Как из хомо сапиенс сделать когнитивную обезьяну.
Монтажная реальность Сергея Эйзенштейна - Наследие Империи
Автор: Александр Гончаров Мы не знаем, каким бы стал наш мир XXI века, если бы в начале прошлого столетия некая группа людей не поняла, что кинематографические приемы дают огромную власть над массой. Имя Сергея Эйзенштейна известно любому человеку, занимающемуся изучением проблем кино и...
rusnasledie.info
27 июня 1947 года.
- Вчера был Юрий проездом в Ревель на какое-то музыкальное торжество.
Приехал ко мне. Жаловался на безденежье. (...) Шостакович становится все неприятнее, мелочнее, завистливее, и здесь проявляется влияние Нины Васильевны, которая просто стерва. Когда Танеев руководил консерваторией, он бережно относился к индивидуальности ученика, это мы видим на примере Скрябина и Рахманинова. Ученики Шостаковича - все маленькие Шостаковичи… Пятая симфония - крупная вещь. Я заметила, что, пожалуй, «Леди Макбет» самая замечательная из его вещей. Юрий возмутился: «Русская опера всегда была глубоко этична, несла в себе большие идеи. “Жизнь за царя” - защита родины, “Князь Игорь” - становление государства, “Китеж” - не можем победить, так лучше провалимся в озеро, “Борис Годунов”. В “Леди Макбет” - ни одного положительного типа, никакой мысли».
Да, это трагический гротеск, каким явилась вся наша революция, и Шостакович отразил это.
3 декабря 1948 г.
- Встретила сегодня Л.М. Стукка: Вс. Рождественский ездил в Москву, его вызывал Ю.А. по поводу «Декабристов». Полину Гебль, жену Анненкова, надо сделать русской. Подумаешь, история! В наш сталинский век историю пишут по вдохновению свыше et on ne s’arrête pas pour si peu (и мы не останавливаемся на столь малом).
7 декабря.
- Вернулась из филармонии. 5-я симфония Шостаковича конечно гениальная вещь. (...). И такого музыканта смели, осмелились поливать помоями, диктовать свои собственные мещанские, полуинтеллигентские правила.
Были бурные овации, требовали автора, но он так и не вышел на эти вызовы и гром аплодисментов. (...) Д.Д. не приезжал из Москвы, боясь демонстрации, которая и была на самом деле, а его бы загрызли.
4-го был у нас Юрий. (...). Здесь был съезд композиторов. Слушали оперу Прокофьева «Повесть о настоящем человеке». Юрию не понравилась, да и Кочуров говорил, что слабое произведение. Но Юрий был глубоко возмущен выступлениями Энтелиса, Коваля, которые непристойно ругали оперу и Прокофьева. «Разве это критика, - говорил Ю.А., - если бы Прокофьев присутствовал при этом, с ним бы случился второй удар». Слушали также 2-ючасть «Войны и мира».
«Нельзя, - говорит Юрий, - делить оперу на два вечера. Это компрометирует Наташу, которая является единственной и главной героиней оперы». В первой картине и на балу она влюбляется в князя Андрея, потом хочет бежать с Анатолем, и затем ее утешает Пьер. Если зритель не пойдет слушать продолжение, какое же у него составится мнение о Наташе? И только во второй части, в сцене смерти Андрея, Наташа проявляет подлинное высокое чувство.
Юрий обвиняет во всем сценаристку, жену Прокофьева Мирру Мендельсон. Почему Льва Толстого должна перерабатывать ничем не проявившая себя еврейка?