шаврин убеждали больше.
Но, собственно, к чему это всё? Пьеса так себе, спектакль в подвале им. Маяковского… тоже не шедевр, но были там отдельные фразочки, которые мы со школьной подружкой до сих пор употребляем. Хотела я было тут привести цитату, но ни пьесы в интернете не нашла, ни упоминания о спектакле на сайте театра. Ну и бог с ними. Но всё равно перескажу одну мысль: когда убили Кеннеди, и Жаклин связала жизнь с Онассисом, какая-то старушка в троллейбусе сказала, что не осуждает Жаклин как все, а понимает и жалеет - ей троих детей поднять надо было.
Я стараюсь не следить за тем, кто из публичных людей сейчас переступает через себя, но когда натыкаюсь на продажность, то единственное, что могу себе сказать: «ему/ей троих поднять надо».
В год моего окончания школы Николай Волков поставил на сцене филиала Театра им. Маяковского, в котором служил актёром, пьесу Славкина «Место для курения». Такой себе обычный спектакль. Мужик решил изменить свою жизнь, уйти из семьи, отойти от друзей, что-то там надумал себе, но всё случилось не так, как мечталось. Из известных актёров играла в нём только Евгения Симонова. Играла без блеска, сейчас уже не помню почему, то ли пьеса не дала блеснуть, то ли постановщик. А вот кто там блистал, так это совсем неизвестная мне Ольга Прокофьева, она играла прибабахнутую стареющую деву, которая всячески пыталась зазнакомиться с каким-нибудь подходящим для совместной жизни мужиком. Дело было бесперспективное, но со стороны забавное. В общем, простая советская драма. С элементами иронии. «Любовный напиток» я увидела позже, но уже тогда Ольга Прокофьева запала в память и когда где-то «всплывала», то была для меня не Жанной Аркадьевной, а Верой. Ещё там играли неизвестные мне тогда Сергей Голомазов, Александр Шаврин (главный герой - Евгений) и будущий режиссёр Леонид Трушкин - объект моей платонической любви тех лет. Самым неловким было после спектакля подарить цветы: все думали, что букет приближается к Евгении Симоновой, ан нет. Буду честна - Трушкин там тоже не блистал. Прокофьева и Шаврин убеждали больше.
Но, собственно, к чему это всё? Пьеса так себе, спектакль в подвале им. Маяковского… тоже не шедевр, но были там отдельные фразочки, которые мы со школьной подружкой до сих пор употребляем. Хотела я было тут привести цитату, но ни пьесы в интернете не нашла, ни упоминания о спектакле на сайте театра. Ну и бог с ними. Но всё равно перескажу одну мысль: когда убили Кеннеди, и Жаклин связала жизнь с Онассисом, какая-то старушка в троллейбусе сказала, что не осуждает Жаклин как все, а понимает и жалеет - ей троих детей поднять надо было.
Я стараюсь не следить за тем, кто из публичных людей сейчас переступает через себя, но когда натыкаюсь на продажность, то единственное, что могу себе сказать: «ему/ей троих поднять надо».