Дуато: «Михайловский театр навсегда останется в моем сердце»
29 мая 2013, 14:37 | Культура | Олег Кармунин
Начо Дуато: «Мне нравится ставить то, что пока не умею»
Худрук балета Михайловского театра встретился с поклонниками
Фото: Глеб Щелкунов
В Михайловском театре прошла очередная встреча клуба друзей, главным героем которой впервые стал Начо Дуато. Участие художественного руководителя балетной труппы в закрытом мероприятии вызвало ажиотаж - за полчаса до начала все выгодные места были заняты. Главной темой обсуждений питерских балетоманов стали планы знаменитого испанца: известно, что в 2014-м Начо Дуато покинет прославленную им труппу Михайловского театра и уедет в Германию руководить Берлинским балетом.
- На протяжении всей моей работы здесь я стараюсь сохранить особое лицо Михайловского театра, - начал беседу худрук. - Я постоянно нахожусь в контакте со всеми артистами - во время репетиций, в столовой за обедом, за кулисами. Я живу с ними общей жизнью каждый день. Только таким образом можно быть художественным руководителем и полноценно выполнять свою задачу.
Поначалу разговор вращался вокруг детства и отрочества выдающегося балетмейстера, который рос в испанской консервативной семье во времена диктатуры Франко. По словам Начо Дуато, его отец, будучи губернатором, видел карьеру сына традиционной и предсказуемой - врач, юрист или политик.
- Когда я объявил, что выбираю балет, в семье меня попросту не поняли, это звучало очень странно. Мне пришлось покинуть родную страну и уехать в Лондон, поскольку в Испании не было никакой культурной жизни, кроме корриды и военных парадов, - признался хореограф. - Вообще у меня большая семья - девять братьев и сестер, поэтому, когда у моей матери спрашивают, гордится ли она своим сыном, она всегда уточняет: «Которым?»
Не обошли обсуждением и последнюю работу мастера, балет «Невидимое». Хореограф отметил, что он очень доволен танцовщиками и оркестром, но после каждого спектакля остро чувствует собственные недоработки. Несмотря на то что Начо Дуато не любит раскрывать замысел своих абстрактных балетов, для друзей театра он сделал исключение.
- Мне кажется, все самое важное в нашей жизни - невидимо, - рассказал хореограф. - Невидима любовь: вы смотрите на своего возлюбленного, но само чувство незримо. Невидима смерть: вы видите мертвое тело, но не можете взглянуть на небытие. Нельзя увидеть электричество, но вот горит свет, и прямо сейчас вы не можете увидеть мои мысли, а я не могу прочесть ваши. Все самое важное в нашей жизни недоступно взору. Именно поэтому слово «невидимое» меня завораживает, и оно максимально точно подходит балету.
Свое обращение к сюжетным балетам на петербургской сцене хореограф объяснил очень простой причиной - просьбой гендиректора, г-на Кехмана иметь в репертуаре «Спящую красавицу» и «Щелкунчика». Сам Начо, по собственному признанию, больше любит заниматься абстракциями, но не видит в расхождении желаемого и действительного ничего страшного.
- Вы, наверное, знаете, что большинство великих творений в живописи, архитектуре и скульптуре были сделаны по заказу, и в каждом случае авторы делали вовсе не то, чем им хотелось заниматься, - пояснил маэстро. - Даже если сюжетные балеты для меня не полностью органичны, это абсолютно нормальная работа художника. Ну и кроме того, мне нравится ставить то, что я ставить пока не умею. Расти и совершенствоваться можно, только преодолевая самого себя.
Были во время встречи и курьезные моменты. Например, в ответ на вопрос о 12-метровом баннере с собственной фотографией, который долгое время закрывал фасад Фрунзенского универмага, балетмейстер рассказал целую историю.
- Как-то раз я сидел в «Пассаже», пил кофе и ко мне подошла дама и спросила: «Вы и есть тот самый, с картинки?» Оказывается, эта женщина живет в доме напротив и каждый раз, когда утром раздвигает шторы, видит мое огромное лицо. Я принес свои искренние извинения за то, что денно и нощно вторгался к ней в гостиную. После этого она попросила у меня номер телефона, но я не дал.
Самый животрепещущий для петербургских балетоманов вопрос прозвучал в конце встречи. Хореограф поделился планами, связанными с Берлином.
- Все мои берлинские премьеры расписаны вплоть до июня 2016 года, с конкретными датами, сценами и так далее. Я уже все знаю, но прорабатывать пока не начал - моя деятельность в Германии начнется только в августе следующего года. Предполагаю, что первый год работы в Берлине будет очень напряженным, но в будущем мне бы хотелось наладить сотрудничество Михайловского и Берлинского балета. Оно может быть в форме обмена ведущими танцовщиками, в форме гастролей или совместной постановки, - подытожил маэстро.
Принимая восторги поклонников, Начо Дуато признался: «Михайловский театр навсегда останется в моем сердце». Хореограф пообещал, что, отправившись на новое место работы, будет оставаться постоянным хореографом Михайловского и станет регулярно возвращаться, чтобы ставить новые спектакли и держать в тонусе старые.
Но пока петербургский период Начо Дуато продолжается. В декабре 2013 года в Михайловском состоится премьера «Щелкунчика».
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/551149#ixzz2VcCTgMRi
Цитата: "Но пока петербургский период Начо Дуато продолжается. В декабре 2013 года в Михайловском состоится премьера «Щелкунчика»."
===
6 февраля 2013, 13:15 | Культура | Александра Сопова
Владимир Малахов: «Не могу быть в подвешенном состоянии»
Глава Берлинского балета - о причинах своего ухода с должности и опасности танца модерн
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/544293#ixzz2VcDNWHYK
Прославленный танцовщик и хореограф Владимир Малахов объявил об уходе с поста интенданта Государственного берлинского балета. Сезон-2013/14 станет для него последним. Корреспондент «Известий» позвонил Владимиру Малахову в Берлин.
- Вы руководите Берлинским балетом с 2004 года, у вас заслуженная репутация успешного менеджера. Почему вы приняли решение оставить свой пост?
- Берлин решил пойти в сторону модерн-танца и contemporary dance, а у меня ориентация на классический и неоклассический стиль. Решения о художественной политике ныне принимает чиновник, государственный секретарь по культуре Андре Шмитц. Я потерял возможность определять стиль постановок, будучи художественным руководителем.
- Как объявление о невозобновлении контракта воспринято в Берлине?
- Все в шоке. Очень много статей, критикующих и сенат, и Андре Шмитца. В труппе траурное настроение.
- Ваше решение обжалованию не подлежит? Вдруг к вам придут с покаянием?
- Даже не знаю. Трудно сказать, что происходит за моей спиной. Думаю, все было решено давно, но меня продолжали держать в неведении. У меня были свои шпионы, но я дожидался проверенной информации. Сначала мне говорили, что заинтересованы в сотрудничестве, только чтобы я больше не ездил по миру танцевать, занимался исключительно труппой. Пожалуйста. Потом решили пойти по другому пути: сказали, что я занимаю пост директора слишком долго. Я привел им примеры: Даниэль Баренбойм стал музыкальным директором Берлинской государственной оперы 21 год назад, а Джон Ноймайер 40 лет занимает пост директора Гамбургского театра. Не знаю, зачем что-то менять, когда все хорошо идет. Они сказали, что подумают. Хорошо, думайте, но подолгу быть в подвешенном состоянии и не чувствовать под собою ног - тяжело, и я сказал, что лучше уйду сам.
- Говорят, ваше место займет нынешний худрук Михайловского театра Начо Дуато.
- Не знаю. Может, у вас есть такая информация, а в Берлине никто ничего не знает.
- Это назначение соответствует курсу на современный танец?
- Не знаю. Конечно, это имя. Но я не согласен с тем, что он сделал в Михайловском театре. Не думаю, что нужно менять классический репертуар (в Михайловском Дуато поставил «Спящую красавицу», в планах постановка «Щелкунчика». - «Известия»). У него свой стиль, свои балеты, но ему нельзя трогать классику. Как только он дотрагивается до классики, сразу провал. Ведь что случилось в Михайловском театре? Его собственные балеты идут хорошо, но как только он решает, что может работать с классикой наподобие Матса Эка (шведский хореограф, известный авангардными прочтениями классических балетов. - «Известия»), получается плохо. Тем более что люди в России привыкли к классическому стилю, знают его и, когда им пытаются «втолкнуть» что-то на ту же музыку, но в другой хореографии, это не воспринимают.
- В Берлине Дуато будет ко двору?
- Я думаю, если Начо Дуато сюда придет, он начнет менять классику, и получится то же самое. Да, мы живем в XXI веке, актуален модерн. Но здесь три разных театра, три разных стиля (Берлинский балет объединяет труппы Komische Oper, Deutsche Oper и Staatsoper. - «Известия»). Если Начо Дуато засунет модерн во все три труппы, это будет провал. Я старался держать в одном театре классику, в другом - неоклассику и модерн, третий был только для модерна.
- Вы считаете этот путь перспективным?
- У каждого театра своя публика. В одном - публика более зрелая, в другом - моложе. Из Komische Oper люди не пойдут в Deutsche Oper смотреть «Лебединое озеро» или «Щелкунчика». Если делать одинаковый репертуар в одном и том же стиле, все потеряется. У меня ушло несколько лет, чтобы поднять уровень всей компании, держа классический репертуар. Тогда можно приглашать хореографов других направлений. Это обогащает тело стилем. А если танцевать только модерн, всё развалится. Танцовщики выйдут из формы, можно будет набирать людей с улицы. Ведь там неважно, красивые ли у тебя ножки, стоишь ли ты в пятой позиции, стоишь ли на пуантах, - можно делать всё что угодно.
- В феврале прошлого года вы поставили «Ромео и Джульетту», но уже не танцевали. В других постановках вы в этом сезоне танцуете?
- Танцую, было возобновление «Чайковского» Бориса Эйфмана, у меня состоялись спектакли. 3 февраля у меня был «Пер Гюнт», 9-го опять будет «Чайковский».
- То есть публикации типа «Малахов уходит» преждевременны?
- Я действительно планирую уйти. Уже не танцую как прежде голубых принцев в «Лебедином озере». Но есть репертуар, который я смогу танцевать еще долго: того же «Чайковского» или «Караваджо» в постановке Мауро Бигонзетти. Неоклассику и модерн я выдержу еще много лет, каждый день занимаюсь. Мои одноклассники и коллеги давно на пенсии, я последний из могикан, который еще может прыгать. Тем не менее думаю, что сезон-2013/14 будет для меня финальным в стационарном театре.
- А потом?
- Планы есть разные, пока не могу об этом говорить. Михаил Барышников и Сильви Гиллем нашли себе своих хореографов и танцуют. Наверняка найдется молодой способный хореограф, который возьмет в свои руки мое немолодое, но способное тело, чтобы сделать из него что-то особенное. Посмотрим: надеюсь, всё сбудется. Может быть, будет преподавательская или директорская работа.
- Возможна ли работа в России?
- Конечно. Я все время в поиске.
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/544293#ixzz2VcDsx6Fg
Начо Дуато: «Мне нравится ставить то, что пока не умею»
Худрук балета Михайловского театра встретился с поклонниками
Фото: Глеб Щелкунов
В Михайловском театре прошла очередная встреча клуба друзей, главным героем которой впервые стал Начо Дуато. Участие художественного руководителя балетной труппы в закрытом мероприятии вызвало ажиотаж - за полчаса до начала все выгодные места были заняты. Главной темой обсуждений питерских балетоманов стали планы знаменитого испанца: известно, что в 2014-м Начо Дуато покинет прославленную им труппу Михайловского театра и уедет в Германию руководить Берлинским балетом.
- На протяжении всей моей работы здесь я стараюсь сохранить особое лицо Михайловского театра, - начал беседу худрук. - Я постоянно нахожусь в контакте со всеми артистами - во время репетиций, в столовой за обедом, за кулисами. Я живу с ними общей жизнью каждый день. Только таким образом можно быть художественным руководителем и полноценно выполнять свою задачу.
Поначалу разговор вращался вокруг детства и отрочества выдающегося балетмейстера, который рос в испанской консервативной семье во времена диктатуры Франко. По словам Начо Дуато, его отец, будучи губернатором, видел карьеру сына традиционной и предсказуемой - врач, юрист или политик.
- Когда я объявил, что выбираю балет, в семье меня попросту не поняли, это звучало очень странно. Мне пришлось покинуть родную страну и уехать в Лондон, поскольку в Испании не было никакой культурной жизни, кроме корриды и военных парадов, - признался хореограф. - Вообще у меня большая семья - девять братьев и сестер, поэтому, когда у моей матери спрашивают, гордится ли она своим сыном, она всегда уточняет: «Которым?»
Не обошли обсуждением и последнюю работу мастера, балет «Невидимое». Хореограф отметил, что он очень доволен танцовщиками и оркестром, но после каждого спектакля остро чувствует собственные недоработки. Несмотря на то что Начо Дуато не любит раскрывать замысел своих абстрактных балетов, для друзей театра он сделал исключение.
- Мне кажется, все самое важное в нашей жизни - невидимо, - рассказал хореограф. - Невидима любовь: вы смотрите на своего возлюбленного, но само чувство незримо. Невидима смерть: вы видите мертвое тело, но не можете взглянуть на небытие. Нельзя увидеть электричество, но вот горит свет, и прямо сейчас вы не можете увидеть мои мысли, а я не могу прочесть ваши. Все самое важное в нашей жизни недоступно взору. Именно поэтому слово «невидимое» меня завораживает, и оно максимально точно подходит балету.
Свое обращение к сюжетным балетам на петербургской сцене хореограф объяснил очень простой причиной - просьбой гендиректора, г-на Кехмана иметь в репертуаре «Спящую красавицу» и «Щелкунчика». Сам Начо, по собственному признанию, больше любит заниматься абстракциями, но не видит в расхождении желаемого и действительного ничего страшного.
- Вы, наверное, знаете, что большинство великих творений в живописи, архитектуре и скульптуре были сделаны по заказу, и в каждом случае авторы делали вовсе не то, чем им хотелось заниматься, - пояснил маэстро. - Даже если сюжетные балеты для меня не полностью органичны, это абсолютно нормальная работа художника. Ну и кроме того, мне нравится ставить то, что я ставить пока не умею. Расти и совершенствоваться можно, только преодолевая самого себя.
Были во время встречи и курьезные моменты. Например, в ответ на вопрос о 12-метровом баннере с собственной фотографией, который долгое время закрывал фасад Фрунзенского универмага, балетмейстер рассказал целую историю.
- Как-то раз я сидел в «Пассаже», пил кофе и ко мне подошла дама и спросила: «Вы и есть тот самый, с картинки?» Оказывается, эта женщина живет в доме напротив и каждый раз, когда утром раздвигает шторы, видит мое огромное лицо. Я принес свои искренние извинения за то, что денно и нощно вторгался к ней в гостиную. После этого она попросила у меня номер телефона, но я не дал.
Самый животрепещущий для петербургских балетоманов вопрос прозвучал в конце встречи. Хореограф поделился планами, связанными с Берлином.
- Все мои берлинские премьеры расписаны вплоть до июня 2016 года, с конкретными датами, сценами и так далее. Я уже все знаю, но прорабатывать пока не начал - моя деятельность в Германии начнется только в августе следующего года. Предполагаю, что первый год работы в Берлине будет очень напряженным, но в будущем мне бы хотелось наладить сотрудничество Михайловского и Берлинского балета. Оно может быть в форме обмена ведущими танцовщиками, в форме гастролей или совместной постановки, - подытожил маэстро.
Принимая восторги поклонников, Начо Дуато признался: «Михайловский театр навсегда останется в моем сердце». Хореограф пообещал, что, отправившись на новое место работы, будет оставаться постоянным хореографом Михайловского и станет регулярно возвращаться, чтобы ставить новые спектакли и держать в тонусе старые.
Но пока петербургский период Начо Дуато продолжается. В декабре 2013 года в Михайловском состоится премьера «Щелкунчика».
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/551149#ixzz2VcCTgMRi
Цитата: "Но пока петербургский период Начо Дуато продолжается. В декабре 2013 года в Михайловском состоится премьера «Щелкунчика»."
===
6 февраля 2013, 13:15 | Культура | Александра Сопова
Владимир Малахов: «Не могу быть в подвешенном состоянии»
Глава Берлинского балета - о причинах своего ухода с должности и опасности танца модерн
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/544293#ixzz2VcDNWHYK
Прославленный танцовщик и хореограф Владимир Малахов объявил об уходе с поста интенданта Государственного берлинского балета. Сезон-2013/14 станет для него последним. Корреспондент «Известий» позвонил Владимиру Малахову в Берлин.
- Вы руководите Берлинским балетом с 2004 года, у вас заслуженная репутация успешного менеджера. Почему вы приняли решение оставить свой пост?
- Берлин решил пойти в сторону модерн-танца и contemporary dance, а у меня ориентация на классический и неоклассический стиль. Решения о художественной политике ныне принимает чиновник, государственный секретарь по культуре Андре Шмитц. Я потерял возможность определять стиль постановок, будучи художественным руководителем.
- Как объявление о невозобновлении контракта воспринято в Берлине?
- Все в шоке. Очень много статей, критикующих и сенат, и Андре Шмитца. В труппе траурное настроение.
- Ваше решение обжалованию не подлежит? Вдруг к вам придут с покаянием?
- Даже не знаю. Трудно сказать, что происходит за моей спиной. Думаю, все было решено давно, но меня продолжали держать в неведении. У меня были свои шпионы, но я дожидался проверенной информации. Сначала мне говорили, что заинтересованы в сотрудничестве, только чтобы я больше не ездил по миру танцевать, занимался исключительно труппой. Пожалуйста. Потом решили пойти по другому пути: сказали, что я занимаю пост директора слишком долго. Я привел им примеры: Даниэль Баренбойм стал музыкальным директором Берлинской государственной оперы 21 год назад, а Джон Ноймайер 40 лет занимает пост директора Гамбургского театра. Не знаю, зачем что-то менять, когда все хорошо идет. Они сказали, что подумают. Хорошо, думайте, но подолгу быть в подвешенном состоянии и не чувствовать под собою ног - тяжело, и я сказал, что лучше уйду сам.
- Говорят, ваше место займет нынешний худрук Михайловского театра Начо Дуато.
- Не знаю. Может, у вас есть такая информация, а в Берлине никто ничего не знает.
- Это назначение соответствует курсу на современный танец?
- Не знаю. Конечно, это имя. Но я не согласен с тем, что он сделал в Михайловском театре. Не думаю, что нужно менять классический репертуар (в Михайловском Дуато поставил «Спящую красавицу», в планах постановка «Щелкунчика». - «Известия»). У него свой стиль, свои балеты, но ему нельзя трогать классику. Как только он дотрагивается до классики, сразу провал. Ведь что случилось в Михайловском театре? Его собственные балеты идут хорошо, но как только он решает, что может работать с классикой наподобие Матса Эка (шведский хореограф, известный авангардными прочтениями классических балетов. - «Известия»), получается плохо. Тем более что люди в России привыкли к классическому стилю, знают его и, когда им пытаются «втолкнуть» что-то на ту же музыку, но в другой хореографии, это не воспринимают.
- В Берлине Дуато будет ко двору?
- Я думаю, если Начо Дуато сюда придет, он начнет менять классику, и получится то же самое. Да, мы живем в XXI веке, актуален модерн. Но здесь три разных театра, три разных стиля (Берлинский балет объединяет труппы Komische Oper, Deutsche Oper и Staatsoper. - «Известия»). Если Начо Дуато засунет модерн во все три труппы, это будет провал. Я старался держать в одном театре классику, в другом - неоклассику и модерн, третий был только для модерна.
- Вы считаете этот путь перспективным?
- У каждого театра своя публика. В одном - публика более зрелая, в другом - моложе. Из Komische Oper люди не пойдут в Deutsche Oper смотреть «Лебединое озеро» или «Щелкунчика». Если делать одинаковый репертуар в одном и том же стиле, все потеряется. У меня ушло несколько лет, чтобы поднять уровень всей компании, держа классический репертуар. Тогда можно приглашать хореографов других направлений. Это обогащает тело стилем. А если танцевать только модерн, всё развалится. Танцовщики выйдут из формы, можно будет набирать людей с улицы. Ведь там неважно, красивые ли у тебя ножки, стоишь ли ты в пятой позиции, стоишь ли на пуантах, - можно делать всё что угодно.
- В феврале прошлого года вы поставили «Ромео и Джульетту», но уже не танцевали. В других постановках вы в этом сезоне танцуете?
- Танцую, было возобновление «Чайковского» Бориса Эйфмана, у меня состоялись спектакли. 3 февраля у меня был «Пер Гюнт», 9-го опять будет «Чайковский».
- То есть публикации типа «Малахов уходит» преждевременны?
- Я действительно планирую уйти. Уже не танцую как прежде голубых принцев в «Лебедином озере». Но есть репертуар, который я смогу танцевать еще долго: того же «Чайковского» или «Караваджо» в постановке Мауро Бигонзетти. Неоклассику и модерн я выдержу еще много лет, каждый день занимаюсь. Мои одноклассники и коллеги давно на пенсии, я последний из могикан, который еще может прыгать. Тем не менее думаю, что сезон-2013/14 будет для меня финальным в стационарном театре.
- А потом?
- Планы есть разные, пока не могу об этом говорить. Михаил Барышников и Сильви Гиллем нашли себе своих хореографов и танцуют. Наверняка найдется молодой способный хореограф, который возьмет в свои руки мое немолодое, но способное тело, чтобы сделать из него что-то особенное. Посмотрим: надеюсь, всё сбудется. Может быть, будет преподавательская или директорская работа.
- Возможна ли работа в России?
- Конечно. Я все время в поиске.
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/544293#ixzz2VcDsx6Fg