Хотела оставить как коммент у
juan_gandhi, но уж больно здоровая простыня скопировалась.
yucca, вам тоже может быть интересно.
Как современная экономика, и особенно knowledge industry, разводит наемных работников при помощи "энтузиазма". И почему для женщин это особенно гадкая разводка.
Феминизация экономики - это вовсе не то, что первым приходит на ум, это не массовое включение женщин в производство. Хотя можно отметить, что число женщин, работающих на производстве, растёт во всём мире, там где уже произошла смена экономической парадигмы, и там, где на сегодняшний день одновременно сосуществуют все продуктивные парадигмы (страны БРИК), суть феминизации не в количественном увеличении работающих женщин. Феминизация экономики - это распространение на общественную сферу принципов “домашнего способа производства”, то есть, того, что феминистки описывают как “репродуктивный труд”, как специфический исторический опыт эксплуатации женщин. Тот специфический тип эксплуатации, которому женщины подвергаются на протяжении всей истории, превратился в мерило эксплуатации как таковой (Кристина Морини). Если в эпоху индустриализации общество превратилось в фабрику, то в эпоху неолиберализма (пост-индустриальную эпоху) общество превращается в худшую из тюрем народов - семью.
Что характерно для домашнего способа производства?, то есть, что составляет специфический исторический опыт женщин и что сегодня мы можем наблюдать во всей красе в экономиках развитых стран, где смена капиталистической парадигмы может считаться завершенной:
- суперпозиция, смешение, неразличение рабочего и нерабочего времени
- неразличение между продуктивным и репродуктивным трудом
- центральное место в экономике занимает деятельность по уходу, обслуживанию, заботе
- прекаризация и флексибилизация оплачиваемого труда
- труд как телесность, использование тела работника как ресурса и как инструмента одновременно
- включение в оплачиваемый труд элементов и форм неоплачиваемого труда, увеличение за их счёт рабочего времени
- отсутствие личного пространства, трудность в получении возможности “выключиться” из трудового процесса - так как необходимо постоянно демонстрировать свою необычность, уникальность, чтобы получить работу
- отсутствие возможности планировать собственную жизнь; географическая подвижность, невозможность укорениться
- отсутствие жизненной перспективы вне трудовой сферы (выполнение работы или её поиски)
Начнем разбирать по пунктам с главного: прекаризация и флексибилизация оплачиваемого труда.
Суть прекаризации в том, что рента и права трудящихся не гарантированы, могут быть прерваны в любой момент без каких-либо последствий для работодателя. При этом сами трудящиеся с вынужденным энтузиазмом соглашаются на такие условия, внушая себе, например, что это обеспечивает им свободу уйти на лучшее место при первой же возможности. Флексибилизация заработной платы - это результат отсутствия коллективных контрактуальных структур (коллективных договоров с работодателями): каждый трудящийся совершает индивидуальный договор с работодателем относительно заработной платы и условий труда. Негарантированное правовое положение в браке (а оно НЕ, поэтому мы вынуждены говорить о проблеме домашнего насилия и его многочисленных видах) и повышенная гибкость-приспособляемость - ситуация, характерная для женщин в рамках “домашнего способа производства”, брака. Объективно женщину в браке (“отношениях”) могут в любой момент заменить на другую, она должна будет приспособиться к требованиям мужа в отношении количества и качества выполняемой ею работы (репродуктивный труд), а также в отношении специфики “сексуального обслуживания”, которое от неё потребуется для того, чтобы продолжать “занимать рабочее место”. Субъективно женщинам в браке необходимы мощная суггестия, вынужденный энтузиазм и гипер-ответственность, для того чтобы психологически и физически справляться с требованиями работодателя и не потерять рабочее место. Даже в теме возрастных лимитов современная прекаризация - это калька, перенос жизненных периодов женщин в сферу производства: так, мы видим массовую безработицу среди трудящихся от 40 лет и старше, их замену на более молодые и более дешевые кадры.
При этом оплата труда в современной неолиберальной системе, если и характеризуется чем-то, так это бесплатностью. И в целом - мифическим характером. Ровно так, как происходит с женщинами в сфере их домашнего “не-труда”. Идеология меритократии (сперва добейся), требование огромного количества предварительно обретенных навыков, компетенций для выполнения совершенно не соответствующих уровню требуемой квалификации работы, постоянное требование “доказать” собственную значимость для производства, компании, фирмы - всё это создаёт в рамках рабочего времени огромное количество неоплачиваемых лакун. Прежде всего потому, что требуемые навыки и компетенции являются нематериальными, не монетизированными, неизмеримыми. Считается, что это нечто, что должно быть у человека прежде, чем он получит статус работника, быть ему при-суще (аналог “красоты” у женщин как условия для получения “отношений”, в которых её будут эксплуатировать). Мы помним об аксиоме “нулевых вложений” тойотистской системы - так вот, этот принцип действует и при формировании оплаты труда: по сути от работника требуются капиталовложения в виде профессиональной подготовки и общего уровня навыков, способностей, так как в системе прекариата у работника нет времени на научение, получение и передачи опыта. Работник должен быть готов в любой момент извлекать всё это из себя и вкладывать в производство.
Здесь мы подходим к телесности труда как одной из наиболее важных черт современной феминизации экономики. Тело работника, его интеллектуальные, психические, физические способности должны быть одновременно задействованы как природный ресурс (первичный сектор), как инструмент производства (вторичный сектор), а также быть приспособленными к быстрой отдаче/отчуждению конечного продукта в виде услуги (третичный сектор). Сегодня в развитых странах мы производим не с помощью станков, а с помощью информационных технологий, путем кибернетических трансформаций собственного тела, взаимодействующего с компьютерной техникой. Отчуждение телесного, капитализация жизни, редукция к телу, производство неживого из живого - это опять же наше историческое женское всё.
В неолиберализме отличие, индивидуальность, несводимость к общему знаменателю, неординарность и особенность являются производственным фактором, это работает на капитал, а значит, на патриархат. Это происходит потому, что в центре новых, неолиберальных, био-капиталистических (Кристина Морини) производственных процессов находится принцип нередуцируемой, несводимой к коллективным договоренностям или нормам индивидуальной, индивидуализированной трудовой карьеры-жизни каждого из нас. Как и в женской логике выживания, для получения минимального прожиточного минимума в браке требуется затратить время, внимание, быть начеку, доказывать собственное отличие ото всех, собственную несводимость к общему знаменателю, свою неженскость или наоборот - архитипическую женственность, соревноваться со всеми, обесценивать всех, обладать ни у кого не виданным качеством, - так и в современной борьбе за рабочее место мы погружены в тревожность, одиночество, чувство, что всё время обязаны предпринять что-то ещё. Процессы подбора рабочих кадров стали конкурсами талантов, где мы должны наглядно (то есть, телесно) продемонстрировать, насколько наша индивидуальность и нетаковость может быть доходна. Сегодня мы видим, как знаменитая “идентичность” формируется из необходимости предлагать себя.
В современной производственной парадигме есть все признаки того, что процессы извлечения капитала группируются вокруг стандаризации знаний, информации и навыков таким образом, чтобы их можно было максимально легко превратить в коды, объективировать и передавать (т.е. отчуждать). Превращение телесного в нематериальное и последующее отчуждение продукта такого превращения (уже полностью нематериального) превращает эксплуатацию в “творчество” в глазах эксплуатируемого, в “креативную деятельность”. Таким образом, оценить труд становится трудно или невозможно, как и получить за него полноценную оплату - спрашивать не с кого, да и нечего, ведь работник реализовал собственную индивидуальность в творчестве. То же самое, что проделывают с женщинами в контексте “любви”. Всеобщий процесс обесценивания играет определяющую роль в современном производстве, а это - как известно женщинам - подстегивает стараться всё более лучше.
В целом, вопрос материального вознаграждения за труд, так же, как в случае “не-труда” женщин, стал обсценным, стал поводом для личной обиды и общественного осуждения. Так как понятийная граница между “трудом” и “не-трудом”, “продуктивным” и “репродуктивным” трудом, “трудом” и “самореализацией”, “трудовой компетенцией” и “талантом” стёрта, то из сферы личного в сферу общественного производства быстро перекочевали такие понятия как “верность”, “преданность”, “этика”, “удовольствие”, “игра”, “развлечение”, “отношения”, “желание”. Капитал, система эксплуатации и каждый конкретный эксплуататор претендуют на субъективность, на то, чтобы к нему относились по-человечески, входили в его положение, взаимодействовали с ним, понимали его. И в целом не характеризовали ли бы однозначно, не стереотипировали и не судили поверхностно. Однако, со своей стороны, они хотели бы сводить нас к вещам, разумеется, получив на это наше согласие.
Кроме всего перечисленного, современное производство характеризуется тем, что его процессы организуются по типу “экономики заботы”, “обслуживания” и “ухода”. Общественное пространство, как и семья, должно быть сферой производства “индивидуальностей”, сферой личных отношений, сферой создания и поддержания условий жизни. Происходит слияние сферы “личной жизни” и “производства”, рабочее время и время отдыха перемежаются и соединяются, но уже не отделяются друг от друга, даже время сна и бодрствования, а в более широком смысле - обычные физиологические процессы - откладываются, реорганизуются, сознательно изменяются, адаптируясь к нуждам производства. На них концентрируется внимание, о них “задаются вопросом”. В пристальном внимании к физиологии тела (с потребительскими целями) мы легко узнаем специфический женский опыт, который говорит нам, что физиологические потребности - это непростительная роскошь и стоит денег.
Напротив, сфера производства, как уже было сказано выше в отношении капитала, заявляет себя как живой организм, которому нужно всё время, всё внимание, вся забота, всё обслуживание, всё действие, все чувства и все слова. И в этой новой форме существования обслуживание базовых и иных потребностей должно быть обеспечено всё теми же средствами: “домашний тип производства” охватывает всё общество, куда бы женщины не направились, их кастовый ад должен поджидать их там.
В целом, вопрос материального вознаграждения за труд, так же, как в случае “не-труда” женщин, стал обсценным, стал поводом для личной обиды и общественного осуждения.
Узнаете, Иван Джавахарлалович? Наглые люди, которые не хотят профессионально совершенствоваться за бесплатно, в нерабочее время. Что это вообще за зверь такой, нерабочее время? И вообще, как можно просить денег за то, что изучаешь новое? Это ж радость и счастье само по себе.
P.S. Для желающих поставить мне на вид, что я просто "не добилась", и потому недовольна системой. Не трудитесь. Мне хорошо легла карта, и я ее неплохо разыграла, скажу самонадеянно, так что мне в системе от-лич-но.