Муравицкий. БТ, "Кармен", 22 ноября 2008 г.
Браво, Муравицкий!
Об Анжелине Швачке, собственно, все можно понятнь, взглянув на ее фото в СМИ: певица хороша собой, и призывность есть, у красавицы и тембр должен быть красивым, в остальном - "ждет похвал". Тембр оказался действительно красивый, почти как у Крастевой. Всё.
Ансамбли негромко-нескоро-нескладно невыразительны. С артистизмом проблемы. Чувствовалось, что у нее есть потребность повернуться лицом и вытянуть руку к зрительному залу, что она и делала при первой возможности. Добросовестно следовала режиссерским указаниям в БТ, быстро устала - не выдержала и двух актов оперы, а в гадании ее стало почти не слышно... Но расшевелила труппу, и хор реанимировался и оркестр собрался.
Спектакль превратился бы в опереттку, если бы не Муравицкий. Во-первых, его французский в разговорной части оперы был на французский похож (у Азизова тоже) и не вульгарны интонации. А во-вторых...
Муравицкий - Хозе. Признаться, мне и раньше казалось после Самозванца, что Хозе подошел бы ему по темпераменту. Если бы не тембр! Но его тембр - он даже провоцирует в зале кашель, точнее сочувственное подкашливание: соразмерно хрипу певца першит в горле слушателя.
Однако после антракта подкашливание в зале прекратилось, сочувствие заменилось сопереживанием:
Муравицкий с его "раздвоенным" голосом оказался - исполненным страсти Хозе!
Он не терял чувства меры, не вращал глазами, не рвал страсть в клочья. Он любил, угрожал, молил о любви и убил. В соответствии с Бизе.
А пластика его иногда просто устрашала действующих лиц и зрителей - какой-нибудь поворот головы, жест, у него это получалось так... темпераментно. Наша Кармен боялась его и его страсти, и не только в финале.
Браво, Муравицкий!
Овации, цветы etc.
"Странные люди, эти актеры: закончен спектакль, личина снята - и кто способен поверить, что десять минут назад этот милейший человек совершал такие поступки"...
Мне очень жаль, что снимаю только поклоны! Как бы хотелось сфотографировать Хозе у контрабандистов - с ружьем, или перед дракой с Тореодором: похоже, что Муравицкий оружие в руках держал не только на сцене, да и драться - для него не в новинку.
В театре не вспоминают, что Хозе солдат, в театре он обычно с брюшком, до сих пор мужественного не доводилось видеть.
Слева направо: Моралес-Михаил Дьяков, Цунига-Сергей Васильченко, Микаэла-Лолитта Семенина, Хозе
-Роман Муравицкий, Кармен-Анжелина Швачка.
22.11.2008 19:00
Новая сцена
Дирижер-Павел Сорокин
Кармен-Анжелина Швачка
Хозе-Роман Муравицкий
Эскамильо-Эльчин Азизов
Микаэла-Лолитта Семенина
Цунига-Сергей Васильченко
Моралес-Михаил Дьяков
Мерседес-Дарья Зыкова
Фраскита-Екатерина Василенко
Ремендадо-Вячеслав Войнаровский
Данкайро-Николай Казанский
Мерседес пела Дарья Зыкова, серебристое сопрано, ученица И. И. Масленниковой. Сама И. И. Масленникова присутствовала на спектакле. Недовольства не было видно, ну да она дама бонтонная - не угадаешь по внешним признакам, что она думает.
====
Только поклоны, цветы etc.
Об Анжелине Швачке, собственно, все можно понятнь, взглянув на ее фото в СМИ: певица хороша собой, и призывность есть, у красавицы и тембр должен быть красивым, в остальном - "ждет похвал". Тембр оказался действительно красивый, почти как у Крастевой. Всё.
Ансамбли негромко-нескоро-нескладно невыразительны. С артистизмом проблемы. Чувствовалось, что у нее есть потребность повернуться лицом и вытянуть руку к зрительному залу, что она и делала при первой возможности. Добросовестно следовала режиссерским указаниям в БТ, быстро устала - не выдержала и двух актов оперы, а в гадании ее стало почти не слышно... Но расшевелила труппу, и хор реанимировался и оркестр собрался.
Спектакль превратился бы в опереттку, если бы не Муравицкий. Во-первых, его французский в разговорной части оперы был на французский похож (у Азизова тоже) и не вульгарны интонации. А во-вторых...
Муравицкий - Хозе. Признаться, мне и раньше казалось после Самозванца, что Хозе подошел бы ему по темпераменту. Если бы не тембр! Но его тембр - он даже провоцирует в зале кашель, точнее сочувственное подкашливание: соразмерно хрипу певца першит в горле слушателя.
Однако после антракта подкашливание в зале прекратилось, сочувствие заменилось сопереживанием:
Муравицкий с его "раздвоенным" голосом оказался - исполненным страсти Хозе!
Он не терял чувства меры, не вращал глазами, не рвал страсть в клочья. Он любил, угрожал, молил о любви и убил. В соответствии с Бизе.
А пластика его иногда просто устрашала действующих лиц и зрителей - какой-нибудь поворот головы, жест, у него это получалось так... темпераментно. Наша Кармен боялась его и его страсти, и не только в финале.
Браво, Муравицкий!
Овации, цветы etc.
"Странные люди, эти актеры: закончен спектакль, личина снята - и кто способен поверить, что десять минут назад этот милейший человек совершал такие поступки"...
Мне очень жаль, что снимаю только поклоны! Как бы хотелось сфотографировать Хозе у контрабандистов - с ружьем, или перед дракой с Тореодором: похоже, что Муравицкий оружие в руках держал не только на сцене, да и драться - для него не в новинку.
В театре не вспоминают, что Хозе солдат, в театре он обычно с брюшком, до сих пор мужественного не доводилось видеть.
Слева направо: Моралес-Михаил Дьяков, Цунига-Сергей Васильченко, Микаэла-Лолитта Семенина, Хозе
-Роман Муравицкий, Кармен-Анжелина Швачка.
22.11.2008 19:00
Новая сцена
Дирижер-Павел Сорокин
Кармен-Анжелина Швачка
Хозе-Роман Муравицкий
Эскамильо-Эльчин Азизов
Микаэла-Лолитта Семенина
Цунига-Сергей Васильченко
Моралес-Михаил Дьяков
Мерседес-Дарья Зыкова
Фраскита-Екатерина Василенко
Ремендадо-Вячеслав Войнаровский
Данкайро-Николай Казанский
Мерседес пела Дарья Зыкова, серебристое сопрано, ученица И. И. Масленниковой. Сама И. И. Масленникова присутствовала на спектакле. Недовольства не было видно, ну да она дама бонтонная - не угадаешь по внешним признакам, что она думает.
====
Только поклоны, цветы etc.