Слабая агитация Новой Москвы. Агитаторы Троицка жалуются, что их давят
"На территории, присоединенной к Москве в прошлом году, живут 250 тысяч человек. Всем им теперь придется выбирать помимо муниципальных депутатов еще и мэра. Для этих целей будут организованы 111 избирательных участков, куда отправятся в сентябре новообразованные москвичи: жители Щербинки, Красной Пахры, Троицка, Воронова, Ватутинок, поселка Знамя Октября, деревни Бабенки и прочих поселений.
Кандидаты в мэры навещают Новую Москву нечасто: тамошний электорат составляет всего 2% голосов от населения столицы. Тем не менее представители избирательных штабов, которые я обзвонил, перечисляли мне некоторые подвиги кандидатов на большой земле. В основном все едут в Троицк - там проживает чуть ли не одна пятая всей Новой Москвы. Сергей Митрохин остановил в Троицке незаконную стройку. Михаил Дегтярев отправился на встречу с троичанами обычным городским автобусом. Иван Мельников пообещал жителям наукограда отменить реформу РАН. Алексей Навальный, судя по обсуждению на форуме troitsk.org, запомнился тем, что его команда дерзко курила в общественном месте. Сергей Собянин рассредоточил в новых округах шесть мобильных пикетов. А Николай Левичев поехал даже не в Троицк, а почему-то в деревню Кокошкино и митинговал там против строительства автострады
Но мне этого показалось мало. Я отправился в дебри Новой Москвы, чтобы посмотреть, как идет агитация в отсутствие кандидатов. Начал тоже с Троицка. На подъезде к городу обнаружилась прекрасная дорога, выложенная гладким, новым асфальтом. Другой агитации я не нашел. Не было ни плакатов, ни растяжек. Город, в котором когда-то ковалась советская наука, жил вялой будничной жизнью, перемещаясь от торгового центра к автобусному кольцу и обратно. Из гущи толпы прямо на меня выскочили две женщины в черных куртках и красных фартуках с надписью «КПРФ». В руках у них было несколько газет и листовок явно агитационного содержания.
Сам не понимая зачем, я побрел за ними. Мы прошли через сквер и оказались возле многоэтажного жилого дома, где у входа в подвал висела табличка «Троицкое отделение КПРФ». Через минуту дамы куда-то пропали, а я очутился в тесной комнатке, заставленной томами Ленина, книгами по рыночной экономике и какими-то мелкими деталями коммунистического быта, вроде чайника на плитке. С подоконника косо глядел Сталин.
- Кофейку? - предложил юноша в белом поло. - Меня зовут Артем Куранов, я руководитель местного избирательного штаба.
Второй, по имени Денис, представился секретарем комсомола.
- Как дела? - спросил я.
- Так себе. Администрация давит… - начал секретарь комсомола.
- Денис! - нахмурился Куранов. Тот умолк. - Идет активная работа, - продолжил руководитель штаба. - Раздаем газеты, листовки, в почтовые ящики кладем. С другими агитаторами не ссоримся, все тихо-мирно.
- А администрация действительно давит?
- Ну а как назвать еще эти действия? Когда мы только начали кампанию, к нашим людям подъезжали машины, оттуда их фотографировали. Это же психологическое давление! Приезжала полиция, наших товарищей заставляли писать объяснительные, что-то насчет незаконной агитации, хотя все происходит по закону. Арендовать помещение под встречу с кандидатом не дают толком…
- А вне Троицка вы агитируете? - спросил я. - Где ваш бронепоезд?
- Его нет, - серьезно ответил коммунист Куранов. - Мы и так победим.
Разговор с юношами меня ободрил, и я тронулся дальше, в поселок Красная Пахра. Там, прямо на шоссе, у меня состоялся диалог со старушкой в белом платке. Агитаторов, по ее словам, она не видела ни разу, но откуда-то знала, что голосовать надо именно за Собянина, потому что он устал и вся Москва за него. Коммунистов старая женщина отвергла, заметив, что их время прошло. Услышав о Навальном, воскликнула: «Христа ради не надо!»
В центре Красной Пахры не было ни плакатов, ни агитаторов. Зато в поселке явно прошел колоссальный ремонт. Пятиэтажные дома выкрасили в нежный кремовый цвет. На обновленных клумбах цвела заячья капуста. Улицы поражали гладкостью и чистотой. По всему этому великолепию, раскачиваясь, как бурьян, шагали смертельно пьяные люди. Ко мне причалили двое, завели лирическую беседу. Мужчина по имени Андрей объяснил, что сам за себя и мэр ему в принципе не нужен. Слава богу, заметил он, в поселке есть хоккейная площадка и дом культуры действует. Чего еще надо? Второго звали Володя, ему было лет пятьдесят.
- Он у нас за ЛДПР, - изрек Андрей, закуривая не с того конца.
- Вообще я за ЛДПР, - смутился Володя. - Но сейчас - за Собянина. Отчего не проголосовать, если человек делает добро?
- А у вас в Пахре агитируют за выборы? - спросил я. - А то как-то пусто.
- Да буквально вчера! - взмахнул руками Володя. - Приезжали, раздавали листовки. Кажется, от Прохорова.
- Верняк, от Прохорова! - кивнул всем телом Андрей.
Чем дальше я углублялся в недра Новой Москвы, тем яснее становилось, что никакой агитацией, по сравнению с Москвой старой, тут не пахнет. Кандидаты не глядели ни с одного столба, не бродили вдоль обочин веселые девицы с предвыборной брусникой и солеными рыжиками. Не заметил я и кубов - только встретилась один раз пластиковая корова, стоявшая у дороги, как сотрудник ДПС. Внезапно по обеим сторонам Калужского шоссе потянулись идеально выбритые газоны и неестественно строгие ряды деревьев с побеленными стволами. Выкрашены были даже елки.
Дивясь природной аномалии, я поскорее свернул в тихую деревню Безобразово. Через десять минут въехал в расположение фермы отца и сына Гончаровых. Первое, что я увидел среди царства свежей капусты, - флаг города Москвы, что развевался над овощным складом.
- Агитируете односельчан? - обрадовался я.
- Да это мы просто так повесили, - ухмыльнулся Александр Гончаров-отец. - Валялся в кладовке, решили приспособить. Ангар веселее смотрится.
- А кандидаты к вам приезжают?
- Сюда и покупатели нечасто приезжают, - отмахнулся фермер. - Нет, все у нас тихо. Деревня и деревня. А насчет агитации - вон, на шоссе, деревья белят, траву стригут. К выборам. Сухие листья зачем-то собирают в мешки. Смех!
- Асфальт новый сдирают, - вступил Гончаров-сын. - И кладут свежий. А он к зиме рассыплется весь, видно же.
- Вот и вся агитация, - заключил Александр. - А голосовать я, наверное, не поеду. Все равно нас выгонят отсюда рано или поздно. Собянин сказал, что сельского хозяйства в Новой Москве не будет. Вот мы и ждем теперь. А вы съездили бы в соседнее хозяйство, к Анатолию Иванычу, - закончил вдруг фермер. - Он о политике любит поговорить.
Я двинулся было к Анатолию Иванычу, но дорога к его ферме оказалась в таких рытвинах, что я передумал и повернул на Москву. Ясно же: до этих мест агитация еще не добралась.
Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/friday/article/2013/08/30/31681#ixzz2dlFYAgkD