Волосы
Голоса их пробиваются ко мне с трудом, будто сквозь туман. Отрывистые, встревоженные... Но они успокаивают.
- Подержи его, Финдекано, - слышу голос Макалаурэ.
Чьи-то сильные руки бережно подхватывают меня, поднимают выше. Брат. Ласково прижимает к своей широкой груди.
Другие руки дотрагиваются до моей головы, начинают перебирать волосы. Наконец, после долгого молчания, слышен тихий вздох:
- Нет, мы ничего с этим не сможем поделать. Они настолько свалялись, что их уже не расчесать. Надо стричь.
Кузен ощутимо вздрогнул и прижал меня к себе еще сильнее, будто хотел защитить.
- Я не могу, - шепчет он.
- Они отрастут.
Финдекано вздрагивает опять.
- Извини, - снова голос Кано. - Я не хотел.
- Я все понимаю.
Пытаюсь приоткрыть хоть чуть-чуть глаза, но веки, кажется, налились свинцом. Наконец мне это почти удается, и я могу видеть теперь их обоих сквозь частокол ресниц. Макалаурэ смотрит на кузена внимательно. Лицо того напряжено, он глядит куда-то вперед и ласково поглаживает мое плечо. Интересно, кого он сейчас успокаивает - меня или себя самого?
Пытаюсь что-нибудь сказать, но с уст слетает лишь невнятный хрип.
- Хорошо, - наконец кивает Финдекано. - Давай стричь. Но я не смогу...
- Я все сделаю сам, - отвечает Кано. - Ты только держи.
И они приступают.
Волосы... А ты помнишь другие, блаженные дни? Ты тогда был юношей. Мы сидели на берегу реки и обсыхали после купания, и ты перебирал пальцами мои пряди, внимательно разглядывая их и о чем-то размышляя. Наконец, перевел взгляд на мое лицо и спросил:
- А почему ты никогда не заплетаешь их в косу, брат? Ведь так удобнее.
Я покачал головой, хохотнув:
- Ну уж нет, мне и так неплохо. А если они мне мешают, я прихватываю их ремешком.
Глаза твои тогда лукаво заблестели:
- Ты просто упрям и не хочешь признать, что я прав.
И ты сделал вид, что хочешь мне их заплести силой. Я подхватил игру и начал сопротивляться. С хохотом мы повалились в траву и начали бороться друг с другом. Ты был по-юношески гибкий и ловкий, но я все же старше и сильнее, а потому вскоре начал побеждать. Наконец, скрутив руки у тебя за спиной, я прижал тебя к земле и спросил:
- Ну что, сдаешься?
Ты помотал головой, глаза по-прежнему блестели весельем:
- Вот уж нет, я ни за что не сдамся. Не привык.
И, извернувшись каким-то невероятным движением, выскользнул ужом из моих объятий и, пробежав по берегу, прыгнул с разбега в воду, обдав меня фонтаном брызг.
- Давай, догоняй! - крикнул мне из воды, помахав рукой, и ткнул пальцем в противоположный берег. - Вон до того берега.
И, уже не оглядываясь, поплыл. А я, посидев еще несколько мгновений и глядя вслед удаляющейся темной макушке, вскочил на ноги и бросился за тобой. На душе у меня было светло и радостно, и жизнь наша была прекрасна.
Я вдыхаю полной грудью прелый запах осенних листьев. Голова моя на миг начинает кружиться, и я опираюсь на руку кузена, сопровождающего меня. Со мной всегда теперь кто-нибудь рядом - или он, или один из братьев. Одному мне совершать такие прогулки пока еще затруднительно.
Вскоре мир перестает вертеться перед моим внутренним взором, и я открываю глаза. Почти все деревья вокруг меня одеты в пурпурные и золотые одежды, но кое-где все же проглядывает зелень. Это буйство красок пленяет меня.
- Никогда раньше не подозревал, как красиво может быть увядание.
Брат кивает, улыбается тепло и нежно.
- И ты сам сейчас похож на молодое деревце. - Протягивает руку, дотрагивается пальцами до моих волос, достигающих с недавних пор плеч. - И они уже почти совсем отросли. - Заправляет одну прядь мне за ухо, треплет по щеке. И вдруг, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, обнимает меня слегка за плечи и целует в щеку. - Ты молодец.
И я чувствую в этот миг, как душа моя откликается на его ласку, и не могу не улыбнуться в ответ. И шепчу:
- Спасибо.