(no subject)
Красивая молодая женщина ранним утром снимает на улице высохшее бельё и складывает в корзинку, возвращается в дом, готовит завтрак, ставит его на стол, накрывает его сверху другой тарелкой, делает бутерброды, кладёт их в бумажный пакет и оставляет у окна, ужин в фольге ставит в холодильник, кладёт сверху записку. Смотрит на часы: 8 утра, она берёт стул, продавивший за десятилетия вмятины в ковре, ставит его у окна, снимает туфли, аккуратно оставляет их рядом и смотрит в щёлочку, как соседи отправляют в школу детей. Она улыбается. 8:15, ей пора, она надевает туфли, возвращает стул на место, ровно во вмятины, потом медленно и как будто обречённо поднимается на второй этаж. Сидя у зеркала, с прямой спиной, она снимает косметику, затем парик, встаёт между двумя одинаковыми кроватями, расстёгивает и снимает через ноги платье, оставляет его на кровати. На другой кровати лежит коричневый мужской костюм, галстук и рубашка. Он - мужчина, некрасивый, с неровным нервным лицом, загнанным взглядом. Завтракает, читая газету, ставит тарелки в раковину, берёт собранный обед, едет на работу в банк, где его никто не замечает, кроме босса, заваливающего его работой, днём идёт на реку, где кидает камни в реку, достаёт из пакета с обедом записку: "Джон, не забудь заехать на рынок после работы, затем поторопись домой. С любовью Эмма"...
И, хотя фильм не о транссвестите, не о борьбе женского и мужского в одном человеке, а, скорее, о детских травмах, в любом случае это самая жуткая история болезненного одиночества из всех, что я видела.
"Пикок".
И, хотя фильм не о транссвестите, не о борьбе женского и мужского в одном человеке, а, скорее, о детских травмах, в любом случае это самая жуткая история болезненного одиночества из всех, что я видела.
"Пикок".