Верди, 201. Macbeth, YT. Гулегина, МЕТ. БТ Дайджест-псевдо.
[В БТ кое-как решили проблему теноров, но возникла проблема баритонов)
И все равно жаль, что в БТ "Макбет" Някрошюса сняли]
Macbeth Verdi act II Salve o re - Si colmi il calice 1 http://www.youtube.com/watch?v=fLV5bGPgsSQ
Macbeth Verdi Met 2008 Si colmi il calice (2) - Va spirto d'abisso act II http://www.youtube.com/watch?v=NJ5e2oVTgIE
ACT II. Macbeth -Verdi
MET 2008
Cast
Macbeth: Zeljko Lucic
Lady Macbeth: Maria Guleghina
Banco: John Relyea
Macduff: Dimitris Pittas
The Metropolitan Opera Orchestra and chorus
Conductor, James Levine
Бриндизи Леди Макбет:
"Когда берём бокал, вином налитый,
горе забыто, заиграет кровь.
От нас уходят прочь злоба, раздоры,
царит без спора одна любовь.
Любовь, ты нам души бальзам,
нас исцеляешь и воскрешаешь,
жизнь даришь вновь!
Заботы гонишь прочь, в сердце отвага;
налита влага, играет пусть кровь!" -
http://hvorostovsky.su/?mod=content&action=content_view&cat_id=90&id=1301
===
Macbeth Verdi Met 2008 Perche mi sfuggi - La luce langue - http://www.youtube.com/watch?v=ChsLFCSz1Ac
Tre volte miagola - Gran scena delle apparizioni (1) Macbeth Verdi - http://www.youtube.com/watch?v=tZ6ypi6rA6s
===
P. S.
[оскорбление имеет вес, только если обе стороны считают его таковым А глупость остается глупостью и на сцене БЗК) ]
бис Верди Дирижер Михаил Плетнев Солистка Людмила Монастырская (сопрано)
28 сентября, 2014
Большой зал консерватории
Закрытие VI Большого фестиваля РНО - http://www.youtube.com/watch?v=pIW2ZT8NiOY
[Задержался М. В. вне РФ, оторвался от корней)) Чудовищная майская ночь, сомнительный верди]
===
[Опять навязываемся. Милосердием. А что на это скажет Киев???? Попадёт ли благотворительность БТ к благотворяемым? ]
http://www.bolshoi.ru/timetable/#2014-12
7 декабрявоскресенье
Благотворительный гала-концерт
В поддержку Киевского хореографического училища
Историческая сцена,
19:00Билетов нет
===
"Остапа несло. <...>
- Я не стану говорить вам о цели нашего собрания - она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем. Одни из вас служат и едят хлеб с маслом, другие занимаются отхожим промыслом и едят бутерброды с икрой. И те и другие спят в своих постелях и укрываются теплыми одеялами. Одни лишь маленькие дети, беспризорные, находятся без призора. Эти цветы улицы, или, как выражаются пролетарии умственного труда, цветы на асфальте, заслуживают лучшей участи. Мы, господа присяжные заседатели, должны им помочь. И мы, господа присяжные заседатели, им поможем.
Речь великого комбинатора вызвала среди слушателей различные чувства.
<...>
Владелец «Быстроупака» был чрезвычайно доволен.
«Красиво составлено, - решил он, - под таким соусом и деньги дать можно. В случае удачи - почет! Не вышло - мое дело шестнадцатое. Помогал детям, и дело с концом».
Чарушников обменялся значительным взглядом с Дядьевым и, отдавая должное конспиративной ловкости докладчика, продолжал катать по столу хлебные шарики.
Кислярский был на седьмом небе.
«Золотая голова», - думал он. Ему казалось, что он еще никогда так сильно не любил беспризорных детей, как в этот момент..."
===
===
7 октября 2014, 19:39 | Культура | Ярослав Тимофеев | написать авторам
«Мы с Владимиром Уриным попробуем не навредить Большому»
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/577700#ixzz3Fk7WvRTD
Текст полностью:
"
В День знаний театровед Ирина Черномурова была принята на работу в Большой театр, которым руководит ее супруг Владимир Урин. Одновременно вверенное ей подразделение было переименовано в отдел перспективного планирования и специальных проектов. О новых перспективах Большого Ирина Черномурова рассказала корреспонденту «Известий».
- Когда с вашим предшественником Михаилом Фихтенгольцем не был продлен контракт, руководство театра не собиралось брать на его место нового сотрудника. Значит, эта должность не жизненно важна для театра?
― Думаю, Владимир Георгиевич до последнего времени не назначал главу отдела планирования потому, что он размышлял, каким должен быть отдел и как он должен называться. Но как бы ни называлась должность, всегда рядом с художественными лидерами театров были люди, которые помогали формировать репертуар, формулировать художественное видение и стиль театра. Они изучали новые тенденции и отслеживали движение режиссеров и артистов на профессиональном поле, зачастую участвовали в планировании. И тем самым поддерживали худруков и директоров, которым ежедневная управленческая и нередко бюрократическая работа не оставляла времени на то, чтобы размышлять, анализировать тенденции и профессиональную среду. Такие люди были рядом с Анатолием Эфросом, Георгием Товстоноговым, Олегом Ефремовым. Такова роль Павла Маркова в истории МХТ и Бориса Асафьева в Мариинском театре. У нас такие люди традиционно и преимущественно работали в литературной части, во Франции и в Германии они работают в драматургических отделах.
Кстати, когда-то и в Большом театре был сильный драматургический отдел. Я преподаю менеджмент музыкального театра 25 лет и давно изучаю систему управления в Большом. То, что здесь было сделано в начале 2000-х, представляет огромный интерес. Тогда Анатолий Иксанов заказал компании Маккензи, занимающейся управленческим консалтингом, специальное исследование, после чего в структуре театра возникли продюсерский отдел и отдел перспективного планирования. Мне идея этих отделов всегда нравилась, и я рассказывала о них своим студентам. В любом случае научно-исследовательская структура, которая консультирует руководство и оппонирует ему, необходима в каждом театре.
- Что это было за исследование, предпринятое Иксановым?
- Анализ финансовой, организационной деятельности театра. Нечто вроде стороннего аудита.
- В результате которого изменилась структура управления?
- Насколько я помню, да. Об этом мало кто говорил, потому что Большой театр, как и любой другой театр, не был настроен раскрывать свои секреты. В 1990-е все мы пытались освоить рыночные отношения и многое перенимали из зарубежного опыта, в том числе из американского. Была полная уверенность в том, что у них всё лучше. У меня такой подход вызывал осторожную реакцию. Например, побывав в Америке, я обнаружила, что у нас всё есть, только называется по-другому. Безусловно, учиться надо, но перебарщивать не стоит.
- Михаил Фихтенгольц занимался еще и кастингом певцов. В ваши обязанности это тоже входит?
- Нет, сейчас в структуре Большого театра есть помощник музыкального руководителя. Кастингом занимаются прежде всего музыкальный руководитель театра и дирижеры постановок. И есть помощник по кастингу. Это сложнейшая работа. Половина театров мира, использующая систему stagione, давно пришла к пониманию, что в театре нужен отдельный кастинг-директор, изучающий движение голосов на планете. Я могу подсказывать, делиться опытом, но не более.
- Вы будете уделять время опере и балету поровну?
- Конечно. В России музыкальный театр - это двуглавый орел, и оба крыла должны махать с равной силой, иначе птица не выдержит высоту полета. Изначально отдел перспективного планирования так и задумывался.
- У вас будет право влиять на худрука балета?
- Владимир Георгиевич всегда любил работать в команде. Насколько я понимаю, в Большом мне тоже дано право работать в команде. Это будет творческое обсуждение, «пинг-понг» по основным проблемам театра. Рекомендовать я могу, но продавливать свои решения не буду - я это вообще не люблю. Предпочитаю в совместной работе и в совместной жизни диалог, а не силовые методы. Хотя сотрудники говорят, что когда я убеждена в необходимости чего-либо, могу быть очень настойчивой. Но строго в рамках своей компетенции.
- Над чем вы работаете прямо сейчас?
- Участвую в уточнении плана оперной труппы на следующий сезон, готовлюсь внести свои предложения по сезону-2016/17. Ищу театральных художников для некоторых спектаклей. Работаю над программой к юбилею Майи Плисецкой. Составляю программу следующего фестиваля современного танца DanceInversion, который, по предложению гендиректора, пройдет в Большом театре и в Театре Станиславского. Помогаю в работе с программой «Барокко. Путешествие». При этом пока я тружусь не в полную силу, потому что у меня остались два больших «хвоста» в Театре Станиславского - новый балет Джона Ноймайера «Татьяна» и фестивальный проект «Пять вечеров американского балета» (только что закончились спектакли). В Театре Станиславского у меня теперь контракт.
- Как бы вы сформулировали миссию своего отдела?
- Перспективное планирование сегодня для всех, начиная с генерального директора, является главным приоритетом. Нужно наметить маршрут, проложить путь, по которому пойдет корабль. Мы хотим не просто ставить что-то, руководствуясь словами «я хочу этим продирижировать», а делать интересные художественные проекты. Для этого необходимо искать таланты, а они, как правило, редки и раскупаются задолго.
- И задорого.
- Это не самое страшное. В 1990-е годы страшно было помыслить о суммах, необходимых для приглашения лучших артистов и постановщиков, но сегодня это уже не главный вопрос. Заполучить их вовремя - вот что сложнее. В Театре Станиславского я всегда была человеком, бившим тревогу: «Поздно!» У меня было чувство, что надо жить в другом времени и в другом году. Сейчас я живу мыслями в 2017-м. Очень тревожусь, что не в 2018-м.
- Многие певцы с международной известностью говорят: «Я бы с удовольствием спел в Большом, если бы там планировали афишу на пять лет». Вы сможете этого добиться?
- Нет. Но и другие театры не планируют на пять лет. Везде, в том числе в Большом, есть предварительные планы. Есть также предварительное бронирование артиста, от которого можно отказаться. Понимаете, оперный и балетный продукт - сложнейший пазл, который невозможно в деталях сложить за пять лет до премьеры - самое раннее за два.
- Вы утверждаете, что Большой театр соответствует мировому стандарту в долгосрочном планировании?
- В планировании новых постановок - абсолютно. Все театры публикуют на профессиональных сайтах свои планы, поэтому я в курсе дела и говорю с полной ответственностью. А в работе с певцами нам действительно надо догонять Запад. Понимаете, stagione у нас приживается сложно. В России вообще бессмысленно работать в системе чистого stagione, исходя даже из географических особенностей. Из Штутгарта в Брюссель можно приехать за час, а у нас можно три часа ехать из аэропорта в театр. Опора на собственную труппу - естественная и необходимая особенность русского театра. Сейчас в Большом идет работа по укреплению оперной труппы яркими талантами. До середины 1990-х, когда стали уезжать и звезды, и большая часть молодых (минуя Большой театр), это была великая труппа и имена артистов гремели. Теперь в работу труппы, звездная слава которой, надеюсь, будет возрождена, будут подключаться элементы stagione: будем приглашать гостей на редкие партии, мастеров, которые могут поднять общий уровень певческого ансамбля.
Я всегда отдавала должное Мариинскому театру, который привык опираться на собственные силы, не гнался за stagione, и в итоге это одна из лучших оперных трупп мира. Если мы приглядимся, поймем, что и там есть проблемы, которые надо решать. Но они молодцы, мне их позиция близка: я люблю всё делать сама.
- Театр Станиславского тоже ведь обычно справляется своими силами, в том числе с монументальной «Войной и миром».
- Да, и в последнее время эти же цели поставлены в Большом театре. Знаете, сравнивая наши театры с зарубежными, я всё больше испытываю чувство гордости. В мире вообще очень немного таких театров, где под одной крышей существуют сильные опера и балет. А если еще учесть масштабы! У нас ведь Большой театр дает около 500 спектаклей в год, Театр Станиславского - 220 практически при одной сцене.
- В Мариинском, по словам Валерия Гергиева, 1000 спектаклей в год ожидается.
- Да? Но у Мариинского три большие площадки. Штат и в Большом, и в Мариинском значительный, при соответствующих усилиях можно давать огромное число спектаклей. Но, мне кажется, тогда есть опасность, что возникнет некое подобие конвейера. А это может привести к сокращению репетиций, без которых и солисты, и оркестр не могут обойтись.
- И все-таки даже третий концерт Гергиева за один день бывает качественнее с точки зрения оркестровой игры, чем спектакль в Большом театре.
- Эти вещи нельзя сравнивать. Валерий Абисалович стоит во главе театра с 1988 года. Оркестр - его любимый коллектив в театре. Он лично занимается селекцией музыкантов, воспитанием их работоспособности, инструментарием. А в Большом после ухода крупного дирижера Александра Лазарева сменилось несколько музыкальных руководителей. Вообще Россия потеряла большинство крупных дирижеров, это счастье, что Гергиев остался в Петербурге. Но, с другой стороны, когда в Мариинском не Гергиев за пультом, я слышала в оркестре разное. А театр надо оценивать по его ежедневной работе.
- То есть оркестровая игра в Мариинке и Большом в «будни» не отличается по качеству?
- Существенной разницы нет. Все зависит от того, кто за пультом.
- Когда Урин уходил из Театра Станиславского, было очень трогательное прощание. А вы как расставались?
- Для меня прощание тоже было в какой-то момент остротрагическим. Я ведь провела там почти 18 лет: чувствовала себя мамой, которая вырастила ребенка и выдает его замуж. А мамам, как вы знаете, женихи обычно не нравятся.
- Вам не предлагали выбрать жениха - то есть преемника?
- Когда я подала заявление об уходе, со мной обсудили этот вопрос. Я предложила двух людей из своего отдела, но всё осталось на уровне обсуждения. Сейчас на моем посту никого нет, а мой отдел раздробили на несколько подразделений. Отдел формировался постепенно: сначала мы занимались зарубежными связями, потом еще и общественными. Также мне подчинялись пресс-служба, рекламная служба, я подтягивала спонсоров под проекты. Теперь зарубежный сектор напрямую подчиняется генеральному директору, рекламу выделили в особый отдел - там есть заведующий из числа сотрудников театра, а пресс-служба и пиар в подвешенном состоянии.
- Здесь вы будете набирать сотрудников? И если да, то будете ли приглашать их из Театра Станиславского?
- Пока в моем отделе числюсь только я. Сейчас всё зависит от того, как я сама продумаю работу отдела - тогда и пойму, кто мне нужен. Если цели и задачи здесь совпадут с тем, что делали мои сотрудники в Театре Станиславского, я буду с ними разговаривать. Конечно, когда всё уже наработано и отлажено, очень хочется утащить людей за собой. Но там у меня была конкретная работа: расписание гастролей, визы, переговоры и приглашения, пресс-релизы, контракты. Очень много времени я тратила на логистику, а не на анализ. Здесь другие задачи. Я этот отдел мыслю как научно-исследовательский центр.
- Когда супруги работают в одном учреждении, все неизбежно начинают говорить о семейственности. Боитесь ли вы таких разговоров?
- Мы с Владимиром Георгиевичем не просто муж и жена: мы были сокурсниками, сидели за одной партой, потом вместе работали в СТД, потом 18 лет вместе трудились в Театре Станиславского. Всю жизнь мы обсуждаем работу как деловые партнеры, и иногда это страшные битвы, противостояние взглядов, вкусов, мировоззрений - совсем не мирная семейная жизнь. Я с ним работаю 24 часа в сутки. Он часто говорит: «Отстань, хватит о работе», - а я не могу. Вот сейчас при вас мне звонил муж и я сказала: «Да, Владимир Георгиевич». Но я и дома обращаюсь к нему так! Из-за постоянной совместной работы между нами образовалась дистанция. Что касается разговоров вокруг нас, то я их не боюсь: они всегда были и есть в театральной среде. Судить надо по результату. Если отношения вредят делу, значит, семейственность - это плохо. Позволю себе допустить, что присутствие нашей семьи в Театре Станиславского сильного вреда театру не нанесло. Попробуем не навредить и Большому.
"
И все равно жаль, что в БТ "Макбет" Някрошюса сняли]
Click to viewMacbeth Verdi act II Salve o re - Si colmi il calice 1 http://www.youtube.com/watch?v=fLV5bGPgsSQ
Macbeth Verdi Met 2008 Si colmi il calice (2) - Va spirto d'abisso act II http://www.youtube.com/watch?v=NJ5e2oVTgIE
ACT II. Macbeth -Verdi
MET 2008
Cast
Macbeth: Zeljko Lucic
Lady Macbeth: Maria Guleghina
Banco: John Relyea
Macduff: Dimitris Pittas
The Metropolitan Opera Orchestra and chorus
Conductor, James Levine
Бриндизи Леди Макбет:
"Когда берём бокал, вином налитый,
горе забыто, заиграет кровь.
От нас уходят прочь злоба, раздоры,
царит без спора одна любовь.
Любовь, ты нам души бальзам,
нас исцеляешь и воскрешаешь,
жизнь даришь вновь!
Заботы гонишь прочь, в сердце отвага;
налита влага, играет пусть кровь!" -
http://hvorostovsky.su/?mod=content&action=content_view&cat_id=90&id=1301
===
Macbeth Verdi Met 2008 Perche mi sfuggi - La luce langue - http://www.youtube.com/watch?v=ChsLFCSz1Ac
Tre volte miagola - Gran scena delle apparizioni (1) Macbeth Verdi - http://www.youtube.com/watch?v=tZ6ypi6rA6s
===
P. S.
[оскорбление имеет вес, только если обе стороны считают его таковым А глупость остается глупостью и на сцене БЗК) ]
бис Верди Дирижер Михаил Плетнев Солистка Людмила Монастырская (сопрано)
28 сентября, 2014
Большой зал консерватории
Закрытие VI Большого фестиваля РНО - http://www.youtube.com/watch?v=pIW2ZT8NiOY
[Задержался М. В. вне РФ, оторвался от корней)) Чудовищная майская ночь, сомнительный верди]
===
[Опять навязываемся. Милосердием. А что на это скажет Киев???? Попадёт ли благотворительность БТ к благотворяемым? ]
http://www.bolshoi.ru/timetable/#2014-12
7 декабрявоскресенье
Благотворительный гала-концерт
В поддержку Киевского хореографического училища
Историческая сцена,
19:00Билетов нет
===
"Остапа несло. <...>
- Я не стану говорить вам о цели нашего собрания - она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем. Одни из вас служат и едят хлеб с маслом, другие занимаются отхожим промыслом и едят бутерброды с икрой. И те и другие спят в своих постелях и укрываются теплыми одеялами. Одни лишь маленькие дети, беспризорные, находятся без призора. Эти цветы улицы, или, как выражаются пролетарии умственного труда, цветы на асфальте, заслуживают лучшей участи. Мы, господа присяжные заседатели, должны им помочь. И мы, господа присяжные заседатели, им поможем.
Речь великого комбинатора вызвала среди слушателей различные чувства.
<...>
Владелец «Быстроупака» был чрезвычайно доволен.
«Красиво составлено, - решил он, - под таким соусом и деньги дать можно. В случае удачи - почет! Не вышло - мое дело шестнадцатое. Помогал детям, и дело с концом».
Чарушников обменялся значительным взглядом с Дядьевым и, отдавая должное конспиративной ловкости докладчика, продолжал катать по столу хлебные шарики.
Кислярский был на седьмом небе.
«Золотая голова», - думал он. Ему казалось, что он еще никогда так сильно не любил беспризорных детей, как в этот момент..."
===
===
7 октября 2014, 19:39 | Культура | Ярослав Тимофеев | написать авторам
«Мы с Владимиром Уриным попробуем не навредить Большому»
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/577700#ixzz3Fk7WvRTD
Текст полностью:
"
В День знаний театровед Ирина Черномурова была принята на работу в Большой театр, которым руководит ее супруг Владимир Урин. Одновременно вверенное ей подразделение было переименовано в отдел перспективного планирования и специальных проектов. О новых перспективах Большого Ирина Черномурова рассказала корреспонденту «Известий».
- Когда с вашим предшественником Михаилом Фихтенгольцем не был продлен контракт, руководство театра не собиралось брать на его место нового сотрудника. Значит, эта должность не жизненно важна для театра?
― Думаю, Владимир Георгиевич до последнего времени не назначал главу отдела планирования потому, что он размышлял, каким должен быть отдел и как он должен называться. Но как бы ни называлась должность, всегда рядом с художественными лидерами театров были люди, которые помогали формировать репертуар, формулировать художественное видение и стиль театра. Они изучали новые тенденции и отслеживали движение режиссеров и артистов на профессиональном поле, зачастую участвовали в планировании. И тем самым поддерживали худруков и директоров, которым ежедневная управленческая и нередко бюрократическая работа не оставляла времени на то, чтобы размышлять, анализировать тенденции и профессиональную среду. Такие люди были рядом с Анатолием Эфросом, Георгием Товстоноговым, Олегом Ефремовым. Такова роль Павла Маркова в истории МХТ и Бориса Асафьева в Мариинском театре. У нас такие люди традиционно и преимущественно работали в литературной части, во Франции и в Германии они работают в драматургических отделах.
Кстати, когда-то и в Большом театре был сильный драматургический отдел. Я преподаю менеджмент музыкального театра 25 лет и давно изучаю систему управления в Большом. То, что здесь было сделано в начале 2000-х, представляет огромный интерес. Тогда Анатолий Иксанов заказал компании Маккензи, занимающейся управленческим консалтингом, специальное исследование, после чего в структуре театра возникли продюсерский отдел и отдел перспективного планирования. Мне идея этих отделов всегда нравилась, и я рассказывала о них своим студентам. В любом случае научно-исследовательская структура, которая консультирует руководство и оппонирует ему, необходима в каждом театре.
- Что это было за исследование, предпринятое Иксановым?
- Анализ финансовой, организационной деятельности театра. Нечто вроде стороннего аудита.
- В результате которого изменилась структура управления?
- Насколько я помню, да. Об этом мало кто говорил, потому что Большой театр, как и любой другой театр, не был настроен раскрывать свои секреты. В 1990-е все мы пытались освоить рыночные отношения и многое перенимали из зарубежного опыта, в том числе из американского. Была полная уверенность в том, что у них всё лучше. У меня такой подход вызывал осторожную реакцию. Например, побывав в Америке, я обнаружила, что у нас всё есть, только называется по-другому. Безусловно, учиться надо, но перебарщивать не стоит.
- Михаил Фихтенгольц занимался еще и кастингом певцов. В ваши обязанности это тоже входит?
- Нет, сейчас в структуре Большого театра есть помощник музыкального руководителя. Кастингом занимаются прежде всего музыкальный руководитель театра и дирижеры постановок. И есть помощник по кастингу. Это сложнейшая работа. Половина театров мира, использующая систему stagione, давно пришла к пониманию, что в театре нужен отдельный кастинг-директор, изучающий движение голосов на планете. Я могу подсказывать, делиться опытом, но не более.
- Вы будете уделять время опере и балету поровну?
- Конечно. В России музыкальный театр - это двуглавый орел, и оба крыла должны махать с равной силой, иначе птица не выдержит высоту полета. Изначально отдел перспективного планирования так и задумывался.
- У вас будет право влиять на худрука балета?
- Владимир Георгиевич всегда любил работать в команде. Насколько я понимаю, в Большом мне тоже дано право работать в команде. Это будет творческое обсуждение, «пинг-понг» по основным проблемам театра. Рекомендовать я могу, но продавливать свои решения не буду - я это вообще не люблю. Предпочитаю в совместной работе и в совместной жизни диалог, а не силовые методы. Хотя сотрудники говорят, что когда я убеждена в необходимости чего-либо, могу быть очень настойчивой. Но строго в рамках своей компетенции.
- Над чем вы работаете прямо сейчас?
- Участвую в уточнении плана оперной труппы на следующий сезон, готовлюсь внести свои предложения по сезону-2016/17. Ищу театральных художников для некоторых спектаклей. Работаю над программой к юбилею Майи Плисецкой. Составляю программу следующего фестиваля современного танца DanceInversion, который, по предложению гендиректора, пройдет в Большом театре и в Театре Станиславского. Помогаю в работе с программой «Барокко. Путешествие». При этом пока я тружусь не в полную силу, потому что у меня остались два больших «хвоста» в Театре Станиславского - новый балет Джона Ноймайера «Татьяна» и фестивальный проект «Пять вечеров американского балета» (только что закончились спектакли). В Театре Станиславского у меня теперь контракт.
- Как бы вы сформулировали миссию своего отдела?
- Перспективное планирование сегодня для всех, начиная с генерального директора, является главным приоритетом. Нужно наметить маршрут, проложить путь, по которому пойдет корабль. Мы хотим не просто ставить что-то, руководствуясь словами «я хочу этим продирижировать», а делать интересные художественные проекты. Для этого необходимо искать таланты, а они, как правило, редки и раскупаются задолго.
- И задорого.
- Это не самое страшное. В 1990-е годы страшно было помыслить о суммах, необходимых для приглашения лучших артистов и постановщиков, но сегодня это уже не главный вопрос. Заполучить их вовремя - вот что сложнее. В Театре Станиславского я всегда была человеком, бившим тревогу: «Поздно!» У меня было чувство, что надо жить в другом времени и в другом году. Сейчас я живу мыслями в 2017-м. Очень тревожусь, что не в 2018-м.
- Многие певцы с международной известностью говорят: «Я бы с удовольствием спел в Большом, если бы там планировали афишу на пять лет». Вы сможете этого добиться?
- Нет. Но и другие театры не планируют на пять лет. Везде, в том числе в Большом, есть предварительные планы. Есть также предварительное бронирование артиста, от которого можно отказаться. Понимаете, оперный и балетный продукт - сложнейший пазл, который невозможно в деталях сложить за пять лет до премьеры - самое раннее за два.
- Вы утверждаете, что Большой театр соответствует мировому стандарту в долгосрочном планировании?
- В планировании новых постановок - абсолютно. Все театры публикуют на профессиональных сайтах свои планы, поэтому я в курсе дела и говорю с полной ответственностью. А в работе с певцами нам действительно надо догонять Запад. Понимаете, stagione у нас приживается сложно. В России вообще бессмысленно работать в системе чистого stagione, исходя даже из географических особенностей. Из Штутгарта в Брюссель можно приехать за час, а у нас можно три часа ехать из аэропорта в театр. Опора на собственную труппу - естественная и необходимая особенность русского театра. Сейчас в Большом идет работа по укреплению оперной труппы яркими талантами. До середины 1990-х, когда стали уезжать и звезды, и большая часть молодых (минуя Большой театр), это была великая труппа и имена артистов гремели. Теперь в работу труппы, звездная слава которой, надеюсь, будет возрождена, будут подключаться элементы stagione: будем приглашать гостей на редкие партии, мастеров, которые могут поднять общий уровень певческого ансамбля.
Я всегда отдавала должное Мариинскому театру, который привык опираться на собственные силы, не гнался за stagione, и в итоге это одна из лучших оперных трупп мира. Если мы приглядимся, поймем, что и там есть проблемы, которые надо решать. Но они молодцы, мне их позиция близка: я люблю всё делать сама.
- Театр Станиславского тоже ведь обычно справляется своими силами, в том числе с монументальной «Войной и миром».
- Да, и в последнее время эти же цели поставлены в Большом театре. Знаете, сравнивая наши театры с зарубежными, я всё больше испытываю чувство гордости. В мире вообще очень немного таких театров, где под одной крышей существуют сильные опера и балет. А если еще учесть масштабы! У нас ведь Большой театр дает около 500 спектаклей в год, Театр Станиславского - 220 практически при одной сцене.
- В Мариинском, по словам Валерия Гергиева, 1000 спектаклей в год ожидается.
- Да? Но у Мариинского три большие площадки. Штат и в Большом, и в Мариинском значительный, при соответствующих усилиях можно давать огромное число спектаклей. Но, мне кажется, тогда есть опасность, что возникнет некое подобие конвейера. А это может привести к сокращению репетиций, без которых и солисты, и оркестр не могут обойтись.
- И все-таки даже третий концерт Гергиева за один день бывает качественнее с точки зрения оркестровой игры, чем спектакль в Большом театре.
- Эти вещи нельзя сравнивать. Валерий Абисалович стоит во главе театра с 1988 года. Оркестр - его любимый коллектив в театре. Он лично занимается селекцией музыкантов, воспитанием их работоспособности, инструментарием. А в Большом после ухода крупного дирижера Александра Лазарева сменилось несколько музыкальных руководителей. Вообще Россия потеряла большинство крупных дирижеров, это счастье, что Гергиев остался в Петербурге. Но, с другой стороны, когда в Мариинском не Гергиев за пультом, я слышала в оркестре разное. А театр надо оценивать по его ежедневной работе.
- То есть оркестровая игра в Мариинке и Большом в «будни» не отличается по качеству?
- Существенной разницы нет. Все зависит от того, кто за пультом.
- Когда Урин уходил из Театра Станиславского, было очень трогательное прощание. А вы как расставались?
- Для меня прощание тоже было в какой-то момент остротрагическим. Я ведь провела там почти 18 лет: чувствовала себя мамой, которая вырастила ребенка и выдает его замуж. А мамам, как вы знаете, женихи обычно не нравятся.
- Вам не предлагали выбрать жениха - то есть преемника?
- Когда я подала заявление об уходе, со мной обсудили этот вопрос. Я предложила двух людей из своего отдела, но всё осталось на уровне обсуждения. Сейчас на моем посту никого нет, а мой отдел раздробили на несколько подразделений. Отдел формировался постепенно: сначала мы занимались зарубежными связями, потом еще и общественными. Также мне подчинялись пресс-служба, рекламная служба, я подтягивала спонсоров под проекты. Теперь зарубежный сектор напрямую подчиняется генеральному директору, рекламу выделили в особый отдел - там есть заведующий из числа сотрудников театра, а пресс-служба и пиар в подвешенном состоянии.
- Здесь вы будете набирать сотрудников? И если да, то будете ли приглашать их из Театра Станиславского?
- Пока в моем отделе числюсь только я. Сейчас всё зависит от того, как я сама продумаю работу отдела - тогда и пойму, кто мне нужен. Если цели и задачи здесь совпадут с тем, что делали мои сотрудники в Театре Станиславского, я буду с ними разговаривать. Конечно, когда всё уже наработано и отлажено, очень хочется утащить людей за собой. Но там у меня была конкретная работа: расписание гастролей, визы, переговоры и приглашения, пресс-релизы, контракты. Очень много времени я тратила на логистику, а не на анализ. Здесь другие задачи. Я этот отдел мыслю как научно-исследовательский центр.
- Когда супруги работают в одном учреждении, все неизбежно начинают говорить о семейственности. Боитесь ли вы таких разговоров?
- Мы с Владимиром Георгиевичем не просто муж и жена: мы были сокурсниками, сидели за одной партой, потом вместе работали в СТД, потом 18 лет вместе трудились в Театре Станиславского. Всю жизнь мы обсуждаем работу как деловые партнеры, и иногда это страшные битвы, противостояние взглядов, вкусов, мировоззрений - совсем не мирная семейная жизнь. Я с ним работаю 24 часа в сутки. Он часто говорит: «Отстань, хватит о работе», - а я не могу. Вот сейчас при вас мне звонил муж и я сказала: «Да, Владимир Георгиевич». Но я и дома обращаюсь к нему так! Из-за постоянной совместной работы между нами образовалась дистанция. Что касается разговоров вокруг нас, то я их не боюсь: они всегда были и есть в театральной среде. Судить надо по результату. Если отношения вредят делу, значит, семейственность - это плохо. Позволю себе допустить, что присутствие нашей семьи в Театре Станиславского сильного вреда театру не нанесло. Попробуем не навредить и Большому.
"