Георгий Марков - «Строговы»
Узнав, что это - семейная сага, действие которой происходит в Сибири в начале двадцатого века, я с удовольствием взялась за книгу. Но мой интерес угасал по мере того, как текст все сильнее пропитывался идеологией, а герои романа оказывались в черно-белой реальности, где ты либо богатый мерзавец, либо честный бедняк. Вместе с тем, мне не хватало образности и красоты языка, которым можно было куда ярче описать и разлапистые таёжные кедры, сгибающиеся от тяжести крупных шишек, и косогоры - осенью красные от брусники, а весной синие от ирисов.
В эту размеренную мирную жизнь врывается то одна мобилизация, то другая - сначала русско-японская война, потом гражданская. Слово «релокация» еще не вошло в лексикон, но сбежать или устроиться на работу в тюрьму, откуда на фронт не брали - было вполне приемлемым решением.
В целом, если отсеять идеологические моменты и не критиковать автора за то, что он явно нацеливался на госпремию, а в дальнейшем на теплое место в Союзе писателей, то всё, что касается описанных им крестьянского быта, отношений, сибирской природы - достойно внимания.
Кстати, Анна Строгова с ее хозяйской хваткой, любовью к земле, рациональностью и предприимчивостью - это же настоящая сибирская Скарлетт О'Хара!
В эту размеренную мирную жизнь врывается то одна мобилизация, то другая - сначала русско-японская война, потом гражданская. Слово «релокация» еще не вошло в лексикон, но сбежать или устроиться на работу в тюрьму, откуда на фронт не брали - было вполне приемлемым решением.
В целом, если отсеять идеологические моменты и не критиковать автора за то, что он явно нацеливался на госпремию, а в дальнейшем на теплое место в Союзе писателей, то всё, что касается описанных им крестьянского быта, отношений, сибирской природы - достойно внимания.
Кстати, Анна Строгова с ее хозяйской хваткой, любовью к земле, рациональностью и предприимчивостью - это же настоящая сибирская Скарлетт О'Хара!