Всю контрабанду делают в Одессе -3
Продолжаю все о той же контрабанде.
Не все контрабандисты занимались провозом бриллиантов, были и те, которые просто продвигали заграничные товары на отечественном рынке.
В пору парусных судов, популярен был провоз тканей. Естественно, не дешевого сукна, а дорогих востребованных тканей.
Ну, как их спрятать от зоркого глаза таможенников?
А, очень просто. Пока, судно двигалось по морю, матросы занимались рукоделием. Из ткани сшивали полотнища парусов. При подходе к порту, команда с мачт снимала рабочие паруса и крепила модненькие чесучовые. И малым ходом судно заходило в порт. Свернутые паруса крепились к рее.
Если, и заметят таможенники, что паруса странной расцветки, то все равно парус является частью оснащения судна и таможенной оценке не подлежит.
Для тех, кто давно не видел чесучу, напомню, это плотная шелковая ткань. Такая же, как у капитана Артура Грея, развивалась на мачтах.
Александр Грин, не очень то и нафантазировал об алых парусах. Просто, работая матросом, а еще больше работая маркером, в одесском порту, наслушался таких историй о контрабандистах, что шелковые паруса оказывались мелочью, по сравнению с фантазией контрабандистов.
Уверена, что и про золотую цепь ему рассказали матросы.
В век пароходов и теплоходов, исчезли паруса, но не исчезли находчивые моряки.
Платили советским морякам смешные деньги, вот они и промышляли контрабандой. Все, от матроса до капитана. Ткани все еще были востребованным товаром, и надо было найти возможность их провести. Нет, мачт, ну и ладно. Ткани, в частности джинсовую нарезали на куски и импровизированными зановесочками украшали каюту.
Пришедший для осмотра таможенник попадал в джинсовый рай. На иллюминаторе, над койкою, перед умывальником, везде красовались отрезы дорогой ткани.
Но, опять таки, не припишешь контрабанду, потому что занавески часть интерьера каюты.
По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки, Папа-Сотырос.
А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
- Доброе дело! Хорошее дело! -
Чтоб звезды обрызгали
Груду наживы:
Коньяк, чулки и презервативы...
Ай, греческий парус! Ай, Черное море!
Ай, Черное море... Вор на воре!
Двенадцатый час - нехорошее время.
Три пограничника, ветер и темень,
Три пограничника, шестеро глаз -
Шестеро глаз - да моторный баркас...
Три пограничника! Вор на дозоре!
Бросьте баркас в басурманское море,
Чтоб вода под кормой загудела:
- Доброе дело! Хорошее дело! -
Чтобы по трубам
В ребра и винт
Виттовой пляской
Двинул бензин... Ай, звездная полночь!
Ай, Черное море! Ай, Черное море -
Вор на воре. Вот так бы и мне
В налетающей тьме усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да видеть звезду
Над бушпритом склоненным,
Да голос ломать черноморским жаргоном.
Э. Багрицкий
Не все контрабандисты занимались провозом бриллиантов, были и те, которые просто продвигали заграничные товары на отечественном рынке.
В пору парусных судов, популярен был провоз тканей. Естественно, не дешевого сукна, а дорогих востребованных тканей.
Ну, как их спрятать от зоркого глаза таможенников?
А, очень просто. Пока, судно двигалось по морю, матросы занимались рукоделием. Из ткани сшивали полотнища парусов. При подходе к порту, команда с мачт снимала рабочие паруса и крепила модненькие чесучовые. И малым ходом судно заходило в порт. Свернутые паруса крепились к рее.
Если, и заметят таможенники, что паруса странной расцветки, то все равно парус является частью оснащения судна и таможенной оценке не подлежит.
Для тех, кто давно не видел чесучу, напомню, это плотная шелковая ткань. Такая же, как у капитана Артура Грея, развивалась на мачтах.
Александр Грин, не очень то и нафантазировал об алых парусах. Просто, работая матросом, а еще больше работая маркером, в одесском порту, наслушался таких историй о контрабандистах, что шелковые паруса оказывались мелочью, по сравнению с фантазией контрабандистов.
Уверена, что и про золотую цепь ему рассказали матросы.
В век пароходов и теплоходов, исчезли паруса, но не исчезли находчивые моряки.
Платили советским морякам смешные деньги, вот они и промышляли контрабандой. Все, от матроса до капитана. Ткани все еще были востребованным товаром, и надо было найти возможность их провести. Нет, мачт, ну и ладно. Ткани, в частности джинсовую нарезали на куски и импровизированными зановесочками украшали каюту.
Пришедший для осмотра таможенник попадал в джинсовый рай. На иллюминаторе, над койкою, перед умывальником, везде красовались отрезы дорогой ткани.
Но, опять таки, не припишешь контрабанду, потому что занавески часть интерьера каюты.
По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки, Папа-Сотырос.
А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
- Доброе дело! Хорошее дело! -
Чтоб звезды обрызгали
Груду наживы:
Коньяк, чулки и презервативы...
Ай, греческий парус! Ай, Черное море!
Ай, Черное море... Вор на воре!
Двенадцатый час - нехорошее время.
Три пограничника, ветер и темень,
Три пограничника, шестеро глаз -
Шестеро глаз - да моторный баркас...
Три пограничника! Вор на дозоре!
Бросьте баркас в басурманское море,
Чтоб вода под кормой загудела:
- Доброе дело! Хорошее дело! -
Чтобы по трубам
В ребра и винт
Виттовой пляской
Двинул бензин... Ай, звездная полночь!
Ай, Черное море! Ай, Черное море -
Вор на воре. Вот так бы и мне
В налетающей тьме усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да видеть звезду
Над бушпритом склоненным,
Да голос ломать черноморским жаргоном.
Э. Багрицкий