Минивосстание полиции Нью-Йорка и истинное лицо американского фашизма.
Оригинал взят у antizoomby в Минивосстание полиции Нью-Йорка и истинное лицо американского фашизма.
В 1935 году, когда Гитлер и Муссолини создавали исторический союз в Европе, а мир сваливался в войну, Синклер Льюис (Sinclair Lewis) опубликовал сатирический роман «У нас это невозможно (It Can't Happen Here)», который описывает усиление американского фашистского движения. Льюис - отличный прозаический стилист, но сюжет именно этой книги слишком мелодраматичен, и слишком специфичен для своего времени. Этот роман примерно такого же возраста как «О дивный новый мир» и «1984», но его читали не так много людей. (В то время роман считался нападением на сенатора из Луизианы Хьюи Лонга (Huey Long) - популистского смутьяна, который планировал участвовать в выборах 1936 года против Франклина Рузвельта, но был убит до того как смог это сделать). Но определённые моменты льюисовской фашистской Америки по-прежнему актуальны. Его ясная мысль возникла в результате наблюдения за быстрым распространением авторитарного импульса в американском обществе, но из-за нашей уникальной политической истории и нашей путанной национальной мифологии, это всегда должно было называться другими названиями и обсуждаться в других терминах.
Когда «Корпо»-режим, установленный тираническим президентом Баззом Виндрипом (Buzz Windrip) из «У нас это невозможно», отнимает у Конгресса полномочия, судит в тайных военный судах диссидентов и вооружает репрессивные отряды под названием «Мелкие Мужчины (Minute Men)», большинство граждан одобряют это. (Точно, некоторое из этого нам знакомо, но поговорим об этом позже). Платформа Виндрипа считает эти драконовские меры необходимыми для восстановления американского величия и процветания. И даже те, кто испытывает дискомфорт от политики «Корпо», уверяют себя, что Америка - исключительная страна c исключительной судьбой, и что ужасы, произошедшие в Германии, Италии и Испании здесь невозможны. Несомненно, ироническое название льюисовского романа выглядит сегодня ошеломляющим, но оно не было слишком непонятным и в 1935 году. Смысл в том, что мы продолжаем успокаивать себя мистикой американской исключительности, даже тогда, когда тайная власть правительства США и его отстранение от демократического контроля намного превысили самые смелые предположения Льюиса.
Я не первый, кто заметил, что минивосстание профсоюзов полиции Нью-Йорка против мэра Билла де Блазио (Bill de Blasio) носит антидемократический привкус и даже лёгкий аромат ультраправого переворота. Действительно, эта ситуация похожа на первые главы «У нас это невозможно»: полиция в самом крупном городе страны открыто бросает вызов избранному мэру-реформатору, что вызывает общенациональную волну поддержки «истинных патриотов», стремящихся отобрать свою страну у чужеродных сил, которые осквернили и разрушили её. Непосредственные проблемы копов и де Блазио (которые специфичны для Нью-Йорка) и полицейский протест можно рассматривать в том же самом философском ключе, как и фашистское движение в романе Льюиса. На самом деле, это постоянная скрытая линия в американской политической жизни, которая в последний раз всплывала в 2010 году во время восстания Tea Party, и тесно связана с беспорядком, замечательно разобранном Ричардом Хофстадтером (Richard Hofstadter) в его эссе «Параноидальный стиль в американской политике (The Paranoid Style in American Politics)».
Нет сомнений, что кризис полиции Нью-Йорка вызывает тревогу на нескольких уровнях. На фоне всенародных споров о полицейской тактике и понятного горя после убийства двух полицейских Нью-Йорка, этот кризис стал резкой идеологической контратакой. Многие копы (или, по крайней мере, их самые непримиримые лидеры) хотят заявить, что правоохранительные органы - квазисвященный общественный институт, который стоит вне закона и не должен подчиняться демократическому контролю. Иногда такая точка зрения принимает смехотворную и экстремальную форму, как например в колонке Майкла Гудвина (Michael Goodwin) в New York Post, восхваляющего полицию Нью-Йорка и армию США как «наших ангелов-хранителей во времена опасностей и цинизма». (Не сознавая того, Гудвин признал выводы великолепной статьи Джеймса Фаллоуса (James Fallows) в Atlantic о том, что американское общество отделилось от национальной армии и, в то же время, стало считать её святой). Как написал обозреватель Salon и опытный репортёр из Нью-Йорка Джим Слипер (Jim Sleeper): эта тенденция прояснила, как изменилась племенная и замкнутая культура полиции большого города, несмотря на эру большого разнообразия.
Мы до сих пор не знаем к чему приведёт конфронтация между де Блазио и его копами, и как она разрешится. (Пока город остаётся мирным, и никто в моём квартале за всю неделю не получил штрафа за неправильную парковку! Так что, пока всё хорошо). Но я хотел бы нарушить парадоксальное положение и подчеркнуть, что важно не преувеличивать угрозы, и не считать высокомерных болтунов из Благотворительной ассоциации патрульных (Patrolmen’s Benevolent Association) под руководством Патрика Линча (Patrick Lynch) более значительными, чем они того заслуживают. Мои друзья американские ирландцы считают Линча современным примером тупых и «обиженных» фанатиков, слишком распространённых в его племени. Но его позиция против Джо Маккарти (Joe McCarthy) и отца Колина (Father Coughlin) помещает его в исторический позорный список.
В конечном счёте, я не считаю Линча и его приспешников особенно ужасными - по точно тем же причинам по каким не считаю особенно ужасным сенатора Теда Круза (Ted Cruz). Они могут грезить о Корпо-Америке, в которой инакомыслие подавленно железным кулаком и наша славная национальная судьба отобрана у миротворцев, мультикультуралистов и маменькиных сынков. Но им не хватает политической или риторической тонкости, чтобы добиться этого. В конечном счёте, реальные проблемы опаснее и сложнее, чем выглядят.
И раздраженное руководство полиции Нью-Йорка и так называемый интеллектуальный лидер Tea Party призывают к фашизму - нет, извините, к «патриотизму» и к «истинному американизму» - а это просто слишком очевидное отклонение от демократии. Многие люди, склонные симпатизировать полиции и напуганные уличными протестами последних недель, были встревожены картиной, когда копы превратили похороны убитого полицейского в мелкую политическую склоку - вопреки желанию семьи умершего. Это был, как и должен был быть, момент скорби и раздумий, когда город и страна были готовы задуматься над уникальными сложностями жизни полицейских, которые часто вынуждены нести на себе основную тяжесть последствий политики, в которой они не участвуют.
А Линч и его последователи разыграли политический протест, который, вероятно, служил целям ультраправых стратегов и нагнал истерику на аудиторию Fox News, но вряд ли существенно улучшил жизнь полицейских Нью-Йорка и их семей. Несомненно, Тед Круз хитрее Линча, но вся его карьера - корыстный политический театр, предназначенный для усиления его звёздного статуса и возбуждения его рьяных поклонников. Очень многие, даже внутри его партии, ненавидят его за идеологический обман и политические ошибки, и многие консерваторы никогда не будут за него голосовать. Он, даже с большой натяжкой, не может претендовать на роль Базза Виндрипа или Хьюи Лонга, который обладал огромной популярностью и проводил предвыборную кампанию на той же платформе, что и Муссолини. Республиканские аппаратчики сделают всё возможное, чтобы остановить Круза от участия в президентских выборах 2016 года, а если он всё равно выдвинет свою кандидатуру, то во время основных выборов может проиграть в 40 штатах.
Как я уже упоминал, несмотря на разные подоплёки, у холодной войны полиции Нью-Йорка с де Блазио, у движения Tea Party и у не совсем фантастического американского фашизма «У нас это невозможно» одни и те же философские корни. Дело не только в расе, хотя расовое разделение в Америке неизбежно играет главную роль. (В романе Льюиса движение Виндрипа направлено на подавление негров и евреев, и на отмену женских прав). Корень также заключается не в политике и тактике полицейского государства, даже если это может выглядеть желаемым результатом. (Члены Tea Party с различной степенью искренности утверждают, что выступают против этого - кроме проблем с мусульманами и темнокожими иммигрантами). Скорее, их мировоззрение опирается на мысль, что Америка основана не на демократических институтах, а на мистической и духовной сущности, которую невозможно точно описать, но она воспринимается некоторыми гражданами лучше, чем другими. Согласные с этими патриотическими идеями - в основном, белые мужчины, что не доказывает их расизм (как они говорят), а говорит о ясности и самоотверженности их политических взглядов.
По этим взглядам, линкольнское «правительство народа, из народа, для народа» занимает существенно второе место, так Джон Уинтроп (John Winthrop) рассматривал Америку как необыкновенный «город на холме». Эти взгляды - не обязательно религиозные и христианские (хотя иногда так и есть), которые пропитаны смесью пуританского предначертания судьбы и непреодолимой пропасти между избранниками, которые понимают истинную природу Америки, и проклятыми, которые не понимают её. (Я бы сказал, что этот тип американской исключительности - полностью религиозная вера; но это совсем другая тема). Демократия ценится, когда она приводит к «правильным» результатам, и считается испорченной и извращённой, когда не приводит к ним. Таким образом, для таких преданных патриотов как Пэт Линч, Базз Виндрип и Тед Круз только немногие демократические результаты являются законными выражениями «Америки» (см. Буш против Гора, 2000 год), только немногие избранные лидеры достойны уважения и только немногие проявления власти должны почитаться.
Я не поклонник демократической партии в целом, и Билла Клинтона или Барака Обамы в частности. Ведь они - лакеи Уолл-Стрит, армии и служб безопасности. На самом деле, по большинству важных вопросов они правее Ричарда Никсона. Но согласованная и постоянная кампания по изображению этих демократических президентов в роли преступников и узурпаторов, чьи фальшивые претензии на Белый Дом волшебным образом можно нивелировать с помощью пятен на платье или кенийского свидетельства о рождении - одно из самых ярких проявлений американского прото-фашистского беспорядка. Нужно ли убирать Клинтона из Белого Дома за ложь о похабном поведении, и стоит ли считать Обаму родившимся в стране гражданином - эти вопросы никогда не были главными. (Он всё равно считается гражданином, даже если действительно родился за границей). Эти темы - только методика кричащих заголовков, символическая фикция Лео Страусса (Leo Strauss) - «Бенгази!» - служащие для распространения эзотерической истины, которую не смогла понять недалёкая общественность: «Эти парни - не настоящие американцы. Сила была не с ними; они не имели права на трон; все методы борьбы с ними оправданны».
Драматические протестные недели в Нью-Йорке и по всей стране оставили в памяти 2014 год как поворотный год для отношений общества с полицией. Но я подозреваю, что картина копов, повернувшихся спиной к Биллу де Блазио - лучшее проявление арьергардных действий, жалкое эхо кампаний по дискредитации и деамериканизации Клинтона и Обамы. Это фашистское принятие желаемого за действительное, ностальгия по белому рабочему классу, исчезающих «рейгановских демократов». Это может дать несколько кратковременных политических преимуществ для республиканских оперативников, которые очевидно организовали это, но это не первый этап путча.
Если и есть важный урок, который можно извлечь из льюисовской аллегории 1930-х, то он заключается в переворачивании всего вверх тормашками. Нам не нужны слащавые лицемеры типа Базза Виндрипа или буффонадные чернорубашечники типа Пэта Линча, чтобы окончить сближением с фашизмом. (Возможно, Льюис был несправедлив к реальному Хьюи Лонгу, который был очень противоречивой фигурой - отчасти Наполеоном, отчасти Occupy Wall Street. Сегодня его бы считали опасным радикалом, и не принимали бы ни в ту, ни в другую политическую партию). Конгресс уже лишил себя значимости; любого президента, который лишит его всех полномочий будут благодарить. У нас уже есть тайные суды и тайная полиция в виде агентств, о которых мы не имеем права знать. Наш президент очарователен и вежлив, он презираем старой школой, потенциальными фашистами в папиных штанах и с плохими причёсками. Он забрал себе беспрецедентную исполнительную власть, которую передаст своему преемнику, и создал огромное скрытое «глубинное государство», которое никто не может понять и контролировать, но об этом не следует волноваться. Это Америка, а Америка - исключительное место. У нас это невозможно.
Источник: The NYPD’s Mini-Rebellion, and the True Face of American Fascism, Andrew O'Hehir, Salon, AlterNet, January 5, 2015.
___
___
___
___
___
___
___
___
В 1935 году, когда Гитлер и Муссолини создавали исторический союз в Европе, а мир сваливался в войну, Синклер Льюис (Sinclair Lewis) опубликовал сатирический роман «У нас это невозможно (It Can't Happen Here)», который описывает усиление американского фашистского движения. Льюис - отличный прозаический стилист, но сюжет именно этой книги слишком мелодраматичен, и слишком специфичен для своего времени. Этот роман примерно такого же возраста как «О дивный новый мир» и «1984», но его читали не так много людей. (В то время роман считался нападением на сенатора из Луизианы Хьюи Лонга (Huey Long) - популистского смутьяна, который планировал участвовать в выборах 1936 года против Франклина Рузвельта, но был убит до того как смог это сделать). Но определённые моменты льюисовской фашистской Америки по-прежнему актуальны. Его ясная мысль возникла в результате наблюдения за быстрым распространением авторитарного импульса в американском обществе, но из-за нашей уникальной политической истории и нашей путанной национальной мифологии, это всегда должно было называться другими названиями и обсуждаться в других терминах.
Когда «Корпо»-режим, установленный тираническим президентом Баззом Виндрипом (Buzz Windrip) из «У нас это невозможно», отнимает у Конгресса полномочия, судит в тайных военный судах диссидентов и вооружает репрессивные отряды под названием «Мелкие Мужчины (Minute Men)», большинство граждан одобряют это. (Точно, некоторое из этого нам знакомо, но поговорим об этом позже). Платформа Виндрипа считает эти драконовские меры необходимыми для восстановления американского величия и процветания. И даже те, кто испытывает дискомфорт от политики «Корпо», уверяют себя, что Америка - исключительная страна c исключительной судьбой, и что ужасы, произошедшие в Германии, Италии и Испании здесь невозможны. Несомненно, ироническое название льюисовского романа выглядит сегодня ошеломляющим, но оно не было слишком непонятным и в 1935 году. Смысл в том, что мы продолжаем успокаивать себя мистикой американской исключительности, даже тогда, когда тайная власть правительства США и его отстранение от демократического контроля намного превысили самые смелые предположения Льюиса.
Я не первый, кто заметил, что минивосстание профсоюзов полиции Нью-Йорка против мэра Билла де Блазио (Bill de Blasio) носит антидемократический привкус и даже лёгкий аромат ультраправого переворота. Действительно, эта ситуация похожа на первые главы «У нас это невозможно»: полиция в самом крупном городе страны открыто бросает вызов избранному мэру-реформатору, что вызывает общенациональную волну поддержки «истинных патриотов», стремящихся отобрать свою страну у чужеродных сил, которые осквернили и разрушили её. Непосредственные проблемы копов и де Блазио (которые специфичны для Нью-Йорка) и полицейский протест можно рассматривать в том же самом философском ключе, как и фашистское движение в романе Льюиса. На самом деле, это постоянная скрытая линия в американской политической жизни, которая в последний раз всплывала в 2010 году во время восстания Tea Party, и тесно связана с беспорядком, замечательно разобранном Ричардом Хофстадтером (Richard Hofstadter) в его эссе «Параноидальный стиль в американской политике (The Paranoid Style in American Politics)».
Нет сомнений, что кризис полиции Нью-Йорка вызывает тревогу на нескольких уровнях. На фоне всенародных споров о полицейской тактике и понятного горя после убийства двух полицейских Нью-Йорка, этот кризис стал резкой идеологической контратакой. Многие копы (или, по крайней мере, их самые непримиримые лидеры) хотят заявить, что правоохранительные органы - квазисвященный общественный институт, который стоит вне закона и не должен подчиняться демократическому контролю. Иногда такая точка зрения принимает смехотворную и экстремальную форму, как например в колонке Майкла Гудвина (Michael Goodwin) в New York Post, восхваляющего полицию Нью-Йорка и армию США как «наших ангелов-хранителей во времена опасностей и цинизма». (Не сознавая того, Гудвин признал выводы великолепной статьи Джеймса Фаллоуса (James Fallows) в Atlantic о том, что американское общество отделилось от национальной армии и, в то же время, стало считать её святой). Как написал обозреватель Salon и опытный репортёр из Нью-Йорка Джим Слипер (Jim Sleeper): эта тенденция прояснила, как изменилась племенная и замкнутая культура полиции большого города, несмотря на эру большого разнообразия.
Мы до сих пор не знаем к чему приведёт конфронтация между де Блазио и его копами, и как она разрешится. (Пока город остаётся мирным, и никто в моём квартале за всю неделю не получил штрафа за неправильную парковку! Так что, пока всё хорошо). Но я хотел бы нарушить парадоксальное положение и подчеркнуть, что важно не преувеличивать угрозы, и не считать высокомерных болтунов из Благотворительной ассоциации патрульных (Patrolmen’s Benevolent Association) под руководством Патрика Линча (Patrick Lynch) более значительными, чем они того заслуживают. Мои друзья американские ирландцы считают Линча современным примером тупых и «обиженных» фанатиков, слишком распространённых в его племени. Но его позиция против Джо Маккарти (Joe McCarthy) и отца Колина (Father Coughlin) помещает его в исторический позорный список.
В конечном счёте, я не считаю Линча и его приспешников особенно ужасными - по точно тем же причинам по каким не считаю особенно ужасным сенатора Теда Круза (Ted Cruz). Они могут грезить о Корпо-Америке, в которой инакомыслие подавленно железным кулаком и наша славная национальная судьба отобрана у миротворцев, мультикультуралистов и маменькиных сынков. Но им не хватает политической или риторической тонкости, чтобы добиться этого. В конечном счёте, реальные проблемы опаснее и сложнее, чем выглядят.
И раздраженное руководство полиции Нью-Йорка и так называемый интеллектуальный лидер Tea Party призывают к фашизму - нет, извините, к «патриотизму» и к «истинному американизму» - а это просто слишком очевидное отклонение от демократии. Многие люди, склонные симпатизировать полиции и напуганные уличными протестами последних недель, были встревожены картиной, когда копы превратили похороны убитого полицейского в мелкую политическую склоку - вопреки желанию семьи умершего. Это был, как и должен был быть, момент скорби и раздумий, когда город и страна были готовы задуматься над уникальными сложностями жизни полицейских, которые часто вынуждены нести на себе основную тяжесть последствий политики, в которой они не участвуют.
А Линч и его последователи разыграли политический протест, который, вероятно, служил целям ультраправых стратегов и нагнал истерику на аудиторию Fox News, но вряд ли существенно улучшил жизнь полицейских Нью-Йорка и их семей. Несомненно, Тед Круз хитрее Линча, но вся его карьера - корыстный политический театр, предназначенный для усиления его звёздного статуса и возбуждения его рьяных поклонников. Очень многие, даже внутри его партии, ненавидят его за идеологический обман и политические ошибки, и многие консерваторы никогда не будут за него голосовать. Он, даже с большой натяжкой, не может претендовать на роль Базза Виндрипа или Хьюи Лонга, который обладал огромной популярностью и проводил предвыборную кампанию на той же платформе, что и Муссолини. Республиканские аппаратчики сделают всё возможное, чтобы остановить Круза от участия в президентских выборах 2016 года, а если он всё равно выдвинет свою кандидатуру, то во время основных выборов может проиграть в 40 штатах.
Как я уже упоминал, несмотря на разные подоплёки, у холодной войны полиции Нью-Йорка с де Блазио, у движения Tea Party и у не совсем фантастического американского фашизма «У нас это невозможно» одни и те же философские корни. Дело не только в расе, хотя расовое разделение в Америке неизбежно играет главную роль. (В романе Льюиса движение Виндрипа направлено на подавление негров и евреев, и на отмену женских прав). Корень также заключается не в политике и тактике полицейского государства, даже если это может выглядеть желаемым результатом. (Члены Tea Party с различной степенью искренности утверждают, что выступают против этого - кроме проблем с мусульманами и темнокожими иммигрантами). Скорее, их мировоззрение опирается на мысль, что Америка основана не на демократических институтах, а на мистической и духовной сущности, которую невозможно точно описать, но она воспринимается некоторыми гражданами лучше, чем другими. Согласные с этими патриотическими идеями - в основном, белые мужчины, что не доказывает их расизм (как они говорят), а говорит о ясности и самоотверженности их политических взглядов.
По этим взглядам, линкольнское «правительство народа, из народа, для народа» занимает существенно второе место, так Джон Уинтроп (John Winthrop) рассматривал Америку как необыкновенный «город на холме». Эти взгляды - не обязательно религиозные и христианские (хотя иногда так и есть), которые пропитаны смесью пуританского предначертания судьбы и непреодолимой пропасти между избранниками, которые понимают истинную природу Америки, и проклятыми, которые не понимают её. (Я бы сказал, что этот тип американской исключительности - полностью религиозная вера; но это совсем другая тема). Демократия ценится, когда она приводит к «правильным» результатам, и считается испорченной и извращённой, когда не приводит к ним. Таким образом, для таких преданных патриотов как Пэт Линч, Базз Виндрип и Тед Круз только немногие демократические результаты являются законными выражениями «Америки» (см. Буш против Гора, 2000 год), только немногие избранные лидеры достойны уважения и только немногие проявления власти должны почитаться.
Я не поклонник демократической партии в целом, и Билла Клинтона или Барака Обамы в частности. Ведь они - лакеи Уолл-Стрит, армии и служб безопасности. На самом деле, по большинству важных вопросов они правее Ричарда Никсона. Но согласованная и постоянная кампания по изображению этих демократических президентов в роли преступников и узурпаторов, чьи фальшивые претензии на Белый Дом волшебным образом можно нивелировать с помощью пятен на платье или кенийского свидетельства о рождении - одно из самых ярких проявлений американского прото-фашистского беспорядка. Нужно ли убирать Клинтона из Белого Дома за ложь о похабном поведении, и стоит ли считать Обаму родившимся в стране гражданином - эти вопросы никогда не были главными. (Он всё равно считается гражданином, даже если действительно родился за границей). Эти темы - только методика кричащих заголовков, символическая фикция Лео Страусса (Leo Strauss) - «Бенгази!» - служащие для распространения эзотерической истины, которую не смогла понять недалёкая общественность: «Эти парни - не настоящие американцы. Сила была не с ними; они не имели права на трон; все методы борьбы с ними оправданны».
Драматические протестные недели в Нью-Йорке и по всей стране оставили в памяти 2014 год как поворотный год для отношений общества с полицией. Но я подозреваю, что картина копов, повернувшихся спиной к Биллу де Блазио - лучшее проявление арьергардных действий, жалкое эхо кампаний по дискредитации и деамериканизации Клинтона и Обамы. Это фашистское принятие желаемого за действительное, ностальгия по белому рабочему классу, исчезающих «рейгановских демократов». Это может дать несколько кратковременных политических преимуществ для республиканских оперативников, которые очевидно организовали это, но это не первый этап путча.
Если и есть важный урок, который можно извлечь из льюисовской аллегории 1930-х, то он заключается в переворачивании всего вверх тормашками. Нам не нужны слащавые лицемеры типа Базза Виндрипа или буффонадные чернорубашечники типа Пэта Линча, чтобы окончить сближением с фашизмом. (Возможно, Льюис был несправедлив к реальному Хьюи Лонгу, который был очень противоречивой фигурой - отчасти Наполеоном, отчасти Occupy Wall Street. Сегодня его бы считали опасным радикалом, и не принимали бы ни в ту, ни в другую политическую партию). Конгресс уже лишил себя значимости; любого президента, который лишит его всех полномочий будут благодарить. У нас уже есть тайные суды и тайная полиция в виде агентств, о которых мы не имеем права знать. Наш президент очарователен и вежлив, он презираем старой школой, потенциальными фашистами в папиных штанах и с плохими причёсками. Он забрал себе беспрецедентную исполнительную власть, которую передаст своему преемнику, и создал огромное скрытое «глубинное государство», которое никто не может понять и контролировать, но об этом не следует волноваться. Это Америка, а Америка - исключительное место. У нас это невозможно.
Источник: The NYPD’s Mini-Rebellion, and the True Face of American Fascism, Andrew O'Hehir, Salon, AlterNet, January 5, 2015.
___
___
___
___
___
___
___
___