Поэтическое. А.Рембо - Пьяный корабль
Я с восторгом обнаружила, что оказывается, у поэтических переводчиков бывает потрясающе интересная жизнь (там, в сфере творчества).
Нечаянно прислонилась и улькнула с головой.
А все потому, что нашла, наконец, стихотворение, которое меня по-настоящему пробрало. Я словила приход, как это описано у А.Сальникова в романе "Опосредованно". Там хорошие стихи имели наркотические свойства и были официально запрещенны.
Так вот. Совершенно случайно наткнулась тут на клип Павла Кашина. И внезапно обворожилась и музыкой, и его переводом стихов Рембо.
Вот послушайте, по-моему это оч.круто.
После этого немедленно побежала искать первоисточник на французском, чтоб разъяснить его с помощью хоть бы и гугла. (Впрочем, когда-то в прошлой жизни я учила и этот язык).
Гугло-переводчик вывалил мне текст на сто строчек, из которых я поняла только процентов пятьдесят, остальное было словесной протоплазмой. Но страшно интригующей.
Тогда побежала искать переводы на русский. Нашла штук 15, от некоторых пассажей пришла в дикий восторг. Но все равно, в каждом переводе что-то не идеально. Прочла сравнительный анализ. И даже разбор морских терминов из поэмы.
Неделю носилась с этим, как чорт с писаной торбой. Это настолько гениальное произведение, такое метафизическое и зрительное-кинематографичное, что кушать спать спокойно не могу!
В результате весь сегодняшний день не отрываясь горела мозгами, плела свой гобелен - перевод (даже не подстрочник, а смысловой подстрофник), пусть без рифмы и ритма, но чтобы и к тексту достаточно близко было, и понятно, и выразительно.
Не удержалась от некоторой художественной обработки, и вот тут получила особый кайф.
Выложу сюда сначала свое понимание, а ниже дам ссылки на два поэтических рифмованных перевода, которые считаются наиболее удачными плюс на фр.оригинал.
Тем, у кого живое воображение, особо рекомендую.
Артюр Рембо "Пьяный карабль" 1871
Я спускался по руслам бесстрастных рек,
Но вдруг стал свободен от веревок тянувших меня моряков:
Крикливые Краснокожие взяли их на прицел,
И раздев догола, привязали к разноцветным столбам.
Я равнодушно относился ко всем экипажам,
Перевозчикам фламандской пшеницы или английского хлопка.
Когда расправа над командой закончилась,
Реки отпустили меня плыть, куда я хотел.
В чудовищном шуме приливов я сбежал
Прошлой зимой, как глупое дитя!
Так полуострова, рвущиеся со своих оков,
Дрейфуют подальше от торжествующей мирской суеты.
Шторм благословил мое пробуждение к жизни.
Легче пробки танцевал я на волнах,
Которых называют бессмертными кучерами жертв,
Десять ночей, не видя глупых береговых огней!
Как сок диких яблок, любимых детьми,
Я всасывал зеленую воду в свою пихтовую скорлупу
Бурлящие потоки смыли с палубы следы рвоты и синие пятна вина,
Сорвали якорь, разбили и выдрали руль.
И с тех пор я купался в поэзии моря,
Прозрачного, наполненного звездами.
И порой мимо меня опускался задумчивый утопленник,
Изумленно глядящий в лазурное лоно вод.
Там, где синева бездны сводит с ума,
В медленном ритме искрящихся бликов,
Звучнее ваших арф и крепче алкоголя,
Кровит горькое брожение любви.
Я видел небо, распоротое зигзагами молний, и шеренги водяных смерчей,
И ярый прибой, и гигантские течения: постигая вечерний сумрак,
И зарю, вспархивающую ввысь, как стая голубей,
Иногда я лицезрел то, что человеку могло бы привидеться лишь во сне!
Я всматривался в низкое солнце, сгусток мистического ужаса,
Озаряющее гребни волн над длинными фиолетовыми провалами.
Подобно великим актерам античных трагедий
Водяные валы уносили вдаль гром аплодисментов!
*** пример поэтического перевода:
Я узнал, как в отливах таинственной меди
Меркнет день и расплавленный запад лилов,
Как, подобно развязкам античных трагедий,
Потрясает прибой океанских валов.
***
Мне снилась зеленая ночь, ослепительный снег,
Медленно открывающимися глазами я целовал
Кружащиеся в небе вихри неведомого зелья
И пробуждение желтых и синих поющих сияний!
Долгими месяцами я наблюдал, как
Истеричная волна злобно щерила пасть, бросаясь на рифы,
Я не верил, что даже к святым стопам Марии
Океан мог бы покорно склонить рычащую морду!
Я повстречался с берегами дикой Флориды,
Где глаза пантер сливаются с цветами,
Где радуги вскидывались над горизонтом, словно вожжи
Над стадами бешеных морских чудовищ!
Я видел брожение бескрайних болот, ловушки для рыбы,
Где среди водорослей гнил целый Левиафан!
Заснувшую воду в тростниковых зарослях,
И толчею сшибающихся в лоб водоворотов!
Ледники, серебряные солнца, жемчужные волны, тлеющие угли неба!
Ужасные пристанища мутно-коричневых заливов,
Где гигантские змеи, пожираемые красными клопами,
Корчась, падали с кривых зловонных деревьев!
Я детям хотел бы показать сверкающую стайку макрели,
Этих золотых рыбок, поющих в глубине.
Временами цветущая пена волны нежно качала мои борта,
А порой внезапный вихрь рывком уносил вдаль.
Когда меня, страдальца, вконец замучила болтанка от полюса к полюсу,
И море, от чьих рыданий совсем я раскис,
Борта облепили тусклые цветы с желтыми присосками.
Я изнемог и пал, как женщина, на колени...
Почти что остров, изгажен слоем
Помета птиц со белесыми глазами,
Я дрейфовал, а в распахнутые объятья ветхого кубрика
Сонные утопленники вплывали ногами вперед!
И вот потерянный, с заросшими бортами,
Ураганом я был заброшен туда, где в пустом эфире нет даже птиц, -
Ни железный корабль, ни ганзейский парусник
Не вытянули бы на буксире мою пьяную от воды тушу;
Свободный, как дым, клубящийся в фиолетовом тумане,
Я дырявил сияющего неба полотно,
Которое доставило бы удовольствие настоящим поэтам:
Лишай солнца на сопливо-склизской лазури;
Я мчался, светясь, исполосованный электрическими скатами,
Как безумная доска с эскортом черных морских коньков,
Когда вокруг меня июль яростно взбивал
Пылающие воронки в ультрамариновых небесах;
Я содрогался, слыша стон в пятидесяти лигах,
Вой течных Демонов и рев водоворота в Мальстрёме,
Вечный ткач беспредельной неподвижной лазури,
Мне было жаль вспоминать о Европе с ее старыми парапетами!
Я видел звездные архипелаги и острова
На сводящих с ума небесах, распахнутых для морского странника:
- В такие ли бездонные ночи ты засыпаешь, чтобы сбежать и разлететься
Миллионом золотых птиц, о будущий Творец?
Но, правда, я так наплакался! Каждая заря раздирает мне душу.
Каждая новая луна невмочь, сияние солнца невыносимо:
Горькая любовь наполняет меня хмельным оцепенением.
О, разбейся мой киль! О, пора мне на дно!
И если бы я захотел еще раз увидеть воду Европы, то одну лишь
Черную холодную лужу, к которой под покровом нежных сумерек
Робко крадется грустный ребенок, чтобы пустить свой кораблик
Хрупкий, как крылья майской бабочки.
Нет больше сил плыть в океанской истоме.
Пусть волны смоют с меня все следы торговцев хлопком!
Я больше не хочу ни состязаться со спесивыми флагами купцов,
Ни видеть ужасные глаза старых каторжных галер.
------
(На момент написани автору было 17 лет).
Обещанные ссылки: 1) Поэт-переводчик В.Эльснер , 2) Поэт-переводчик П.Антокольский
, а здесь - начиная с французского оригинала - есть еще другие переводы.
Нечаянно прислонилась и улькнула с головой.
А все потому, что нашла, наконец, стихотворение, которое меня по-настоящему пробрало. Я словила приход, как это описано у А.Сальникова в романе "Опосредованно". Там хорошие стихи имели наркотические свойства и были официально запрещенны.
Так вот. Совершенно случайно наткнулась тут на клип Павла Кашина. И внезапно обворожилась и музыкой, и его переводом стихов Рембо.
Вот послушайте, по-моему это оч.круто.
Click to viewПосле этого немедленно побежала искать первоисточник на французском, чтоб разъяснить его с помощью хоть бы и гугла. (Впрочем, когда-то в прошлой жизни я учила и этот язык).
Гугло-переводчик вывалил мне текст на сто строчек, из которых я поняла только процентов пятьдесят, остальное было словесной протоплазмой. Но страшно интригующей.
Тогда побежала искать переводы на русский. Нашла штук 15, от некоторых пассажей пришла в дикий восторг. Но все равно, в каждом переводе что-то не идеально. Прочла сравнительный анализ. И даже разбор морских терминов из поэмы.
Неделю носилась с этим, как чорт с писаной торбой. Это настолько гениальное произведение, такое метафизическое и зрительное-кинематографичное, что кушать спать спокойно не могу!
В результате весь сегодняшний день не отрываясь горела мозгами, плела свой гобелен - перевод (даже не подстрочник, а смысловой подстрофник), пусть без рифмы и ритма, но чтобы и к тексту достаточно близко было, и понятно, и выразительно.
Не удержалась от некоторой художественной обработки, и вот тут получила особый кайф.
Выложу сюда сначала свое понимание, а ниже дам ссылки на два поэтических рифмованных перевода, которые считаются наиболее удачными плюс на фр.оригинал.
Тем, у кого живое воображение, особо рекомендую.
Артюр Рембо "Пьяный карабль" 1871
Я спускался по руслам бесстрастных рек,
Но вдруг стал свободен от веревок тянувших меня моряков:
Крикливые Краснокожие взяли их на прицел,
И раздев догола, привязали к разноцветным столбам.
Я равнодушно относился ко всем экипажам,
Перевозчикам фламандской пшеницы или английского хлопка.
Когда расправа над командой закончилась,
Реки отпустили меня плыть, куда я хотел.
В чудовищном шуме приливов я сбежал
Прошлой зимой, как глупое дитя!
Так полуострова, рвущиеся со своих оков,
Дрейфуют подальше от торжествующей мирской суеты.
Шторм благословил мое пробуждение к жизни.
Легче пробки танцевал я на волнах,
Которых называют бессмертными кучерами жертв,
Десять ночей, не видя глупых береговых огней!
Как сок диких яблок, любимых детьми,
Я всасывал зеленую воду в свою пихтовую скорлупу
Бурлящие потоки смыли с палубы следы рвоты и синие пятна вина,
Сорвали якорь, разбили и выдрали руль.
И с тех пор я купался в поэзии моря,
Прозрачного, наполненного звездами.
И порой мимо меня опускался задумчивый утопленник,
Изумленно глядящий в лазурное лоно вод.
Там, где синева бездны сводит с ума,
В медленном ритме искрящихся бликов,
Звучнее ваших арф и крепче алкоголя,
Кровит горькое брожение любви.
Я видел небо, распоротое зигзагами молний, и шеренги водяных смерчей,
И ярый прибой, и гигантские течения: постигая вечерний сумрак,
И зарю, вспархивающую ввысь, как стая голубей,
Иногда я лицезрел то, что человеку могло бы привидеться лишь во сне!
Я всматривался в низкое солнце, сгусток мистического ужаса,
Озаряющее гребни волн над длинными фиолетовыми провалами.
Подобно великим актерам античных трагедий
Водяные валы уносили вдаль гром аплодисментов!
*** пример поэтического перевода:
Я узнал, как в отливах таинственной меди
Меркнет день и расплавленный запад лилов,
Как, подобно развязкам античных трагедий,
Потрясает прибой океанских валов.
***
Мне снилась зеленая ночь, ослепительный снег,
Медленно открывающимися глазами я целовал
Кружащиеся в небе вихри неведомого зелья
И пробуждение желтых и синих поющих сияний!
Долгими месяцами я наблюдал, как
Истеричная волна злобно щерила пасть, бросаясь на рифы,
Я не верил, что даже к святым стопам Марии
Океан мог бы покорно склонить рычащую морду!
Я повстречался с берегами дикой Флориды,
Где глаза пантер сливаются с цветами,
Где радуги вскидывались над горизонтом, словно вожжи
Над стадами бешеных морских чудовищ!
Я видел брожение бескрайних болот, ловушки для рыбы,
Где среди водорослей гнил целый Левиафан!
Заснувшую воду в тростниковых зарослях,
И толчею сшибающихся в лоб водоворотов!
Ледники, серебряные солнца, жемчужные волны, тлеющие угли неба!
Ужасные пристанища мутно-коричневых заливов,
Где гигантские змеи, пожираемые красными клопами,
Корчась, падали с кривых зловонных деревьев!
Я детям хотел бы показать сверкающую стайку макрели,
Этих золотых рыбок, поющих в глубине.
Временами цветущая пена волны нежно качала мои борта,
А порой внезапный вихрь рывком уносил вдаль.
Когда меня, страдальца, вконец замучила болтанка от полюса к полюсу,
И море, от чьих рыданий совсем я раскис,
Борта облепили тусклые цветы с желтыми присосками.
Я изнемог и пал, как женщина, на колени...
Почти что остров, изгажен слоем
Помета птиц со белесыми глазами,
Я дрейфовал, а в распахнутые объятья ветхого кубрика
Сонные утопленники вплывали ногами вперед!
И вот потерянный, с заросшими бортами,
Ураганом я был заброшен туда, где в пустом эфире нет даже птиц, -
Ни железный корабль, ни ганзейский парусник
Не вытянули бы на буксире мою пьяную от воды тушу;
Свободный, как дым, клубящийся в фиолетовом тумане,
Я дырявил сияющего неба полотно,
Которое доставило бы удовольствие настоящим поэтам:
Лишай солнца на сопливо-склизской лазури;
Я мчался, светясь, исполосованный электрическими скатами,
Как безумная доска с эскортом черных морских коньков,
Когда вокруг меня июль яростно взбивал
Пылающие воронки в ультрамариновых небесах;
Я содрогался, слыша стон в пятидесяти лигах,
Вой течных Демонов и рев водоворота в Мальстрёме,
Вечный ткач беспредельной неподвижной лазури,
Мне было жаль вспоминать о Европе с ее старыми парапетами!
Я видел звездные архипелаги и острова
На сводящих с ума небесах, распахнутых для морского странника:
- В такие ли бездонные ночи ты засыпаешь, чтобы сбежать и разлететься
Миллионом золотых птиц, о будущий Творец?
Но, правда, я так наплакался! Каждая заря раздирает мне душу.
Каждая новая луна невмочь, сияние солнца невыносимо:
Горькая любовь наполняет меня хмельным оцепенением.
О, разбейся мой киль! О, пора мне на дно!
И если бы я захотел еще раз увидеть воду Европы, то одну лишь
Черную холодную лужу, к которой под покровом нежных сумерек
Робко крадется грустный ребенок, чтобы пустить свой кораблик
Хрупкий, как крылья майской бабочки.
Нет больше сил плыть в океанской истоме.
Пусть волны смоют с меня все следы торговцев хлопком!
Я больше не хочу ни состязаться со спесивыми флагами купцов,
Ни видеть ужасные глаза старых каторжных галер.
------
(На момент написани автору было 17 лет).
Обещанные ссылки: 1) Поэт-переводчик В.Эльснер , 2) Поэт-переводчик П.Антокольский
, а здесь - начиная с французского оригинала - есть еще другие переводы.