Скитальцы
Перечитываю "Фаэтов" Казанцева, и у меня по ним написался фик. Помню, в юности, когда читала роман, мне зверски не хватало в каноне именно этой сцены. И можете ситать мен последним недобитым романтиком. ))
Тони чувствовал ее теплое дыхание на своей щеке, и на душе его точно так же было тепло. Тепло от нежности. Он глядел вниз, сквозь окна галереи, на мрачный Мар, и ловил себя на мысли, что тот не кажется ему таким уж суровым и безжизненным, как когда-то. В чем же было дело? В том ли, что ему отныне предстояло стать их новым домом? Или в том, что теперь с ним его желанная Ала? Подернутый рябью своей короны, всходил из-за горизонта яркий Сол, освещая первыми утренними лучами планету, и это было не только величественно, но и красиво. Счастье, как быстро меняет оно все вокруг. А ведь было время, когда он почти отчаялся. Совсем недавно, несколько месяцев назад. Страшно было вспоминать о тех черных днях... Но все было забыто, отныне и навсегда, едва лишь он вновь сегодня утром увидел ее. Сердце замерло на миг в груди поэта, едва только он и Ум Сат переступили порог базы Деймо. Дернулось, взволнованно затрепыхалось, испуганной птицей ударившись о грудную клетку. Раз, другой, третий... - Тони, - тихо, едва слышно прошептала она и сделала движение к нему навстречу. Вновь замерла, разглядывая любимые глаза за стеклами очков. - Тони Фаэ. Вы наконец прилетели. В глазах ее читалась тоска пополам с надеждой. В уголках прекрасных бездонных глаз блестели слезы. Юный звездовед почувствовал, как Ум Сат положил свою ладонь на его плечо, словно желая поддержать и ободрить, и, взяв себя, наконец, в руки, сделал шаг навстречу любимой. - Благородная Ала Вег, - сказал он ей в ответ на ее приветствие тихим, но уверенным голосом, - я вместе с вами скорблю о ваших потерях. И эта вежливая, спокойная фраза словно разом открыла шлюзы. Стерла, казалось, все несчастья последних месяцев. Смерть ее мужа Тихо, гибель детей, остававшихся на Фаэне, их общее страшное намерение покончить жизнь самоубийством. Их первый поспешный, но, казалось, такой рациональный отказ прилететь и забрать осиротевших звездных скитальцев с базы. Отказ, из-за которого и сам он тогда чуть не лишился рассудка, как незадолго до того их друг Гор Зем. Все то, что могло стать, но так и не стало препятствием их любви, разлетелось сейчас, словно брызги стекла, разрушенного от удара кулаком. Ала спрятала свое красивое лицо на груди молодого поэта и горько, безудержно разрыдалась. А Ум Сат, Велкий Старец, глядя на них, думал о том, какая все-таки мудрая штука жизнь. Она отнимает у нас наших близких, и она же дает других взамен. Два осиротевших фаэта стояли, обнявшись, черпая друг у друга силы, чтобы жить дальше. И Тони Фаэ, обнимая свою обретенную, наконец, любимую, вспоминал своих погибших вместе с Фаэной мать и сестренок и думал о том, что он вновь больше не одинок. И он окончательно уверился в этом, когда немного позднее, а точнее год спустя, на Маре, он взял, наконец, на руки своего новорожденного сына. Маленький Фаэ, которого долгое время еще будут называть по имени отца, оглядывал окружающий его бесприютный мир без страха, но с живым любопытством. Так, по крайней мере, казалось отцу. Уже не фаэт, но марианин. Маленький росток новой жизни.