Слышала по радио краем уха,
про то, что офицера в форме не пустили в навороченный ресторан.
Потом из той же передачи узнала, что в начале девяностых офицерскому составу было предписано носить в городе гражданскую одежду и что теперь куда ни глянь, все гражданские.
Подзадумалась, а ведь и правда.
Я то росла во времена, когда куда ни глянь, всюду были люди в форме, которые при встрече отдавали друг другу честь.
Говорю об этом подруге, она отвечает, и правильно, а то они нажираются и валяются в канавах в этой форме.
Я на это - ты потише, я как-никак дочь офицера.
Она - и что?
Не стала говорить, что всю мою сознательную жизнь в моей прикроватной тумбочке, а раньше, когда и тумбочки не было, на колченогом столике в коробочке, лежит звездочка с его пилотки, зимой с ушанки, а с весны опять с пилотки, вот эта звездочка, которая на аватарке.
Не стала ей объяснять, что такое доброволец, что такое четыре года фронта и потом еще несколько до демобилизации, что такое иметь выжившего отца и понимать, что только благодаря судьбе ты, послевоенная, родилась на свет.
Да и что такое идти рядом с отцом, на лацкане которого орденские колодки, хотя про это скажу.
Гордость за него.