"Савецкая" власть пришла ...
«Через всю территорию Трехречья, - вспоминал очевидец, автор мемуаров опубликованных в 1976 г. в Журнале “Первопоходник”, - прокатились четыре волны красных .
Первыми прошли красноармейцы из ударных частей маршала Малиновского. Их было очень мало, и шли они, как на прогулку. […]
…Курьезный случай произошел в доме братьев Вишняковых в поселке Найджин Булак. В большой дом зашла группа красноармейцев, человек 15-17. Сели, попросили попить. Им дали холодного молока. На всех хватило, да еще осталось.
Кто-то спросил:
- А сколько у тебя, папаша, коров, что ты столько молока нам поставил?
- Дойных 400.
- ЧЕТЫРЕСТА?! - хором пропели красноармейцы. - И все твои?
- Да, мои, с братом.
- А бараны есть?
- Есть.
- А сколько?
- 4000.
Гробовое молчание. И вдруг взрыв отборной, непечатной брани. Но люди уже к этому привыкли и знали, к кому это относится.
Среднестатистическая, русская казачья семья
В поселке Покровке в один дом поставили на ночлег 7 человек: 5 рядовых и один младший лейтенант - на вид скромный, тихий. Вечером солдаты ушли с котелками за ужином, а лейтенант к хозяйке с вопросом пристал:
- Что это у вас, мамаша, белые пятна на стене? В каждом доме я их видел. Что висело тут?
- Да картины были, старые, выбросила...
- Ой ли, мамаша? Вдруг все повыбрасывали. Наверное, японские флаги.
- Нет. У нас японских флагов никто не вешал.
Въедчивый оказался лейтенант. Допытывался “тихой сапой”. Но вернулись солдаты с ужином и разговор прекратился.
На утро солдаты, позавтракав, ушли, а лейтенант остался. Остался в доме и хозяин. Лейтенант взял его под руку и вывел во двор:
- Постойте здесь, папаша, я потом вас позову. - Сам же вошел в дом и закрыл за собой дверь.
- Мамаша, скажите правду, что у вас всех висело на стенах, что вы сняли, испугавшись нас. Скажите, ведь я не НКВД, а русский... - и пошел, и пошел говорить. Ласковыми словами и искренностью донял он хозяйку, и та созналась:
- Портреты Царя и Царицы.
- Покажи! - впопыхах лейтенант перешел на “ты”. Покажите, - поправился он. - Покажите, мамаша.
Хозяйка развернула большие многоцветные литографии Царя и Царицы.
Долго стоял лейтенант без фуражки и смотрел на портреты. Потом, повернувшись к хозяйке, со стоном (женщины народ чуткий) произнес:
- Эх, мамаша! Спрячьте и никому не показывайте.
Выйдя же во двор, поблагодарил хозяина:
- Спасибо, папаша, спасибо за все.
На этом дело и кончилось. Последствий оно не имело. […]
Внутреннее убранство храма Сретенья Господня в Драгоценке.
Вторая волна красных, как шквал, пронеслась над Трехречьем, сокрушая все старое и уничтожая людей. Это шли отряды НКВД и “Смерша” с когортами своих телохранителей и исполнителей. Среди них было много непохожих на русских - курчавых брюнетов. НКВД имело много секций или отделов, перечислять которые я не берусь. Назову только те, которые мне показались странными до дикости: церковный, школьный, библиотечный, почтовый, телеграфный, телефонный, отдел организаций, детский, молодежный, военный...
Церковный круто взялся за осмотр церквей и допрос духовенства. Они утверждали, что “колчаковские и каппелевские банды” ограбили много храмов и вывезли ценные, старинные картины (т.е. иконы) и “культовую утварь” за границу. Теперь все это должно быть возвращено законным владельцам на родине. Далее спрашивали, какими землями владеет “культовая община”, кому и по какой цене сдает ее в аренду. Кто вложил капитал в фонд “общины”, кому она дает деньги в рост? Кто занимается предметами культа?
Сельские барышни
Школьный навел реформы в школах: Убрать картины религиозного содержания; вывесить во всех помещениях портреты “вождей” и в первую очередь “великого” Сталина. Во всех классах объяснять детям “подробно и доходчиво”: подвиг Павлика Морозова, историю октябрьской революции и проч., и проч.
Библиотечный - изъял три четверти книг и сжег их за поселками.
Почтовый - выяснял адреса корреспондентов и адресатов по квитанциям заказных (значит, очень важных! ) писем.
Телеграфный прочитывал старые ленты архива.
Отдел организаций искал уставы и списки членов. Даже больницы рассматривались, как организации. У врачей (их было очень мало), фельдшеров и санитаров проверяли образовательный ценз и стаж. Допытывались, не оказывали ли они помощь раненым красным партизанам. Если да, то какова судьба их пациентов.
Детский определял возраст детей, главным образом мальчиков, к 1945 году. В связи с этим любопытна одна фраза советской сотрудницы, оброненная в разговоре с молодой казачкой:
- Вам тут хорошо, жениха выбирай себе, сколько хочешь, а нам после войны мужиков по карточкам давать будут, да и то на два дня.
Молодежный собирал юношей и девушек в спортивные команды, музыкальные, литературные и театральные кружки, вел в них и через них пропаганду и в то же время проверял их политическую благонадежность с красной стороны.
Военный - выяснял, кто из казаков принимал участие в Гражданской войне - где, когда и в качестве кого. И кто служил в отряде Осано.
Был и пропагандный отдел, без такого красные обойтись не могут . Но самым отвратительным был “кладбищенский”. Не знаю, как он у красных назывался, это я его назвал “кладбищенским” за то, что чины его рыскали по кладбищам и уничтожали могилы офицеров Белой Армии.
Одновременно и параллельно работе НКВД действовал “Смерш”. […]
В первую голову жертвами “Смерша” стали все бывшие чины армии барона Унгерна, который, как известно, не пропускал ни одного еврея, а теперь кудрявые брюнеты в “Смерше” сводили старые племенные счеты с унгерновцами.
Сельский храм
Еще гремели смершевские взрывы, а в Трехречье хлынула третья волна - трофейные бригады. […]
Архивы были уничтожены, а имущество брошено на произвол судьбы. Согласно нормам международного права имущество частных лиц враждебной страны не может рассматриваться, как военный трофей. Точка. Коротко и ясно. Но для тех, кто выбросил лозунг “грабь награбленное”, нормы права не писаны».