Главная техника
Все техники - «вспомогательные». Единственная главная техника - жизнь. Проживание.
Я вернулась из трипа, в котором было все - от дикого расколбаса вначале до посиделок в сказочных горах в конце, на веранде старого дома, под виноградными листьями, под звуки флейты, в правильном окружении. Я делала адыгейский сыр из вчерашнего молока козы Бубы черной. Художник Слав рассказывал об арт-ресайклинге и о том, что в порошке из старого дождевика (по болгарски «пърховка») можно хранить огонь. С Софи мы обменялись техниками работы с шерстью. Дома, в Пиренеях, Софи вместе с другом Пьером живет в типи в «коллективном лесу». Судя по хозяйственности Софи, это очень уютное типи. Парень из Иордании, айтишник, сказал, что случайно сюда попал полгода назад, впервые сел на лошадь, а теперь хочет возвращаться домой на коне через горные перевалы Болгарии, Турции, Сирии. Через слово звучит «устойчивый» («sustainable»).
И проработка, много проработок.
Поездка, о которой мне было стыдно говорить коллегам, настолько внезапной и бессмысленной тратой денег должна была она казаться со стороны, обернулась продолжением в жизни тренинга по выбору цели. (Света, привет!). Более дорогим, и с куда более яркими ощущениями, чем в зале. Проблемы всплывали из глубины наверх, и перед «лопанием» колотило как никогда в жизни. Первые 5 ночей я не могла спать и стала уже привыкать к такой жизни. Пузырь лопнул в вечернем автобусе 4 ноября.
Я хочу вернуться в Триногу. Но, кажется, еще больше я хочу подобного в России, как ни дико это звучит - в России, где нет ни волонтеров ЕС, ни людей, зацикленных на устойчивости. Где вообще очень многого нет и есть много лишнего. Армия, государство, патриотизм и так далее. Но все-таки есть и что-то, из-за чего хочется жить здесь. «Ее лесов безбрежных колыханье».
Посмотрим.
Я вернулась из трипа, в котором было все - от дикого расколбаса вначале до посиделок в сказочных горах в конце, на веранде старого дома, под виноградными листьями, под звуки флейты, в правильном окружении. Я делала адыгейский сыр из вчерашнего молока козы Бубы черной. Художник Слав рассказывал об арт-ресайклинге и о том, что в порошке из старого дождевика (по болгарски «пърховка») можно хранить огонь. С Софи мы обменялись техниками работы с шерстью. Дома, в Пиренеях, Софи вместе с другом Пьером живет в типи в «коллективном лесу». Судя по хозяйственности Софи, это очень уютное типи. Парень из Иордании, айтишник, сказал, что случайно сюда попал полгода назад, впервые сел на лошадь, а теперь хочет возвращаться домой на коне через горные перевалы Болгарии, Турции, Сирии. Через слово звучит «устойчивый» («sustainable»).
И проработка, много проработок.
Поездка, о которой мне было стыдно говорить коллегам, настолько внезапной и бессмысленной тратой денег должна была она казаться со стороны, обернулась продолжением в жизни тренинга по выбору цели. (Света, привет!). Более дорогим, и с куда более яркими ощущениями, чем в зале. Проблемы всплывали из глубины наверх, и перед «лопанием» колотило как никогда в жизни. Первые 5 ночей я не могла спать и стала уже привыкать к такой жизни. Пузырь лопнул в вечернем автобусе 4 ноября.
Я хочу вернуться в Триногу. Но, кажется, еще больше я хочу подобного в России, как ни дико это звучит - в России, где нет ни волонтеров ЕС, ни людей, зацикленных на устойчивости. Где вообще очень многого нет и есть много лишнего. Армия, государство, патриотизм и так далее. Но все-таки есть и что-то, из-за чего хочется жить здесь. «Ее лесов безбрежных колыханье».
Посмотрим.