суми-е мое - update
Жизнь прекрасна и удивительна.
Была на занятии в своем рисовательном кружке по суми-е в Торонтовском Японском Культурном Центре.
Там один удивительный дяденька имеет необычайный набор причиндалов, как-то: рисовая японская бумага, вручную проработанная соком хурмы и высушенная на волокнистой доске - видны все прожилки древесины.
Среди его бамбуковых кисточек были: с козлиным и беличьим ворсом, с расплющено-распушеным концом бамбукового побега... Из кошачьих усов (которые он насобирал в телевизионной студии после съемок какого-то массового кошачьего представления)... Из мелких перышков петушиного хвоста... И (внимание!) из слегка завивающейся пряди волос своей маленькой дочери.
При этом дяденька высказывал сожаление, что не знал, что самые правильные волосы для тонкой кисточки - это младенческие, конечно. А он, дурак, упустил уже свой шанс...
Рисует он так себе... Зато знает, как нарисовать идеально круглую луну на черном небе. Надо взять круглую крышку, обвести ее портняжным мелком, внутри круга все аккуратно замазать молоком или сливками (тогда после высыхания бумага не будет всасывать чернила, и сливки тоже не растекутся), а потом закрасить небо черной тушью вокруг луны, - она останется сиять чистым сливочным светом.
И еще он притаскивает на уроки фантастической громадности и силы фото-альбомы с сотнями снимков цветущих орхидей - есть совершенно неописуемые, с какими-то цветками, имеющими длинные хвосты, как у райских птиц! Мама дорогая и чудны дела твои, господи!
Оказывается, он сам все это выращивал в своей оранжерее. До развода, пока был очень состоятельным. Теперь только фоточки и остались.
А развелся он, когда в банке, где возглавлял департамент, в кризис уволили весь отдел. Он плюнул и пошел на пособие по безработице учиться на фокусника, осуществлять мечту всей своей жизни.
Тут уже плюнула жена, развелась и откусила себе дом с оранжереей. А он зато стал артистом, кино-актером и художником японских картин. Высокий, румяный, похож на человека и пароход одновременно.
Так же на этих курсах у меня появилась 70-летняя приятельница Николь, урожденная англичанка, которая много лет прожила в Израиле. Талантливая, художница-любительница. Очень худая, живая и жизнерадостная. У нее есть классная способность - переключаться из английской стильной манерности в открытую израильтянскую непосредственность. И приключения любит. Однажды мы пошли с ней на дело: искать заповедный вход в торонтовскую "Witchcraft village" (колдовскую деревню) - комьюнити художников и ремесленников, которые в конце 19 века поселились на окраине Торонто, огородились стеной и никого к себе не звали. Там до сих пор остались громадные каменные дома с портиками, круглыми башенками, странными крылечками, дубами в три охвата и буйно-заросшим прудом в духе Монэ. Потомки тех первых поселенцев - ныне очень богатые люди. Меня туда один раз знакомые водили, где-то в южной части Bathurst стрит.
Короче, с этой Николь мы облазили кучу частных богатых местечек за заборами, притворяясь, что нас не видно, но тот вход так и не нашли. Морок какой-то. Недаром у этого непростого места такое название...
Мое увлечение суми-е дает мне много интересных переживаний.
Кстати, я научилась практически одним штрихом рисовать силуэт серой цапли, взирающей в бесконечность...
Была на занятии в своем рисовательном кружке по суми-е в Торонтовском Японском Культурном Центре.
Там один удивительный дяденька имеет необычайный набор причиндалов, как-то: рисовая японская бумага, вручную проработанная соком хурмы и высушенная на волокнистой доске - видны все прожилки древесины.
Среди его бамбуковых кисточек были: с козлиным и беличьим ворсом, с расплющено-распушеным концом бамбукового побега... Из кошачьих усов (которые он насобирал в телевизионной студии после съемок какого-то массового кошачьего представления)... Из мелких перышков петушиного хвоста... И (внимание!) из слегка завивающейся пряди волос своей маленькой дочери.
При этом дяденька высказывал сожаление, что не знал, что самые правильные волосы для тонкой кисточки - это младенческие, конечно. А он, дурак, упустил уже свой шанс...
Рисует он так себе... Зато знает, как нарисовать идеально круглую луну на черном небе. Надо взять круглую крышку, обвести ее портняжным мелком, внутри круга все аккуратно замазать молоком или сливками (тогда после высыхания бумага не будет всасывать чернила, и сливки тоже не растекутся), а потом закрасить небо черной тушью вокруг луны, - она останется сиять чистым сливочным светом.
И еще он притаскивает на уроки фантастической громадности и силы фото-альбомы с сотнями снимков цветущих орхидей - есть совершенно неописуемые, с какими-то цветками, имеющими длинные хвосты, как у райских птиц! Мама дорогая и чудны дела твои, господи!
Оказывается, он сам все это выращивал в своей оранжерее. До развода, пока был очень состоятельным. Теперь только фоточки и остались.
А развелся он, когда в банке, где возглавлял департамент, в кризис уволили весь отдел. Он плюнул и пошел на пособие по безработице учиться на фокусника, осуществлять мечту всей своей жизни.
Тут уже плюнула жена, развелась и откусила себе дом с оранжереей. А он зато стал артистом, кино-актером и художником японских картин. Высокий, румяный, похож на человека и пароход одновременно.
Так же на этих курсах у меня появилась 70-летняя приятельница Николь, урожденная англичанка, которая много лет прожила в Израиле. Талантливая, художница-любительница. Очень худая, живая и жизнерадостная. У нее есть классная способность - переключаться из английской стильной манерности в открытую израильтянскую непосредственность. И приключения любит. Однажды мы пошли с ней на дело: искать заповедный вход в торонтовскую "Witchcraft village" (колдовскую деревню) - комьюнити художников и ремесленников, которые в конце 19 века поселились на окраине Торонто, огородились стеной и никого к себе не звали. Там до сих пор остались громадные каменные дома с портиками, круглыми башенками, странными крылечками, дубами в три охвата и буйно-заросшим прудом в духе Монэ. Потомки тех первых поселенцев - ныне очень богатые люди. Меня туда один раз знакомые водили, где-то в южной части Bathurst стрит.
Короче, с этой Николь мы облазили кучу частных богатых местечек за заборами, притворяясь, что нас не видно, но тот вход так и не нашли. Морок какой-то. Недаром у этого непростого места такое название...
Мое увлечение суми-е дает мне много интересных переживаний.
Кстати, я научилась практически одним штрихом рисовать силуэт серой цапли, взирающей в бесконечность...