Заключительное. Памяти Народной
Я расстроена. Итоги выборов были более предсказуемы, чем мои впечатления от советских песен в исполнении Елены Ваенги на сентябрьском концерте этого года (только сейчас посмотрела видео в ю-тубе). И всего-то полтора года прошло с момента, когда я впервые написала здесь о Ваенге со щенячьим восторгом, придя с концерта в Театре Эстрады. А впрочем, именно к такому она шла все эти месяцы моих наблюдений.
Когда я написала в своё время что-то вроде того, что Ваенге хорошо бы влиять на своих поклонников, воспитывать их, я подразумевала иное. С юмором, иронией, легко и непосредственно. Я погорячилась. Это свелось к тому, что меня пугает. К занудству статусной матроны, вообразившей себя полководцем. Всерьёз, без шуток. Она решила, что может диктовать свою волю, раздавать оплеухи челяди и рассылать проклятия непослушным. Прикрываясь приятным словом «люди» и лозунгами, что всё делает для них. Что для неё есть только музыка и народ, который в ней - её музыке - нуждается.
Причем то, что раньше было эмоциональными всплесками неуравновешенной женщины, превратилось в менторство гуру, пытающегося подстроить мир под себя. Такую же неуравновешенную. Ни одной фразы до конца не договаривает. Ни одной мысли не способна сформулировать чётко и ясно. И это даже не потому, что язык опережает ум. Последнего там не было и не появилось. Это потому, что окрепла дозволенность самой себе вести себя как заблагорассудится. Всё «схавают». Помните, как нас раздражало это слово в репликах матёрых представителей шоу-бизнеса. Теперь это разве что не вслух заявляет Ваенга. Она подразумевает это всем своим поведением на концертах и в интервью. Каждой своей фразой. Помните, когда-то она говорила настолько забавно и афористично, что поклонники собирали её цитаты. Её интересно было слушать, потому что говорила органично, заряжено. В её выпадах против несогласных с ней были вдохновение и страсть - искры летели. А теперь она если не выкрикивает с досадой, то утомлённо выдыхает. Или сонно и лениво тянет. Изрекает прописные истины на уровне школьницы, заученные формулировки обесточенного болванчика. Словно все это её не трогает, а если трогает (когда лично обижает), то формально: нельзя же совсем не реагировать. Так звучит. Она стала скучной, ворчливой. Но при этом самодовольной. Всё жалуется, жалуется на то, как много вокруг несправедливости… по отношению именно к ней. Так плачется человек, который плохо себя чувствует. Не столько физически, сколько морально.
Как быстро сдулась Ваенга. Как скоро она закончилась. Не наши надежды, с ней связанные, а именно она. Опустела. Опустошилась. Загнала и себя, и музыкантов, и поклонников. Даже наиболее стойкие не могут не отметить, что Ваенга не та. Глаза мёртвые, содержимого ноль, зато много пафоса, морализаторства, вместо шуток - декларации (в том числе о доходах), вместо приятного общения с фанатами - меморандумы об очередных обидах. Только вот ведь какая фигня. Если раньше хотя бы народная любовь подзаряжала, то сейчас и она не спасает. Нет контакта? Перегорел приемник. Да и передатчик тоже. Тужится эмоцию выдать, руками изо всех сил себя подстёгивает, воздух сотрясает, а получается пшик. Неорганично, нелепо, обычно. Как у всех, в том числе фонограмщиков. Они зрителей подзуживают в такт песням хлопать, показывая руками, как это делать. А Ваенга дирижирует собственным настроением, как школьный учитель музыки вдохновляет и направляет детей на нужный лад. Потому что дети не чувствуют, о чем поют, о чем их учитель заставляет петь. Так и нынешняя Ваенга не ощущает ровным счетом ничего. И покачивающаяся рука призвана раскачать в первую очередь саму исполнительницу, а потом уже публику.
Только песня Высоцкого «Если друг оказался вдруг…», видимо, показалась ей созвучной главной теме её жизни. Это, конечно, предательство. Поэтому лишь эта песня превратила её снова в бойца, вернув прежнюю страстность исполнения. Не качество, а именно запальчивость. Уж от души намахалась руками, нагрозилась невидимкам на сцене. Никакого отношения к песне это не имело (к Высоцкому тем более). Так сражается человек за остатки собственной силы. Так моська лает на слона. От своей слабости, беззащитности, беспомощности. Всё растратила Ваенга. Всё, что несла в себе, пока пробивалась. Пробилась - и кончилась. Даже не потому, что состязаться больше не с кем, не ради чего, не потому, что никто не дышит в затылок. Просто в ней самой не осталось эмоций, кроме одного инстинкта самосохранения. Это он будет двигать ею дальше, когда она станет нападать и отбиваться, снова нападать на всех, кто даже не покусится, а просто слегка возразит. Только попробуй не ответить, как все разгадают, почувствуют, что в бойце сопротивления не осталось никакого сопротивления. Боец перестал быть бойцом. И нападает в целях защиты оболочки. Надо же как-то держаться. Ей ведь всего 35. И она не собирается покидать ступеньку, к которой так долго карабкалась.
Только песни уже не пишутся. А если пишутся, то ерундовые, почти бардовские (по вокалу), напоминающие все советские хиты вместе взятые (по мелодиям). Подсознательный плагиат. Ей бы авторов найти для себя, только прогнуться она соизволит лишь перед именитыми. Не меньше, чем Паулсом и Резником. Потому что только таким простительно, если переплюнут её. Не дай бог, молодой автор напишет тексты и музыку, которые трезвые слушатели сопоставят с её личными творениями и задумаются, что песни Ваенги хуже. Она самой себе не позволит спеть чужие юннатские произведения лучше, чем пела свои. А вот Паулса и Резника - пожалуйста. И всё время станет низко кланяться им. Хотя ничего хорошего от этого дуэта не приходится ждать. Старые они уже. Объективно старые. И переписывают самих себя. Но им простительно - сколько десятилетий творят. Тупиковая ситуация для Ваенги. Получится что-то вроде того, что я услышала и увидела на видеороликах с концерта советских песен этого года. Тоска-а-а. Никакой энергетики ни в зал, ни из зала. Пустышка на сцене. Поёт плохо. Все песни испортила, не добавив им ничего. Никакого личностного вклада.
Ей больше нечего дать публике. И она уже не способна ничего взять от фанатов. Её ничто и никто не наполняет. Словно сосуд не просто опустел, а выхолостился, перестал быть сосудом.
Она не способна больше удивить. А это ведь главная радость от творческого человека. Способность удивлять и удивляться, открывать и открываться. Она не уловила момент, когда перешагнула через эту способность, как через животворный ручей, переступила и затоптала даже память о нём.
Такая ли нужда в деньгах, о которых она сама постоянно говорит, или отсутствие переключений на что-то светлое, чистое, бескорыстное вроде любви ближнего и к ближнему гоняет Ваенгу по миру до потери сознания, здоровья, способности и энтузиазма творить. Но человека сильно меняют обстоятельства, которые он сам себе организует. Он под них подстраивается и теряет себя, превращаясь в сами эти обстоятельства. Она выглядит страшно утомлённым «солнцем» без перспектив воскрешения, восхода, как угодно можно назвать. Главное в том, что Ваенга устала так рано, как никто не ожидал. И все предположения, что ей станут мешать, препятствовать, оттеснять - детский лепет. Она сама покончила с собой. Ещё живая, но уже мёртвая. И меня печалит то, что я потеряла, не успев порадоваться.
Когда я написала в своё время что-то вроде того, что Ваенге хорошо бы влиять на своих поклонников, воспитывать их, я подразумевала иное. С юмором, иронией, легко и непосредственно. Я погорячилась. Это свелось к тому, что меня пугает. К занудству статусной матроны, вообразившей себя полководцем. Всерьёз, без шуток. Она решила, что может диктовать свою волю, раздавать оплеухи челяди и рассылать проклятия непослушным. Прикрываясь приятным словом «люди» и лозунгами, что всё делает для них. Что для неё есть только музыка и народ, который в ней - её музыке - нуждается.
Причем то, что раньше было эмоциональными всплесками неуравновешенной женщины, превратилось в менторство гуру, пытающегося подстроить мир под себя. Такую же неуравновешенную. Ни одной фразы до конца не договаривает. Ни одной мысли не способна сформулировать чётко и ясно. И это даже не потому, что язык опережает ум. Последнего там не было и не появилось. Это потому, что окрепла дозволенность самой себе вести себя как заблагорассудится. Всё «схавают». Помните, как нас раздражало это слово в репликах матёрых представителей шоу-бизнеса. Теперь это разве что не вслух заявляет Ваенга. Она подразумевает это всем своим поведением на концертах и в интервью. Каждой своей фразой. Помните, когда-то она говорила настолько забавно и афористично, что поклонники собирали её цитаты. Её интересно было слушать, потому что говорила органично, заряжено. В её выпадах против несогласных с ней были вдохновение и страсть - искры летели. А теперь она если не выкрикивает с досадой, то утомлённо выдыхает. Или сонно и лениво тянет. Изрекает прописные истины на уровне школьницы, заученные формулировки обесточенного болванчика. Словно все это её не трогает, а если трогает (когда лично обижает), то формально: нельзя же совсем не реагировать. Так звучит. Она стала скучной, ворчливой. Но при этом самодовольной. Всё жалуется, жалуется на то, как много вокруг несправедливости… по отношению именно к ней. Так плачется человек, который плохо себя чувствует. Не столько физически, сколько морально.
Как быстро сдулась Ваенга. Как скоро она закончилась. Не наши надежды, с ней связанные, а именно она. Опустела. Опустошилась. Загнала и себя, и музыкантов, и поклонников. Даже наиболее стойкие не могут не отметить, что Ваенга не та. Глаза мёртвые, содержимого ноль, зато много пафоса, морализаторства, вместо шуток - декларации (в том числе о доходах), вместо приятного общения с фанатами - меморандумы об очередных обидах. Только вот ведь какая фигня. Если раньше хотя бы народная любовь подзаряжала, то сейчас и она не спасает. Нет контакта? Перегорел приемник. Да и передатчик тоже. Тужится эмоцию выдать, руками изо всех сил себя подстёгивает, воздух сотрясает, а получается пшик. Неорганично, нелепо, обычно. Как у всех, в том числе фонограмщиков. Они зрителей подзуживают в такт песням хлопать, показывая руками, как это делать. А Ваенга дирижирует собственным настроением, как школьный учитель музыки вдохновляет и направляет детей на нужный лад. Потому что дети не чувствуют, о чем поют, о чем их учитель заставляет петь. Так и нынешняя Ваенга не ощущает ровным счетом ничего. И покачивающаяся рука призвана раскачать в первую очередь саму исполнительницу, а потом уже публику.
Только песня Высоцкого «Если друг оказался вдруг…», видимо, показалась ей созвучной главной теме её жизни. Это, конечно, предательство. Поэтому лишь эта песня превратила её снова в бойца, вернув прежнюю страстность исполнения. Не качество, а именно запальчивость. Уж от души намахалась руками, нагрозилась невидимкам на сцене. Никакого отношения к песне это не имело (к Высоцкому тем более). Так сражается человек за остатки собственной силы. Так моська лает на слона. От своей слабости, беззащитности, беспомощности. Всё растратила Ваенга. Всё, что несла в себе, пока пробивалась. Пробилась - и кончилась. Даже не потому, что состязаться больше не с кем, не ради чего, не потому, что никто не дышит в затылок. Просто в ней самой не осталось эмоций, кроме одного инстинкта самосохранения. Это он будет двигать ею дальше, когда она станет нападать и отбиваться, снова нападать на всех, кто даже не покусится, а просто слегка возразит. Только попробуй не ответить, как все разгадают, почувствуют, что в бойце сопротивления не осталось никакого сопротивления. Боец перестал быть бойцом. И нападает в целях защиты оболочки. Надо же как-то держаться. Ей ведь всего 35. И она не собирается покидать ступеньку, к которой так долго карабкалась.
Только песни уже не пишутся. А если пишутся, то ерундовые, почти бардовские (по вокалу), напоминающие все советские хиты вместе взятые (по мелодиям). Подсознательный плагиат. Ей бы авторов найти для себя, только прогнуться она соизволит лишь перед именитыми. Не меньше, чем Паулсом и Резником. Потому что только таким простительно, если переплюнут её. Не дай бог, молодой автор напишет тексты и музыку, которые трезвые слушатели сопоставят с её личными творениями и задумаются, что песни Ваенги хуже. Она самой себе не позволит спеть чужие юннатские произведения лучше, чем пела свои. А вот Паулса и Резника - пожалуйста. И всё время станет низко кланяться им. Хотя ничего хорошего от этого дуэта не приходится ждать. Старые они уже. Объективно старые. И переписывают самих себя. Но им простительно - сколько десятилетий творят. Тупиковая ситуация для Ваенги. Получится что-то вроде того, что я услышала и увидела на видеороликах с концерта советских песен этого года. Тоска-а-а. Никакой энергетики ни в зал, ни из зала. Пустышка на сцене. Поёт плохо. Все песни испортила, не добавив им ничего. Никакого личностного вклада.
Ей больше нечего дать публике. И она уже не способна ничего взять от фанатов. Её ничто и никто не наполняет. Словно сосуд не просто опустел, а выхолостился, перестал быть сосудом.
Она не способна больше удивить. А это ведь главная радость от творческого человека. Способность удивлять и удивляться, открывать и открываться. Она не уловила момент, когда перешагнула через эту способность, как через животворный ручей, переступила и затоптала даже память о нём.
Такая ли нужда в деньгах, о которых она сама постоянно говорит, или отсутствие переключений на что-то светлое, чистое, бескорыстное вроде любви ближнего и к ближнему гоняет Ваенгу по миру до потери сознания, здоровья, способности и энтузиазма творить. Но человека сильно меняют обстоятельства, которые он сам себе организует. Он под них подстраивается и теряет себя, превращаясь в сами эти обстоятельства. Она выглядит страшно утомлённым «солнцем» без перспектив воскрешения, восхода, как угодно можно назвать. Главное в том, что Ваенга устала так рано, как никто не ожидал. И все предположения, что ей станут мешать, препятствовать, оттеснять - детский лепет. Она сама покончила с собой. Ещё живая, но уже мёртвая. И меня печалит то, что я потеряла, не успев порадоваться.