Прокрустов Герман
Каждый представляет себе некоего Германа, и считает, что именно таким тот и должен быть на сцене.
У кого-то в основе образа - слышанный когда-то в этой партии знаменитый, или наоборот не очень знаменитый, исполнитель. Кто-то опирается на образ пушкинского Германна. Кто-то считает, что досконально изучил партитуру или оперу или музыку Чайковского и что уж он-то apriori понимает, каков должен быть Герман, задуманный композитором.
Каждый зритель-слушатель - всегда немного Прокруст: то, что не укладывается в его образ героя (в данном случае Германа), он считает лишним - и если и не применяет прокрустовых методов физического воздействия, то уж на словах-то ... в рецензиях...
Я никогда не любила эту оперу: Герман для меня был воплощением, квинтэссенцией плохого театра. Жизнерадостные или напряженные, свободно льющиеся или натужные голоса более или менее толстых певцов в напудренных париках и в мундирах, грозящих лопнуть по швам при резком движении, вещали о неизвестном имени, или о жизни-игре, старательно выпевая ноты и стрательно же изображая страстную любовь, веселье или страх, - от фальши физически становилось плохо. Какими именитыми не были бы певцы, изображаемые страсти настолько были недостоверны психологически, что оставалось признать - и у Чайковского может быть неудача. Образы Германа распадались на отдельные НОМЕРА.
Тем удивительнее для меня стала последняя постановка ПД, в которой на первый план вывели музыку.
Оказалось, всё подлинное - и страсть, и страх, и веселье, и смерть.
Здесь становится все равно, толст Герман или лыс, хриплый у него голос или ангельский. Он существует, он настоящий, живой.
Ну послушайте же музыку, господа.
У кого-то в основе образа - слышанный когда-то в этой партии знаменитый, или наоборот не очень знаменитый, исполнитель. Кто-то опирается на образ пушкинского Германна. Кто-то считает, что досконально изучил партитуру или оперу или музыку Чайковского и что уж он-то apriori понимает, каков должен быть Герман, задуманный композитором.
Каждый зритель-слушатель - всегда немного Прокруст: то, что не укладывается в его образ героя (в данном случае Германа), он считает лишним - и если и не применяет прокрустовых методов физического воздействия, то уж на словах-то ... в рецензиях...
Я никогда не любила эту оперу: Герман для меня был воплощением, квинтэссенцией плохого театра. Жизнерадостные или напряженные, свободно льющиеся или натужные голоса более или менее толстых певцов в напудренных париках и в мундирах, грозящих лопнуть по швам при резком движении, вещали о неизвестном имени, или о жизни-игре, старательно выпевая ноты и стрательно же изображая страстную любовь, веселье или страх, - от фальши физически становилось плохо. Какими именитыми не были бы певцы, изображаемые страсти настолько были недостоверны психологически, что оставалось признать - и у Чайковского может быть неудача. Образы Германа распадались на отдельные НОМЕРА.
Тем удивительнее для меня стала последняя постановка ПД, в которой на первый план вывели музыку.
Оказалось, всё подлинное - и страсть, и страх, и веселье, и смерть.
Здесь становится все равно, толст Герман или лыс, хриплый у него голос или ангельский. Он существует, он настоящий, живой.
Ну послушайте же музыку, господа.