Доченька моя. После "Черного кота"
Оригинал взят у nurikokourin в После "Черного кота"
Таки заставили меня писать...
Лекция по логике ни с чего не началась (для меня, ибо я опоздала, но эт другая история), а закончилась весьма интересным заданием. Сказали нам написать три рассказа по определенному сюжету в стиле трех авторов: Эдгара По, Льюиса Кэрролла (хо-хо! Алиса! да здравствует марихуана) и Франсуа Рабле. Значит, пока я добилась, чтобы мне прислали задание, прошло около недели. И вот сидела я накануне и строчила...
Самое главное, что объем-то полтора листочка примерно должен был быть (А4). Ну так я настрочила на пять страниц. Больше всего понравился Эдгар По. Пока изучала его, наткнулась на "Ленору". Супер вещь.
Запах лекарств и смерти дыхание,
Нервное пламя дрожащей свечи,
Она третий день не приходит в сознание,
Бессильны молитвы, бессильны врачи.
Жизнь еще бьется под тонкою кожей,
Едва слышный шепот срывается с губ,
Все реже дыханье, ничто не поможет,
И стрелки часов ее к смерти ведут.
Помню, приключилась со мной весьма необычная история. Солнечным утром почтальон доставил мне письмо от моего старого доброго друга, с которым я не виделся уже более трех лет, а переписка наша оборвалась около года назад. Прервав свой утренний завтрак, я с нетерпением принялся за чтение письма. Но только мои глаза прошлись по первым строкам, как в сердце зародилась тревога, и показалось, что на улице резко похолодало, а чистое небо закрыли тучи.
Мой друг писал мне, что попал в ужасную беду и просит меня о помощи. Послание его было таким:
«Дорогой мой Джон. Приношу свои извинения, что так долго не писал вам, и обратился только, когда жизнь моя почти кончилась и сам я на грани. Так вышло, что мы с моей женой решили несколько месяцев назад отправиться в небольшой городишко близ Лондона. Там проживала крестная моей супруги, которая тяжело заболела…(далее чернила были размыты, и около дюжины строчек я не смог прочесть, как не пытался)… и с прискорбием сообщаю вам, что времени у нас уже нет, жена моя при смерти, да и я, наверное, скоро совсем слягу. Поэтому прошу вас помочь мне в самом скором времени».
Далее мой взгляд упал на адрес. Я опять недовольно скривил губы.Номер дома тоже был размыт. Минуту я вглядывался в цифру, силясь понять, указал ли мой друг 86 или 85 дом. Но это было не столь важно по сравнению с тем, что большая часть письма была для меня утеряна. Единственное, что я знал наверняка, что мой сердечный друг находится в наихудшем положении. Сердце мое уже было неспокойно, а кончики пальцев холодели.
Решив не терять ни минуты, я приказал своему верному слуге собрать мои вещи и заказать билеты на поезд в Лондон. В своих планах, после Лондона я должен был нанять повозку, чтобы достигнуть нужного городка.
Уже этим вечером я входил в вагон, держа в руках письмо и сминая пальцами его уголок. Нервным шагом я направился в свое купе, ничего вокруг не замечая. Мое сознание вернулось только тогда, когда я сбил с ног хрупкую девушку в темно-синем платье. Придя в себя, я, не переставая приносить извинения, протянул ей руку. Она поднялась и кивнула в знак прощения, а затем бросилась к окну с причитаниями, что оставила свой чемодан на перроне. Желая еще раз извиниться за свою неосторожность, я приказал моему слуге быстро принести чемодан девушки. Но стоило ему только ступить на перрон и взяться за ручку чемодана, как поезд начал свое движение так резко, что все пассажиры чуть не упали на пол. Я бережно поддержал за локоть покачнувшуюся девушку и с сожалением посмотрел на удаляющуюся фигуру слуги.
Масса пассажиров хлынула к проводникам, требуя объяснения. Но работников не оказалось на месте. Вместо того чтобы пройти в другие вагоны и попытаться выяснить, что стало причиной столь резкого отбытия, пассажиры начали расходиться по купе. Я, в очередной раз извиняясь, перевел взгляд на особу, все еще стоявшую подле меня. В ту же секунду мне показалось, что все на свете потеряло смысл, и даже беда моего друга померкла на фоне ее огромных синих глаз. Я начал улыбаться, как человек страдающий слабоумием. Ее, видимо, позабавило мое поведение, и она уверила меня, что ничего важного в том чемодане не лежало.
Решив продлить общение с прекрасной незнакомкой (а ее имя я до сих пор не потрудился узнать), я пригласил ее в вагон-ресторан, всем сердцем надеясь, что она скрасит мое одиночество. К нескончаемой радости, девушка согласилась. Спустя несколько минут мы сидели за лучшим столиком и пили потрясающее вино. Я не сводил с нее восторженного взгляда и сыпал комплиментами. Разум мой затуманился и видел я все свое окружение словно бы через грязную розоватую дымку. Перед глазами вспыхивали черные пятна, и стояло лицо моей очаровательной спутницы…
Когда я открыл глаза, сознание мое уже было чистым. Я лежал на траве, около железной дороги, с огромным усилием пытаясь вспомнить, как же я покинул поезд. В горле моем саднило, лицо горело. Одет я был в свою вчерашнюю одежду. Первые складные мысли уже начали приходить в мою голову.
Порицая себя за неосторожность, я уже во всем обвинял незнакомку, с которой и начались мои неприятности. Сетуя на юную воровку, я принялся себя осматривать и с удивлением обнаружил, что со мной все так же были мои дорогие часы и старое, не менее дорогое, кольцо покойного отца. Удивление поглотило меня, и я принялся размышлять, почему девушка не забрала себе такие ценные вещи. Еще раз проверив карманы, я нашел забытое письмо друга. Чувство вины и горечи всколыхнулось во мне. Поднявшись на ноги, я не нашел ничего лучше, как пойти вдоль железной дороги, следуя обозначениям.
Путь мой оказался неблизким. Я шел несколько часов, солнце уже клонилось к закату, а Лондона я еще не достиг. Ноги мои ныли, дыхания не хватало. Решив отвлечься, я принялся рассматривать окружающий меня пейзаж. Будучи человеком чувствительным к красоте, я с восхищением озирался вокруг, то и дело спотыкаясь. Моему взору открывались темные кроны деревьев, из-за ветвей которых проскальзывали вечерние лучи солнца. До слуха доносился шелест листьев. В наслаждении закрыв глаза и отдаваясь этим звукам, я совсем забыл о том, что продолжал идти. Потеряв всякую бдительность, я пропустил ухаб под своими ногами и упал в неглубокую яму, весь вымазавшись в грязи.
В сотый раз проклиная свою неосторожность, я предпринял попытку выбраться из коварной ловушки. Но нога моя ступила на ненадежный камень, и я вновь упал вниз. Не желая сдаваться, я отыскал торчащий из земли сук и ухватился за него. Эта попытка оказалась более удачной, уже через минуту я стоял на твердой земле, в вечерних лучах осматривая свою одежду. Теперь я наименее всего походил на приличного человека. Весь грязный, я попытался почистить свою одежду, но за неимением воды, все оказалось тщетным, и я продолжил свой путь. Сил у меня уже не было, я с трудом переставлял ноги, увидев небольшой пруд среди деревьев. С огромным трудом мне удалось привести себя в более приличный вид. Сидя на траве и даря усталым ногам отдых, я вдруг понял, что чего-то не хватает в моем гардеробе. Придирчиво осмотрев свои вещи, я горестно выдохнул, понимая, что не могу найти свои любимые часы. Должно быть, они выпали, когда я провалился в ухаб. Решив не оплакивать эту потерю, я, собрав последние силы в кулак, вернулся к железной дороге и продолжил свой путь.
Глубокой ночью я достиг сторожевой будки, в окне которой горел свет. Благодаря Бога, я постучался в дверь. Мне открыл престарелых лет мужчина, с подозрением оглядывая мое одеяние.
-Кто ты?
Стараясь не обращать внимания на его грубый тон, я терпеливо рассказал всю ситуацию. Под конец моего повествования он начал ухмыляться и спросил:
-Так, что ты хочешь от меня?
-Разрешения чуть отдохнуть и чистой одежды. Так же, если вам не сложно, объяснения, куда же мне идти дальше.
И тут мужчина сказал то, что, наконец, заставило меня облегченно выдохнуть.
-До городка не так далеко. Никакого транспорта я тебе не дам, но отдохнуть позволю. И, если ты сможешь мне заплатить, дам одежду.
От отцовского кольца я отказаться не мог, потому предложение одежды мне пришлось отвергнуть. В стариковой будке я просидел до рассвета. Лицо мое было таким печальным, что хозяин сжалился и дал мне еды и чистую накидку. Когда солнце выглянуло из-за горизонта, я отправился в путь. К полудню, наконец, достигнув городка, чуть не упал на колени от радости. Без труда я нашел нужную улицу и (хвала Небесам) дом.
Готовясь к встречи с другом, я постучал в двери достаточно богатого, по сравнению с другими домами, поместья. Дверь мне открыла служанка и тут же брезгливо одернула юбку со словами:
-Подаяния не даем!
С легким удивлением я удержал уже закрывающуюся дверь и назвал имя своего друга, прося его выйти ко мне, если позволяет здоровье. На эти слова служанка удивленно округлила глаза и исчезла в дверном проеме. Через минуту ко мне вышел высокий молодой мужчина в богатой одежде.
-Вы назвали имя моего дальнего родственника, уже давно покинувшего этот мир. Он жил в этом доме 150 лет назад.
-Как? - изумлению моему не было предела, - Не так давно я получил письмо от своего друга с просьбой о помощи. И послано оно было именно отсюда.
Желая доказать правдивость своих слов, я протянул окончательно измятое письмо хозяину дома. Пробежав по нему глазами, мужчина впустил меня в дом. Я прошел за ним в кабинет, где он сел за стол и продолжил изучать письмо. Простояв несколько минут, я все же решился подать голос, но меня опередили.
-Вы правы, вглядываясь в размытые строки, я действительно вижу, что указан здесь наш адрес. Ситуация весьма необычная, так как указано имя моего далекого дедушки, которого вы называете своим другом. Пожалуй, этому есть логичное объяснение. Присаживайтесь.
Я опустился в кресло, ожидая объяснения, которое так легко нашел незнакомый мне человек. С минуту промолчав, он продолжил говорить. Лицо его оставалось серьезным, только в некоторые моменты, казалось, скользила печальная улыбка.
-Дедушка, незадолго до своей смерти, проиграл все состояние в казино, о чем узнала его жена. Бабушка на тот момент была больна, и такое известие заметно подкосило ее. Насколько я знаю, друзей у нашей семьи было не много. Да и имевшиеся жили в других городах. Вполне возможно, что дедушка писал своему хорошему другу, прося его о помощи. Но никто не приехал. Дедушка умер вслед за своей женой, не перенеся ее потери. Впрочем, смерти их оказались напрасны. Когда шел дележ наследства, выяснилось, что проиграл он жулику, чья вина была доказана. Все состояние вернулось к нашей семье. Так что, скорее всего самый близкий друг не бросил его, а лишь не узнал о проблемах дедушки.
-Хотите сказать, что письмо это не имеет ко мне отношения, так как написано 150 лет назад совсем другому человеку?
Голос мой почти сорвался на крик, ведь я понимал, что это, скорее всего, правда. Я вспомнил только в этот момент, что жены у моего друга не было, ведь он является отчаянным повесой. Ругая себя, я поклонился хозяину и попросил его помочь мне с возвращением домой.
Поняв мою печаль, хозяин дома позволил отдохнуть в его доме и дал деньги на билеты на поезд и предложил доехать до Лондона на его повозке. Не видя причин отказываться, я принял его помощь. В моем сердце росла злость на самого себя, на свою глупость и невнимательность. Решив больше не терять друзей из виду, в Лондоне я первым делом направился к своему другу, который, как и оказалось, пребывал в добром здравии.
Таки заставили меня писать...
Лекция по логике ни с чего не началась (для меня, ибо я опоздала, но эт другая история), а закончилась весьма интересным заданием. Сказали нам написать три рассказа по определенному сюжету в стиле трех авторов: Эдгара По, Льюиса Кэрролла (хо-хо! Алиса! да здравствует марихуана) и Франсуа Рабле. Значит, пока я добилась, чтобы мне прислали задание, прошло около недели. И вот сидела я накануне и строчила...
Самое главное, что объем-то полтора листочка примерно должен был быть (А4). Ну так я настрочила на пять страниц. Больше всего понравился Эдгар По. Пока изучала его, наткнулась на "Ленору". Супер вещь.
Запах лекарств и смерти дыхание,
Нервное пламя дрожащей свечи,
Она третий день не приходит в сознание,
Бессильны молитвы, бессильны врачи.
Жизнь еще бьется под тонкою кожей,
Едва слышный шепот срывается с губ,
Все реже дыханье, ничто не поможет,
И стрелки часов ее к смерти ведут.
Помню, приключилась со мной весьма необычная история. Солнечным утром почтальон доставил мне письмо от моего старого доброго друга, с которым я не виделся уже более трех лет, а переписка наша оборвалась около года назад. Прервав свой утренний завтрак, я с нетерпением принялся за чтение письма. Но только мои глаза прошлись по первым строкам, как в сердце зародилась тревога, и показалось, что на улице резко похолодало, а чистое небо закрыли тучи.
Мой друг писал мне, что попал в ужасную беду и просит меня о помощи. Послание его было таким:
«Дорогой мой Джон. Приношу свои извинения, что так долго не писал вам, и обратился только, когда жизнь моя почти кончилась и сам я на грани. Так вышло, что мы с моей женой решили несколько месяцев назад отправиться в небольшой городишко близ Лондона. Там проживала крестная моей супруги, которая тяжело заболела…(далее чернила были размыты, и около дюжины строчек я не смог прочесть, как не пытался)… и с прискорбием сообщаю вам, что времени у нас уже нет, жена моя при смерти, да и я, наверное, скоро совсем слягу. Поэтому прошу вас помочь мне в самом скором времени».
Далее мой взгляд упал на адрес. Я опять недовольно скривил губы.Номер дома тоже был размыт. Минуту я вглядывался в цифру, силясь понять, указал ли мой друг 86 или 85 дом. Но это было не столь важно по сравнению с тем, что большая часть письма была для меня утеряна. Единственное, что я знал наверняка, что мой сердечный друг находится в наихудшем положении. Сердце мое уже было неспокойно, а кончики пальцев холодели.
Решив не терять ни минуты, я приказал своему верному слуге собрать мои вещи и заказать билеты на поезд в Лондон. В своих планах, после Лондона я должен был нанять повозку, чтобы достигнуть нужного городка.
Уже этим вечером я входил в вагон, держа в руках письмо и сминая пальцами его уголок. Нервным шагом я направился в свое купе, ничего вокруг не замечая. Мое сознание вернулось только тогда, когда я сбил с ног хрупкую девушку в темно-синем платье. Придя в себя, я, не переставая приносить извинения, протянул ей руку. Она поднялась и кивнула в знак прощения, а затем бросилась к окну с причитаниями, что оставила свой чемодан на перроне. Желая еще раз извиниться за свою неосторожность, я приказал моему слуге быстро принести чемодан девушки. Но стоило ему только ступить на перрон и взяться за ручку чемодана, как поезд начал свое движение так резко, что все пассажиры чуть не упали на пол. Я бережно поддержал за локоть покачнувшуюся девушку и с сожалением посмотрел на удаляющуюся фигуру слуги.
Масса пассажиров хлынула к проводникам, требуя объяснения. Но работников не оказалось на месте. Вместо того чтобы пройти в другие вагоны и попытаться выяснить, что стало причиной столь резкого отбытия, пассажиры начали расходиться по купе. Я, в очередной раз извиняясь, перевел взгляд на особу, все еще стоявшую подле меня. В ту же секунду мне показалось, что все на свете потеряло смысл, и даже беда моего друга померкла на фоне ее огромных синих глаз. Я начал улыбаться, как человек страдающий слабоумием. Ее, видимо, позабавило мое поведение, и она уверила меня, что ничего важного в том чемодане не лежало.
Решив продлить общение с прекрасной незнакомкой (а ее имя я до сих пор не потрудился узнать), я пригласил ее в вагон-ресторан, всем сердцем надеясь, что она скрасит мое одиночество. К нескончаемой радости, девушка согласилась. Спустя несколько минут мы сидели за лучшим столиком и пили потрясающее вино. Я не сводил с нее восторженного взгляда и сыпал комплиментами. Разум мой затуманился и видел я все свое окружение словно бы через грязную розоватую дымку. Перед глазами вспыхивали черные пятна, и стояло лицо моей очаровательной спутницы…
Когда я открыл глаза, сознание мое уже было чистым. Я лежал на траве, около железной дороги, с огромным усилием пытаясь вспомнить, как же я покинул поезд. В горле моем саднило, лицо горело. Одет я был в свою вчерашнюю одежду. Первые складные мысли уже начали приходить в мою голову.
Порицая себя за неосторожность, я уже во всем обвинял незнакомку, с которой и начались мои неприятности. Сетуя на юную воровку, я принялся себя осматривать и с удивлением обнаружил, что со мной все так же были мои дорогие часы и старое, не менее дорогое, кольцо покойного отца. Удивление поглотило меня, и я принялся размышлять, почему девушка не забрала себе такие ценные вещи. Еще раз проверив карманы, я нашел забытое письмо друга. Чувство вины и горечи всколыхнулось во мне. Поднявшись на ноги, я не нашел ничего лучше, как пойти вдоль железной дороги, следуя обозначениям.
Путь мой оказался неблизким. Я шел несколько часов, солнце уже клонилось к закату, а Лондона я еще не достиг. Ноги мои ныли, дыхания не хватало. Решив отвлечься, я принялся рассматривать окружающий меня пейзаж. Будучи человеком чувствительным к красоте, я с восхищением озирался вокруг, то и дело спотыкаясь. Моему взору открывались темные кроны деревьев, из-за ветвей которых проскальзывали вечерние лучи солнца. До слуха доносился шелест листьев. В наслаждении закрыв глаза и отдаваясь этим звукам, я совсем забыл о том, что продолжал идти. Потеряв всякую бдительность, я пропустил ухаб под своими ногами и упал в неглубокую яму, весь вымазавшись в грязи.
В сотый раз проклиная свою неосторожность, я предпринял попытку выбраться из коварной ловушки. Но нога моя ступила на ненадежный камень, и я вновь упал вниз. Не желая сдаваться, я отыскал торчащий из земли сук и ухватился за него. Эта попытка оказалась более удачной, уже через минуту я стоял на твердой земле, в вечерних лучах осматривая свою одежду. Теперь я наименее всего походил на приличного человека. Весь грязный, я попытался почистить свою одежду, но за неимением воды, все оказалось тщетным, и я продолжил свой путь. Сил у меня уже не было, я с трудом переставлял ноги, увидев небольшой пруд среди деревьев. С огромным трудом мне удалось привести себя в более приличный вид. Сидя на траве и даря усталым ногам отдых, я вдруг понял, что чего-то не хватает в моем гардеробе. Придирчиво осмотрев свои вещи, я горестно выдохнул, понимая, что не могу найти свои любимые часы. Должно быть, они выпали, когда я провалился в ухаб. Решив не оплакивать эту потерю, я, собрав последние силы в кулак, вернулся к железной дороге и продолжил свой путь.
Глубокой ночью я достиг сторожевой будки, в окне которой горел свет. Благодаря Бога, я постучался в дверь. Мне открыл престарелых лет мужчина, с подозрением оглядывая мое одеяние.
-Кто ты?
Стараясь не обращать внимания на его грубый тон, я терпеливо рассказал всю ситуацию. Под конец моего повествования он начал ухмыляться и спросил:
-Так, что ты хочешь от меня?
-Разрешения чуть отдохнуть и чистой одежды. Так же, если вам не сложно, объяснения, куда же мне идти дальше.
И тут мужчина сказал то, что, наконец, заставило меня облегченно выдохнуть.
-До городка не так далеко. Никакого транспорта я тебе не дам, но отдохнуть позволю. И, если ты сможешь мне заплатить, дам одежду.
От отцовского кольца я отказаться не мог, потому предложение одежды мне пришлось отвергнуть. В стариковой будке я просидел до рассвета. Лицо мое было таким печальным, что хозяин сжалился и дал мне еды и чистую накидку. Когда солнце выглянуло из-за горизонта, я отправился в путь. К полудню, наконец, достигнув городка, чуть не упал на колени от радости. Без труда я нашел нужную улицу и (хвала Небесам) дом.
Готовясь к встречи с другом, я постучал в двери достаточно богатого, по сравнению с другими домами, поместья. Дверь мне открыла служанка и тут же брезгливо одернула юбку со словами:
-Подаяния не даем!
С легким удивлением я удержал уже закрывающуюся дверь и назвал имя своего друга, прося его выйти ко мне, если позволяет здоровье. На эти слова служанка удивленно округлила глаза и исчезла в дверном проеме. Через минуту ко мне вышел высокий молодой мужчина в богатой одежде.
-Вы назвали имя моего дальнего родственника, уже давно покинувшего этот мир. Он жил в этом доме 150 лет назад.
-Как? - изумлению моему не было предела, - Не так давно я получил письмо от своего друга с просьбой о помощи. И послано оно было именно отсюда.
Желая доказать правдивость своих слов, я протянул окончательно измятое письмо хозяину дома. Пробежав по нему глазами, мужчина впустил меня в дом. Я прошел за ним в кабинет, где он сел за стол и продолжил изучать письмо. Простояв несколько минут, я все же решился подать голос, но меня опередили.
-Вы правы, вглядываясь в размытые строки, я действительно вижу, что указан здесь наш адрес. Ситуация весьма необычная, так как указано имя моего далекого дедушки, которого вы называете своим другом. Пожалуй, этому есть логичное объяснение. Присаживайтесь.
Я опустился в кресло, ожидая объяснения, которое так легко нашел незнакомый мне человек. С минуту промолчав, он продолжил говорить. Лицо его оставалось серьезным, только в некоторые моменты, казалось, скользила печальная улыбка.
-Дедушка, незадолго до своей смерти, проиграл все состояние в казино, о чем узнала его жена. Бабушка на тот момент была больна, и такое известие заметно подкосило ее. Насколько я знаю, друзей у нашей семьи было не много. Да и имевшиеся жили в других городах. Вполне возможно, что дедушка писал своему хорошему другу, прося его о помощи. Но никто не приехал. Дедушка умер вслед за своей женой, не перенеся ее потери. Впрочем, смерти их оказались напрасны. Когда шел дележ наследства, выяснилось, что проиграл он жулику, чья вина была доказана. Все состояние вернулось к нашей семье. Так что, скорее всего самый близкий друг не бросил его, а лишь не узнал о проблемах дедушки.
-Хотите сказать, что письмо это не имеет ко мне отношения, так как написано 150 лет назад совсем другому человеку?
Голос мой почти сорвался на крик, ведь я понимал, что это, скорее всего, правда. Я вспомнил только в этот момент, что жены у моего друга не было, ведь он является отчаянным повесой. Ругая себя, я поклонился хозяину и попросил его помочь мне с возвращением домой.
Поняв мою печаль, хозяин дома позволил отдохнуть в его доме и дал деньги на билеты на поезд и предложил доехать до Лондона на его повозке. Не видя причин отказываться, я принял его помощь. В моем сердце росла злость на самого себя, на свою глупость и невнимательность. Решив больше не терять друзей из виду, в Лондоне я первым делом направился к своему другу, который, как и оказалось, пребывал в добром здравии.