Моя самая высокооплачиваемая ночь
Увидела новость о смерти Уго Чавеса и вспомнила странную историю - связанную с ним и со мной, что еще более странно.
Когда Чавес приезжал в Россию, было решено презентовать ему (среди прочего, я так думаю), книгу о венесуэльском герое Миранде - он несколько лет прожил в России, был знаком с Суворовым, связь двух стран, все дела. Книга эта, между тем, была еще не то что не издана, но даже не вычитана - то ли Чавес с визитом поторопился, то ли, по старой русской традиции, все делалось даже не в предпоследнюю, а в последнюю секунду. Точнее, в последнюю ночь. Утром, скажем, в четверг, книга должна была быть в типографии, а вечером в среду ко мне обратились с предложением вычитать за ночь три главы за очень неплохие для провинции деньги. При том, что мой корректорский стаж для издательства был просто смехотворен, да и тот - газетный. В книжной вычитке мне предстояло дебютировать. Но выбора у заказчиков на ночь глядя, видно, уже не было.
Главы шли не по порядку, а вразброс, но чтение, хоть и документальное, увлекало (захватывающая биография оказалась у господина Миранды). Впрочем, увлекало до поры до времени. Помимо непривычно больших объемов, дело осложнялось обилием иностранных фамилий, написание которых нужно было проверять и сверять, и, главное, ССЫЛОК. Ни одна газета не подготовит корректора к такому баснословному количеству ссылок в тексте так, как три главы документального романа.
Это была самая долгая ночь в моей жизни, при том, что время бежало непозволительно быстро. Закончила я в аккурат перед началом своей основной работы - умылась, оделась, и пошла. Издательство не обмануло, деньги выдали чуть ли не на следующий день, и спустила я их в ювелирном - хоть какая-то память осталась от той ночи.
А подарили Чавесу книгу или нет, я так и не знаю.
Когда Чавес приезжал в Россию, было решено презентовать ему (среди прочего, я так думаю), книгу о венесуэльском герое Миранде - он несколько лет прожил в России, был знаком с Суворовым, связь двух стран, все дела. Книга эта, между тем, была еще не то что не издана, но даже не вычитана - то ли Чавес с визитом поторопился, то ли, по старой русской традиции, все делалось даже не в предпоследнюю, а в последнюю секунду. Точнее, в последнюю ночь. Утром, скажем, в четверг, книга должна была быть в типографии, а вечером в среду ко мне обратились с предложением вычитать за ночь три главы за очень неплохие для провинции деньги. При том, что мой корректорский стаж для издательства был просто смехотворен, да и тот - газетный. В книжной вычитке мне предстояло дебютировать. Но выбора у заказчиков на ночь глядя, видно, уже не было.
Главы шли не по порядку, а вразброс, но чтение, хоть и документальное, увлекало (захватывающая биография оказалась у господина Миранды). Впрочем, увлекало до поры до времени. Помимо непривычно больших объемов, дело осложнялось обилием иностранных фамилий, написание которых нужно было проверять и сверять, и, главное, ССЫЛОК. Ни одна газета не подготовит корректора к такому баснословному количеству ссылок в тексте так, как три главы документального романа.
Это была самая долгая ночь в моей жизни, при том, что время бежало непозволительно быстро. Закончила я в аккурат перед началом своей основной работы - умылась, оделась, и пошла. Издательство не обмануло, деньги выдали чуть ли не на следующий день, и спустила я их в ювелирном - хоть какая-то память осталась от той ночи.
А подарили Чавесу книгу или нет, я так и не знаю.