Дайджест. Интервью-2. Иван Васильев, Шагимуратова, ГПВ, НМЦ
- Если Большой пригласит вас выступить, дадите согласие?
- Безусловно. У меня нет никаких камней за пазухой
===
http://www.rbcdaily.ru/2012/05/17/lifestyle/562949983855989
Бывший премьер балета Большого театра, виртуоз ИВАН ВАСИЛЬЕВ относится к числу тех танцовщиков, отсутствие которых на сцене всегда заметно. Сейчас Иван как приглашенная звезда гастролирует в США. Перед отъездом он рассказал корреспонденту РБК daily МАЙЕ КРЫЛОВОЙ о том, как складывается творческая жизнь и много ли шансов увидеть его в Москве. [текст полностью]
«Балетный принц не должен быть деревянным поленом»
- Вы с успехом выступили в Петербурге, на фестивале Dance Open, а вскоре после этого уехали в Америку.
- По контракту с Американским балетным театром я танцую в Нью-Йорке. В этом году мне предложили показать «Корсар», «Баядерку» и «Светлый ручей».
- Выступления в США отличаются от российских?
- Я бы сказал, в Америке публика более эмоциональная. Американцы не стесняются засмеяться, активно проявить себя на спектакле. Нам кажется, что шутка, повторенная дважды, не смешно, а у них - смешно.
- Ваш нашумевший уход из Большого театра был, в частности, связан с неудовлетворенностью репертуаром. Но в Нью-Йорке вы танцуете те же балеты, что в России.
- Не совсем так. «Баядерка» идет в другой редакции - Натальи Макаровой. А в «Корсаре» у меня партия не главного героя, а Раба, в американском спектакле этому персонажу отданы важнейшие танцы.
- Можно ли подвести какие-то итоги вашей жизни после расставания с Большим?
- Зачем подводить итоги, когда многое только начинается? Страха, что что-то пойдет не так, у меня изначально не было. Лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано. Мне сейчас комфортно, вот и все. Я хотел больше разнообразной работы - я ее получил. Приезжаю в одно, второе, третье место - и танцую.
- Ваша задача - доказать миру, что вы разносторонний артист, а не только записной виртуоз?
- Я уже станцевал то, что в Москве вряд ли смог бы. Например, партию принца Дезире в балете «Спящая красавица» в Мюнхене, классическую версию. Или одноименный новый спектакль Начо Дуато в Михайловском театре. Впереди много планов, которые я не хотел бы сейчас озвучивать. Могу сказать, что если все будет хорошо, то вскоре я познакомлюсь с хореографией Кранко и Макмиллана.
- Почему вам так хочется быть принцем? Вы современный спортивный мужчина, и вдруг - принц. Зачем?
- Мне хочется нового. Может быть, и того, что от меня не ждут. В этом творческий вызов - поиграть в старинные жесты, в дворянское благородство. Я не говорю, что в ролях принцев я буду номер один в мире, но станцевать достойно, чтобы самому не было стыдно, могу.
- И сдержать ваш знаменитый темперамент?
- Зачем сдерживать? Кто сказал, что принц должен быть деревянным поленом? Он такой же человек, живой и эмоциональный, просто немножко с другими манерами. Не бездушный. И не фригидный.
- Что для вас легче: рвануть в головокружительный трюк или кропотливо и грамотно отработать ногами весь балет?
- Трюк мне было не проблемой сделать еще десять лет назад. А грамотность классического танца… Интересно танцевать, когда тяжело. Когда легко, не хочется работать.
- Когда вы настаиваете на праве танцевать все, вопреки сложившемуся стереотипу «Васильев - трюкач, но не принц», нет ощущения, что вы ломаете себя через колено?
- Нет. Это тоже я, но на другом этапе жизни. Я иду дальше, развиваюсь, убираю границы. Дышу более широкими легкими.
- То есть вы против понятия амплуа?
- Считаю, что такого понятия нет. Каждый артист имеет право сделать ту или иную роль. Другой вопрос, убедительно или неубедительно получится.
- Публика во всем мире, как известно, аплодирует виртуозности. Вы привыкли к таким овациям. А если станцуете балет без технических наворотов, рискуете недобрать аплодисментов.
- Необязательно. Публика всегда реагирует на то, что сделано искренне.
- Какой наставник лучше всего учит правильному танцу?
- Зеркало.
- Я правильно поняла, что на сегодняшний день вы готовы уйти от многовековой традиции и не нуждаетесь в педагоге?
- Почему же, нуждаюсь - в плане построения актерского образа. Но все-таки думаю, что артист и это должен делать сам - в большой степени. Если педагог лепит из тебя образ, есть вероятность, что получится копия кого-то. Чтобы станцевать хорошо, мне нужно понять, что, зачем и почему я делаю. Не надо объяснять мне «литературное» содержание балета - это я пойму, поразмыслив вне репетиционного зала. А вот техника требует кропотливой работы.
- В балете «Юноша и Смерть» вы станцевали самоубийцу. Каково вам, человеку веселому, было работать над этой ролью?
- Мне сегодня важнее трагедия, чем веселость комедийного «Дон-Кихота». Конечно, когда играешь депрессию, выстраивать роль и выходить из нее трудно. Но в этом и есть удовольствие.
- Как вы относитесь к современному танцу? Есть ли создатели современной хореографии, с которыми вы хотели бы встретиться?
- Это очень интересно. Мечтаю поработать с Охадом Нахарином, знаменитым израильским постановщиком.
- Говорят, что вы любите оперу. Довольно неожиданное увлечение для танцовщика.
- Это началось в Москве. Первый спектакль, который я увидел, были «Паяцы» в постановке Дзеффирелли, пел Доминго. Потом «Сельская честь» с Образцовой. Очень понравилось. Ходить на оперу «живьем» нет времени, так что в основном смотрю и слушаю записи. Марио дель Монако, Паваротти…
- Вы, конечно, знаете, что ваш с Натальей Осиповой уход из ГАБТа вызвал слезы отчаяния у многих зрителей. Что вы могли бы им сказать?
- Будем надеяться, что в ближайшем будущем мы сможем чаще бывать в Москве и танцевать для нашей публики.
- Если Большой пригласит вас выступить, дадите согласие?
- Безусловно. У меня нет никаких камней за пазухой. [Цитаты]
Цитаты:
- Когда вы настаиваете на праве танцевать все, вопреки сложившемуся стереотипу «Васильев - трюкач, но не принц», нет ощущения, что вы ломаете себя через колено?
- Нет. Это тоже я, но на другом этапе жизни. Я иду дальше, развиваюсь, убираю границы. Дышу более широкими легкими
Если педагог лепит из тебя образ, есть вероятность, что получится копия кого-то. Чтобы станцевать хорошо, мне нужно понять, что, зачем и почему я делаю. Не надо объяснять мне «литературное» содержание балета - это я пойму, поразмыслив вне репетиционного зала. А вот техника требует кропотливой работы
===
http://www.ng.ru/culture/2012-05-17/8_shagimuratova.html
Альбина Шагимуратова: "Мечтаю выступить в классической постановке" [текст полностью]
Певица восхищается старой школой и иногда спорит с современными режиссерами
2012-05-17 / Марина Гайкович
Альбина ШАГИМУРАТОВА стала лауреатом премии «Золотая маска» как лучшая певица прошедшего сезона за роль Лючии ди Ламмермур в спектакле Татарского театра оперы и балета. За последние пять лет Альбина покорила все лучшие сцены мира, но вот в России выступает крайне редко. О прелестях и трудностях карьеры - в интервью корреспонденту «НГ» Марине ГАЙКОВИЧ.
- Вы ожидали, что победите?
- Даже не рассчитывала, честно могу сказать. Слишком много достойных номинанток и действительно сильные работы были, так что это было очень для меня неожиданно.
- Это правда, что вы ради выступления в Москве отменили ангажемент в Венской государственной опере?
- Переговоры по поводу участия в «Маске» шли еще полгода назад, и я объясняла руководству фестиваля, что у меня в это время контракт, я им давала сроки своих спектаклей. Получалось, что я прямо после спектакля должна лететь в Москву, петь труднейшую партию Лючии - и на следующий день в Вене у меня был «Любовный напиток». Это физически трудно. К тому же согласиться на это было бы по меньшей мере безответственно. Поэтому мне пришлось сделать трудный выбор. Это был риск, конечно, - я не знала, получу ли я «Маску», но я так редко выступаю в России... И само участие в фестивале для меня было очень важно.
- И каково это, отказаться от контракта в Венской опере? Чем это грозит?
- Слава богу, ничем. Директор театра Доминик Майер, к счастью, все правильно понял.
- В следующем сезоне вы будете петь в России - у вас запланированы выступления в Доме музыки.
- Да, я выступаю с Семеном Скигиным - в совершенно новом для себя амплуа, буду петь камерную музыку. Я слышала, что он очень хороший музыкант, с ним интересно работать. Когда выступала с ним на юбилее Дмитрия Вдовина, в этом убедилась. Мы встретились буквально за три часа до концерта, и нам этого хватило, чтобы подготовить номер. Программа, которую мне предложил сделать Скигин, называется «Цветы» - это немецкие, французские, русские романсы, которые так или иначе связаны с этой довольно редкой, но прекрасной темой. Я настолько загружена в оперном и концертном репертуаре - я имею в виду выступления с симфоническим оркестром, что это будет мой первый концерт камерной музыки. Это очень сложно: в две минуты романса надо вложить столько, сколько в опере растягивается на три часа. К тому же я никогда не пела французские романсы. И опера на французском мне только предстоит - «Манон», да еще и в Люксембурге, где этот язык один из государственных. Усиленно готовлюсь, занимаюсь с коучами.
- Какой из ваших дебютов вам запомнился?
- Дебют в Метрополитен, когда я пела Царицу ночи без единой репетиции на сцене. В театрах типа Метрополитен репетиции на сцене - это роскошь, слишком дорого. В этой постановке, очень красочной, моя героиня въезжает на сцену на машине в громоздком японском костюме, который помогают «нести» еще пять человек-невидимок. И вот произошел какой-то компьютерный сбой, и машина не поехала, работники сцены вручную выкатывали автомобиль. А у Моцарта выход Царицы ночи начинается с колоратурного пассажа - представляете, какие чудеса мужества я должна была проявить? Требовались и стойкость, и выдержка. Мне кажется, я справилась.
- Можно сказать, что Царица ночи - та партия, на которой вы, как на автомобиле, въехали в двери крупнейших театров?
- Да. Это действительно та партия, которая открывает двери во все театры. По-настоящему ее поют четыре-пять человек по всему миру, и вот мы переезжаем из одного театра в другой. Началось все с того, что я заменила Диану Дамрау в Зальцбурге, когда она отказалась петь.
- Это сразу после вашей победы на конкурсе имени Чайковского?
- Да, буквально через неделю я пела прослушивание у Рикардо Мути, и меня пригласили.
- А следующая ваша коронная западная партия?
- Лючия. Я спела ее первый раз в Казани, это пробный шар был - как видите, удачный. Потом я спела Лючию в Хьюстоне, и уже после этой постановки меня пригласили в Метрополитен, Ла Скала и Ковент-Гарден.
- А русский репертуар удается на Западе петь?
- В Парижской опере будет концертное исполнение «Ивана Сусанина» с маэстро Ведерниковым.
- Вы - солистка Татарского театра оперы и балеты. А там как часто вам удается выступать?
- Очень редко. Слава богу, Рауфаль Сабирович Мухаметзянов не просто меня отпускает, но в какой-то степени приветствует мои странствия - он понимает, что я развиваюсь, выступаю с крупнейшими дирижерами, солистами, режиссерами. Петь с Мути, например, была моя мечта.
- Я слышала, как вы пели народную татарскую песню. Кроме того что это очень красиво, для академической сцены есть какая-то польза?
- Вы знаете, фольклор дает возможность почувствовать проникновенность, душевность, искренность, открытость. Это можно перенести в оперу, но в опере другие задачи. Вот «Лючия» - здесь в первую очередь перед певицей стоит техническая задача, это наисложнейшая белькантовая партия. Сцена сумасшествия требует полнейшей концентрации, и если певица не умеет петь пассажи, верхние ноты - не справится. Я эту партию готовила с Ренатой Скотто, так вот она внушила мне такую истину - нужно голосом передавать драматизм роли. Можно носиться по сцене, бегать, прыгать - но это никого не тронет, если эмоция не передается голосом. Он открывает слушателю внутренний мир певца - если ему есть что сказать, он может стоять - и зритель его поймет.
- Публика любит похлопать певцу во время спектакля. Это мешает или помогает?
- Если бравурная ария - то да, если нет - тяжело. Например, в Вене публика настолько воспитанна, что она даже после бравурной арии хлопать не будет.
- А итальянцы?
- Если удачно ария спета - обязательно хлопают.
- Вы хорошо понимаете своих героинь? Или этого и не нужно, нужно просто идти за постановщиками?
- Если нет своего понимания образа, можно даже не начинать работать. Полностью отдаться концепции режиссера - это утопия. Я участвую в основном в современных интерпретациях и, должна сказать, что сейчас мало талантливых постановок. А мечтаю выступить в хорошей классической постановке типа «Травиаты» Дзеффирелли. Хочется почувствовать дух того времени, почувствовать, какая же была Виолетта. Ее поступки я как женщина понимаю. Мне, например, не всегда понятны поступки Лючии ди Ламмермур. Но есть оговорка - у нее тонкая психика. Она же не просто так с ума сошла. Часто говорят, что в начале оперы она абсолютно нормальный человек. Но я не согласна. Если почитать роман, то понятно, что мать ее не любит, она с самого детства лишена родительской любви, выросла без матери... Есть все предпосылки, чтобы изначально играть сумасшедшую чуть-чуть, на грани. А поступок брата, который выдал ее замуж из меркантильных интересов, спровоцировал приступ.
Сейчас как часто бывает: режиссер сказал: руку - туда, ногу - сюда, иди налево, направо, ты постоянно должна быть в движении - не должна стоять больше чем полторы минуты. А почему? Часто ответа нет. Поэтому и происходит бессмыслица. Я как-то пела «Травиату», и в сложной арии в первом акте она бегает, а на мне - корсеты, кринолины. И режиссер просил меня задирать юбки, снимать каблуки, снимать парик, который и париком-то не назовешь. Все эти несусветные вещи Виолетта бы не делала. Достаточно почитать роман Дюма, чтобы понять, как героиня может себя вести.
- Вы все время первоисточники читаете?
- Обязательно. Сначала прочитать, потом пропустить все это через призму Альбины Шагимуратовой и только затем - в репетиционный процесс.
- А с Дмитрием Черняковым в «Руслане и Людмиле» вам как работалось?
- Непросто. Сначала я совсем не понимала, чего он добивается. Лишь незадолго до премьеры «въехала» в то, что он хочет от меня. В каких-то вещах я с ним не соглашалась, и он иногда принимал мою точку зрения. Например, сцена у Черномора - это исключительно мое отношение к этому образу. Мне кажется, что здесь эта постановка недооценена. На Западе она произвела бы фурор. Она очень смелая. Даже дело не в голых статистках, а в том, что Черняков сделал из Руслана такого парня, а из Людмилы такую девушку. А как зал реагирует? «Победа, победа, Людмила!» - и зал смеется.
- А что ему еще делать? Вы себя мысленно в зал перенесите. Она в трансе, а он кричит - победа…
- Она, когда выходила замуж, не понимала, что любит Руслана. Она прошла все эти круги ада, которые ей устроила Наина. Не Черномор, его ведь нет в этой постановке - именно Наина, потому что сама была несчастна и хотела посмотреть, выдержит ли это Людмила. И когда качок ее забирает после лезгинки и, по замыслу режиссера, насилует... Вот с этим я долго не могла примириться. Но иначе как она повзрослеет? Должно произойти что-то в жизни, какое-то событие, которое в корне тебя поменяет... Жалко, что в этой постановке не было никакого элемента сказки. А все так, как в реальной жизни, как в XXI веке. [Цитаты]
Цитаты
Царица ночи
Это действительно та партия, которая открывает двери во все театры. По-настоящему ее поют четыре-пять человек по всему миру, и вот мы переезжаем из одного театра в другой.
Режиссура
режиссер сказал: руку - туда, ногу - сюда, иди налево, направо, ты постоянно должна быть в движении - не должна стоять больше чем полторы минуты. А почему? Часто ответа нет. Поэтому и происходит бессмыслица. Я как-то пела «Травиату», и в сложной арии в первом акте она бегает, а на мне - корсеты, кринолины. И режиссер просил меня задирать юбки, снимать каблуки, снимать парик, который и париком-то не назовешь. Все эти несусветные вещи Виолетта бы не делала. Достаточно почитать роман Дюма, чтобы понять, как героиня может себя вести
Черняков
В каких-то вещах я с ним не соглашалась, и он иногда принимал мою точку зрения. Например, сцена у Черномора - это исключительно мое отношение к этому образу. Мне кажется, что здесь эта постановка недооценена. На Западе она произвела бы фурор
<...> Жалко, что в этой постановке не было никакого элемента сказки. А все так, как в реальной жизни, как в XXI веке
===
http://ria.ru/culture/20120516/650580009.html
Г. П. Вишневская высказалась против экспериментов на сцене Большого театра [Цитаты]
16:09 16/05/2012
"По-моему, пока у дирекции нет представления, для чего этот театр построен. Никакого репертуара. Это первый театр страны, вершина всего русского искусства - мы им гордимся. Его государство содержит, а это значит, что не Путин из своего кармана, а тетя Маня из своей грошовой пенсии отчисляет каждый месяц, чтобы содержать такой театр на свои налоги. И не считаться с народом здесь нельзя", - считает артистка.
"Нельзя устраивать экспериментальный театр на бывшей императорской сцене, а надо нести туда самое высшее искусство, сохраняя его для наших потомков и с уважением относясь к тому наследству, которое мы получили от наших великих предков. А не изгаляться и под двусмысленное хихиканье смотреть на сцену, что там происходит - в какое время, извините меня, кто-то снял трусы, а кто-то надел. Большой театр не для этого создан", - заключила она.
===
Николай Цискаридзе отвечает на вопросы о Большом театре и положении в Российском балете.
Убийство Большого театра
Опубликовано 14.05.2012 пользователем День ТВ
http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=Wlh2Brx3XpM
===
- Безусловно. У меня нет никаких камней за пазухой
===
http://www.rbcdaily.ru/2012/05/17/lifestyle/562949983855989
Бывший премьер балета Большого театра, виртуоз ИВАН ВАСИЛЬЕВ относится к числу тех танцовщиков, отсутствие которых на сцене всегда заметно. Сейчас Иван как приглашенная звезда гастролирует в США. Перед отъездом он рассказал корреспонденту РБК daily МАЙЕ КРЫЛОВОЙ о том, как складывается творческая жизнь и много ли шансов увидеть его в Москве. [текст полностью]
«Балетный принц не должен быть деревянным поленом»
- Вы с успехом выступили в Петербурге, на фестивале Dance Open, а вскоре после этого уехали в Америку.
- По контракту с Американским балетным театром я танцую в Нью-Йорке. В этом году мне предложили показать «Корсар», «Баядерку» и «Светлый ручей».
- Выступления в США отличаются от российских?
- Я бы сказал, в Америке публика более эмоциональная. Американцы не стесняются засмеяться, активно проявить себя на спектакле. Нам кажется, что шутка, повторенная дважды, не смешно, а у них - смешно.
- Ваш нашумевший уход из Большого театра был, в частности, связан с неудовлетворенностью репертуаром. Но в Нью-Йорке вы танцуете те же балеты, что в России.
- Не совсем так. «Баядерка» идет в другой редакции - Натальи Макаровой. А в «Корсаре» у меня партия не главного героя, а Раба, в американском спектакле этому персонажу отданы важнейшие танцы.
- Можно ли подвести какие-то итоги вашей жизни после расставания с Большим?
- Зачем подводить итоги, когда многое только начинается? Страха, что что-то пойдет не так, у меня изначально не было. Лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано. Мне сейчас комфортно, вот и все. Я хотел больше разнообразной работы - я ее получил. Приезжаю в одно, второе, третье место - и танцую.
- Ваша задача - доказать миру, что вы разносторонний артист, а не только записной виртуоз?
- Я уже станцевал то, что в Москве вряд ли смог бы. Например, партию принца Дезире в балете «Спящая красавица» в Мюнхене, классическую версию. Или одноименный новый спектакль Начо Дуато в Михайловском театре. Впереди много планов, которые я не хотел бы сейчас озвучивать. Могу сказать, что если все будет хорошо, то вскоре я познакомлюсь с хореографией Кранко и Макмиллана.
- Почему вам так хочется быть принцем? Вы современный спортивный мужчина, и вдруг - принц. Зачем?
- Мне хочется нового. Может быть, и того, что от меня не ждут. В этом творческий вызов - поиграть в старинные жесты, в дворянское благородство. Я не говорю, что в ролях принцев я буду номер один в мире, но станцевать достойно, чтобы самому не было стыдно, могу.
- И сдержать ваш знаменитый темперамент?
- Зачем сдерживать? Кто сказал, что принц должен быть деревянным поленом? Он такой же человек, живой и эмоциональный, просто немножко с другими манерами. Не бездушный. И не фригидный.
- Что для вас легче: рвануть в головокружительный трюк или кропотливо и грамотно отработать ногами весь балет?
- Трюк мне было не проблемой сделать еще десять лет назад. А грамотность классического танца… Интересно танцевать, когда тяжело. Когда легко, не хочется работать.
- Когда вы настаиваете на праве танцевать все, вопреки сложившемуся стереотипу «Васильев - трюкач, но не принц», нет ощущения, что вы ломаете себя через колено?
- Нет. Это тоже я, но на другом этапе жизни. Я иду дальше, развиваюсь, убираю границы. Дышу более широкими легкими.
- То есть вы против понятия амплуа?
- Считаю, что такого понятия нет. Каждый артист имеет право сделать ту или иную роль. Другой вопрос, убедительно или неубедительно получится.
- Публика во всем мире, как известно, аплодирует виртуозности. Вы привыкли к таким овациям. А если станцуете балет без технических наворотов, рискуете недобрать аплодисментов.
- Необязательно. Публика всегда реагирует на то, что сделано искренне.
- Какой наставник лучше всего учит правильному танцу?
- Зеркало.
- Я правильно поняла, что на сегодняшний день вы готовы уйти от многовековой традиции и не нуждаетесь в педагоге?
- Почему же, нуждаюсь - в плане построения актерского образа. Но все-таки думаю, что артист и это должен делать сам - в большой степени. Если педагог лепит из тебя образ, есть вероятность, что получится копия кого-то. Чтобы станцевать хорошо, мне нужно понять, что, зачем и почему я делаю. Не надо объяснять мне «литературное» содержание балета - это я пойму, поразмыслив вне репетиционного зала. А вот техника требует кропотливой работы.
- В балете «Юноша и Смерть» вы станцевали самоубийцу. Каково вам, человеку веселому, было работать над этой ролью?
- Мне сегодня важнее трагедия, чем веселость комедийного «Дон-Кихота». Конечно, когда играешь депрессию, выстраивать роль и выходить из нее трудно. Но в этом и есть удовольствие.
- Как вы относитесь к современному танцу? Есть ли создатели современной хореографии, с которыми вы хотели бы встретиться?
- Это очень интересно. Мечтаю поработать с Охадом Нахарином, знаменитым израильским постановщиком.
- Говорят, что вы любите оперу. Довольно неожиданное увлечение для танцовщика.
- Это началось в Москве. Первый спектакль, который я увидел, были «Паяцы» в постановке Дзеффирелли, пел Доминго. Потом «Сельская честь» с Образцовой. Очень понравилось. Ходить на оперу «живьем» нет времени, так что в основном смотрю и слушаю записи. Марио дель Монако, Паваротти…
- Вы, конечно, знаете, что ваш с Натальей Осиповой уход из ГАБТа вызвал слезы отчаяния у многих зрителей. Что вы могли бы им сказать?
- Будем надеяться, что в ближайшем будущем мы сможем чаще бывать в Москве и танцевать для нашей публики.
- Если Большой пригласит вас выступить, дадите согласие?
- Безусловно. У меня нет никаких камней за пазухой. [Цитаты]
Цитаты:
- Когда вы настаиваете на праве танцевать все, вопреки сложившемуся стереотипу «Васильев - трюкач, но не принц», нет ощущения, что вы ломаете себя через колено?
- Нет. Это тоже я, но на другом этапе жизни. Я иду дальше, развиваюсь, убираю границы. Дышу более широкими легкими
Если педагог лепит из тебя образ, есть вероятность, что получится копия кого-то. Чтобы станцевать хорошо, мне нужно понять, что, зачем и почему я делаю. Не надо объяснять мне «литературное» содержание балета - это я пойму, поразмыслив вне репетиционного зала. А вот техника требует кропотливой работы
===
http://www.ng.ru/culture/2012-05-17/8_shagimuratova.html
Альбина Шагимуратова: "Мечтаю выступить в классической постановке" [текст полностью]
Певица восхищается старой школой и иногда спорит с современными режиссерами
2012-05-17 / Марина Гайкович
Альбина ШАГИМУРАТОВА стала лауреатом премии «Золотая маска» как лучшая певица прошедшего сезона за роль Лючии ди Ламмермур в спектакле Татарского театра оперы и балета. За последние пять лет Альбина покорила все лучшие сцены мира, но вот в России выступает крайне редко. О прелестях и трудностях карьеры - в интервью корреспонденту «НГ» Марине ГАЙКОВИЧ.
- Вы ожидали, что победите?
- Даже не рассчитывала, честно могу сказать. Слишком много достойных номинанток и действительно сильные работы были, так что это было очень для меня неожиданно.
- Это правда, что вы ради выступления в Москве отменили ангажемент в Венской государственной опере?
- Переговоры по поводу участия в «Маске» шли еще полгода назад, и я объясняла руководству фестиваля, что у меня в это время контракт, я им давала сроки своих спектаклей. Получалось, что я прямо после спектакля должна лететь в Москву, петь труднейшую партию Лючии - и на следующий день в Вене у меня был «Любовный напиток». Это физически трудно. К тому же согласиться на это было бы по меньшей мере безответственно. Поэтому мне пришлось сделать трудный выбор. Это был риск, конечно, - я не знала, получу ли я «Маску», но я так редко выступаю в России... И само участие в фестивале для меня было очень важно.
- И каково это, отказаться от контракта в Венской опере? Чем это грозит?
- Слава богу, ничем. Директор театра Доминик Майер, к счастью, все правильно понял.
- В следующем сезоне вы будете петь в России - у вас запланированы выступления в Доме музыки.
- Да, я выступаю с Семеном Скигиным - в совершенно новом для себя амплуа, буду петь камерную музыку. Я слышала, что он очень хороший музыкант, с ним интересно работать. Когда выступала с ним на юбилее Дмитрия Вдовина, в этом убедилась. Мы встретились буквально за три часа до концерта, и нам этого хватило, чтобы подготовить номер. Программа, которую мне предложил сделать Скигин, называется «Цветы» - это немецкие, французские, русские романсы, которые так или иначе связаны с этой довольно редкой, но прекрасной темой. Я настолько загружена в оперном и концертном репертуаре - я имею в виду выступления с симфоническим оркестром, что это будет мой первый концерт камерной музыки. Это очень сложно: в две минуты романса надо вложить столько, сколько в опере растягивается на три часа. К тому же я никогда не пела французские романсы. И опера на французском мне только предстоит - «Манон», да еще и в Люксембурге, где этот язык один из государственных. Усиленно готовлюсь, занимаюсь с коучами.
- Какой из ваших дебютов вам запомнился?
- Дебют в Метрополитен, когда я пела Царицу ночи без единой репетиции на сцене. В театрах типа Метрополитен репетиции на сцене - это роскошь, слишком дорого. В этой постановке, очень красочной, моя героиня въезжает на сцену на машине в громоздком японском костюме, который помогают «нести» еще пять человек-невидимок. И вот произошел какой-то компьютерный сбой, и машина не поехала, работники сцены вручную выкатывали автомобиль. А у Моцарта выход Царицы ночи начинается с колоратурного пассажа - представляете, какие чудеса мужества я должна была проявить? Требовались и стойкость, и выдержка. Мне кажется, я справилась.
- Можно сказать, что Царица ночи - та партия, на которой вы, как на автомобиле, въехали в двери крупнейших театров?
- Да. Это действительно та партия, которая открывает двери во все театры. По-настоящему ее поют четыре-пять человек по всему миру, и вот мы переезжаем из одного театра в другой. Началось все с того, что я заменила Диану Дамрау в Зальцбурге, когда она отказалась петь.
- Это сразу после вашей победы на конкурсе имени Чайковского?
- Да, буквально через неделю я пела прослушивание у Рикардо Мути, и меня пригласили.
- А следующая ваша коронная западная партия?
- Лючия. Я спела ее первый раз в Казани, это пробный шар был - как видите, удачный. Потом я спела Лючию в Хьюстоне, и уже после этой постановки меня пригласили в Метрополитен, Ла Скала и Ковент-Гарден.
- А русский репертуар удается на Западе петь?
- В Парижской опере будет концертное исполнение «Ивана Сусанина» с маэстро Ведерниковым.
- Вы - солистка Татарского театра оперы и балеты. А там как часто вам удается выступать?
- Очень редко. Слава богу, Рауфаль Сабирович Мухаметзянов не просто меня отпускает, но в какой-то степени приветствует мои странствия - он понимает, что я развиваюсь, выступаю с крупнейшими дирижерами, солистами, режиссерами. Петь с Мути, например, была моя мечта.
- Я слышала, как вы пели народную татарскую песню. Кроме того что это очень красиво, для академической сцены есть какая-то польза?
- Вы знаете, фольклор дает возможность почувствовать проникновенность, душевность, искренность, открытость. Это можно перенести в оперу, но в опере другие задачи. Вот «Лючия» - здесь в первую очередь перед певицей стоит техническая задача, это наисложнейшая белькантовая партия. Сцена сумасшествия требует полнейшей концентрации, и если певица не умеет петь пассажи, верхние ноты - не справится. Я эту партию готовила с Ренатой Скотто, так вот она внушила мне такую истину - нужно голосом передавать драматизм роли. Можно носиться по сцене, бегать, прыгать - но это никого не тронет, если эмоция не передается голосом. Он открывает слушателю внутренний мир певца - если ему есть что сказать, он может стоять - и зритель его поймет.
- Публика любит похлопать певцу во время спектакля. Это мешает или помогает?
- Если бравурная ария - то да, если нет - тяжело. Например, в Вене публика настолько воспитанна, что она даже после бравурной арии хлопать не будет.
- А итальянцы?
- Если удачно ария спета - обязательно хлопают.
- Вы хорошо понимаете своих героинь? Или этого и не нужно, нужно просто идти за постановщиками?
- Если нет своего понимания образа, можно даже не начинать работать. Полностью отдаться концепции режиссера - это утопия. Я участвую в основном в современных интерпретациях и, должна сказать, что сейчас мало талантливых постановок. А мечтаю выступить в хорошей классической постановке типа «Травиаты» Дзеффирелли. Хочется почувствовать дух того времени, почувствовать, какая же была Виолетта. Ее поступки я как женщина понимаю. Мне, например, не всегда понятны поступки Лючии ди Ламмермур. Но есть оговорка - у нее тонкая психика. Она же не просто так с ума сошла. Часто говорят, что в начале оперы она абсолютно нормальный человек. Но я не согласна. Если почитать роман, то понятно, что мать ее не любит, она с самого детства лишена родительской любви, выросла без матери... Есть все предпосылки, чтобы изначально играть сумасшедшую чуть-чуть, на грани. А поступок брата, который выдал ее замуж из меркантильных интересов, спровоцировал приступ.
Сейчас как часто бывает: режиссер сказал: руку - туда, ногу - сюда, иди налево, направо, ты постоянно должна быть в движении - не должна стоять больше чем полторы минуты. А почему? Часто ответа нет. Поэтому и происходит бессмыслица. Я как-то пела «Травиату», и в сложной арии в первом акте она бегает, а на мне - корсеты, кринолины. И режиссер просил меня задирать юбки, снимать каблуки, снимать парик, который и париком-то не назовешь. Все эти несусветные вещи Виолетта бы не делала. Достаточно почитать роман Дюма, чтобы понять, как героиня может себя вести.
- Вы все время первоисточники читаете?
- Обязательно. Сначала прочитать, потом пропустить все это через призму Альбины Шагимуратовой и только затем - в репетиционный процесс.
- А с Дмитрием Черняковым в «Руслане и Людмиле» вам как работалось?
- Непросто. Сначала я совсем не понимала, чего он добивается. Лишь незадолго до премьеры «въехала» в то, что он хочет от меня. В каких-то вещах я с ним не соглашалась, и он иногда принимал мою точку зрения. Например, сцена у Черномора - это исключительно мое отношение к этому образу. Мне кажется, что здесь эта постановка недооценена. На Западе она произвела бы фурор. Она очень смелая. Даже дело не в голых статистках, а в том, что Черняков сделал из Руслана такого парня, а из Людмилы такую девушку. А как зал реагирует? «Победа, победа, Людмила!» - и зал смеется.
- А что ему еще делать? Вы себя мысленно в зал перенесите. Она в трансе, а он кричит - победа…
- Она, когда выходила замуж, не понимала, что любит Руслана. Она прошла все эти круги ада, которые ей устроила Наина. Не Черномор, его ведь нет в этой постановке - именно Наина, потому что сама была несчастна и хотела посмотреть, выдержит ли это Людмила. И когда качок ее забирает после лезгинки и, по замыслу режиссера, насилует... Вот с этим я долго не могла примириться. Но иначе как она повзрослеет? Должно произойти что-то в жизни, какое-то событие, которое в корне тебя поменяет... Жалко, что в этой постановке не было никакого элемента сказки. А все так, как в реальной жизни, как в XXI веке. [Цитаты]
Цитаты
Царица ночи
Это действительно та партия, которая открывает двери во все театры. По-настоящему ее поют четыре-пять человек по всему миру, и вот мы переезжаем из одного театра в другой.
Режиссура
режиссер сказал: руку - туда, ногу - сюда, иди налево, направо, ты постоянно должна быть в движении - не должна стоять больше чем полторы минуты. А почему? Часто ответа нет. Поэтому и происходит бессмыслица. Я как-то пела «Травиату», и в сложной арии в первом акте она бегает, а на мне - корсеты, кринолины. И режиссер просил меня задирать юбки, снимать каблуки, снимать парик, который и париком-то не назовешь. Все эти несусветные вещи Виолетта бы не делала. Достаточно почитать роман Дюма, чтобы понять, как героиня может себя вести
Черняков
В каких-то вещах я с ним не соглашалась, и он иногда принимал мою точку зрения. Например, сцена у Черномора - это исключительно мое отношение к этому образу. Мне кажется, что здесь эта постановка недооценена. На Западе она произвела бы фурор
<...> Жалко, что в этой постановке не было никакого элемента сказки. А все так, как в реальной жизни, как в XXI веке
===
http://ria.ru/culture/20120516/650580009.html
Г. П. Вишневская высказалась против экспериментов на сцене Большого театра [Цитаты]
16:09 16/05/2012
"По-моему, пока у дирекции нет представления, для чего этот театр построен. Никакого репертуара. Это первый театр страны, вершина всего русского искусства - мы им гордимся. Его государство содержит, а это значит, что не Путин из своего кармана, а тетя Маня из своей грошовой пенсии отчисляет каждый месяц, чтобы содержать такой театр на свои налоги. И не считаться с народом здесь нельзя", - считает артистка.
"Нельзя устраивать экспериментальный театр на бывшей императорской сцене, а надо нести туда самое высшее искусство, сохраняя его для наших потомков и с уважением относясь к тому наследству, которое мы получили от наших великих предков. А не изгаляться и под двусмысленное хихиканье смотреть на сцену, что там происходит - в какое время, извините меня, кто-то снял трусы, а кто-то надел. Большой театр не для этого создан", - заключила она.
===
Николай Цискаридзе отвечает на вопросы о Большом театре и положении в Российском балете.
Убийство Большого театра
Click to viewОпубликовано 14.05.2012 пользователем День ТВ
http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=Wlh2Brx3XpM
===