МОС-САРТ. Москва Булгакова и Высоцкого
ОНИ КРИЧАЛИ: «РАСПНИ!»
Через пять дней после радостной встречи Его в Иерусалиме.Не «казни», а «распни». Чернь переменчива в своих настроениях, а в руках невидимых кукловодов она страшная сила. Сколько читано-перечитано, смотрено-пересмотрено о казни Иисуса и его романного варианта(не копии!)… И надо ж было после всех инсценировок и экранизаций попасть нам на архангельскую театральную версию «Мастера и Маргариты», чтобы прочувствовать эту историю , как первый раз - глубоко и сильно.
Бесконечная, уходящая ввысь широкая лестница. По ней толпа гонит несущего тяжелую перекладину Иешуа.Он идет не прямо, а под тяжестью ноши зигзагами, неотступно поднимаясь по ступеням к столбу Смерти. Его преследуют крики, проклятия, сжатые кулаки, по пятам следуют фигуры: «Распни его, распни!..» Сцена мощно решена пластически. Только музыка ,беспокойная, тревожащая, направляет движение черни, то и дело амирающей в монументально скульптурные группы (балетмейстер Александр Любашин, композитор Леонид Лещев). Лишь незабвенный Фауст Латенас, верный спутник Туминаса по театральным делам, был способен написать что-то в том же духе или даже лучше этой пронизывающей мелодии.
Спектакль Архангельского театра драмы им Ломоносова обозначен главрежем и сценографом Андреем Тимошенко как трагикомический фарс. Много здесь будет смешного, фарсового и - вовсе не смешного. Как рубиновая кремлевская звезда, на которой преспокойно восседает всякая нечисть. И откровенно жуткая голова Берлиоза, поданная как блюдо членам МАССОЛИТА (отдает все же дурновкусием). Но много и молодости, дерзости, здорового юмора, как этот образ трамвая, собранного из пластической группы вооруженных молотами комсомолок в красных косынках. И распустеха Аннушка, собирающая пустую тару по зрительному залу. Она вездесуща, как бывает вездесуща пошлость и глупость. И хоронить зарезанного ею Берлиоза первой побежит, менять свое тряпье на заграничные шмотки - тоже она первая доброволица. А чужие «камешки» быстренько оприходует.
Мир пародийный, сатирический здесь густо населен , и щедро отведено ему время. Мир лирический дан пунктирно и оттого больше запоминается. Красивой сценой дождя из белых роз взамен «отвратительных» желтых цветов. Выросшими внезапно остриями финок, символизирующих «выскочившую» перед ними любовь. Но что поделаешь: ни верная страдалица Маргарита, ни фарсовая свита Князя тьмы, ни сам он,такой приглаженный (жидковат против нашего невозмутимого и всесильного Александра Галко!), не очень на меня действуют. Посыл режиссера очевиден: наш мир гниет заживо, -нет в нем уже ни любви, ни веры (кроме Маргаритиной, конечно).
А вот «исторические» эпизоды с властным Понтием Пилатом (Иван Братушев), мягким Иешуа (Петр Куртов) , коварным Каифой (Александр Дубинин) до сих пор стоят перед глазами. Многие актеры сыграли по несколько ролей, но особенно сильны они именно в «исторической» части. Честь и хвала театру, который после великого любимовского Булгакова, после всех значительных версий его, решился показать в столице свой вариант, очень, кстати, достойный. Тимошенко привез из Архангельска и эпопею Маркеса, и роман Пастернака. Пожалуй, только Евгений Каменькович отличается такой любовью к большой прозе.
Второй мой театральный день начался с Алисы Кэрролла ( в нашем дворе она уже выпила «уменьшающий» пузырек), лежал мимо магазинчика с совершенно зарывшейся в цветах дамой, и на электробусе - прямиком в театр Марка Розовского, где уже 35 лет идет неоконченная повесть Высоцкого «Роман о девочках». Был своего рода юбилей спектакля, букеты дарили не только главным героям, но всем-всем-всем.
Марк Григорьевич поставил его через год после публикации, сделав свою инсценировку. У него несколько иной финал истории валютной проститутки и уголовника, начинавшейся еще в юности и не без дворовой романтики. Тамара (Виктория Корлякова) в конце выгоняет Кольку Коллегу (Сергей Шолох) не потому ,что есть у нее Кулешов (Денис Юченков) и ей с ним сейчас "плохо", а потому ,что у Кулешова уже новая девочка и это ,видимо, серьезно.И ей совсем паршиво. Тут уже возникают ассоциации с последней юной любовью Высоцкого, образ актера-песенника списан в какой-то степени и с него.
И судьба многострадальной Томки, дворовой красавицы, вначале вполне благополучной, но докатившейся до подножья социальной лестницы, становится еще трагичнее. Зловещий образ отца-тюремщика (мастерски сыгранный Андреем Молотковым), пассивное равнодушие забитой им матери (Маргарита Рассказова), воинствующая ненависть "класснухи" (Ольга Лебедева) - наверное, зависть к ее красоте , арест смелого и горячего Кольки, который один только ее и любил ,а, может, и тоска по сильным мужским рукам - общая бабья тоска! - толкнули ее в омут беспорядочных связей.
Окружение Кольки Святенко, послевоенная среда безотцовщины, второгодничества, ворованных голубей, когда от шалостей подворотен шпана шагала прямо в тюремные коридоры, нам хорошо знакома (я еще застала такую в школе маленького среднеазиатского городка, отстававшего от столицы лет на десять). Кого тут винить? Войну, разруху, власти? «Безвременье вливало водку в нас».
Очень сильные актерские работы, символична общая декорация (художник Михаил Яхилевич), где решетка балконная переходит в тюремую.Песни Высоцкого, исполняемые часто, стремительно и напористо, - такой же участник действия, его важнейший герой. Не стареет любимый бард, не старится его поэзия, так же бьет под дых его зазубренная проза.
Ирина Крайнова, фото с сайтов
