Градус православия в обществе повышается, это хорошо. Обычно к парикмахеру Ларисе надо записываться заранее, а тут, ура! Свободно. Привезли дары волхвов, и две клиентки не пришли, в очереди с утра стоят. Повезло мне. Тут у каждого свой выбор - или духовный облик или внешнее благолепие. Я второе выбрала, сижу в кресле, слушаю Ларису.
«Вот никогда бы не подумала, что мои клиентки такие богомольные, - говорит она, - даже странно. Хотя, одна-то женщина с мужем сильно мучается. Бьет он ее, когда выпьет. Она его любит, рассказывает, загнал ее как-то под диван, а сам упал рядом и уснул. А она лежит побитая под диваном, смотрит на него и думает - какой у меня все-таки мужик красивый!». Наверно, пошла женщина к дарам волхвовским, чтоб подарили мужу трезвость. Или ей терпения.
Ажиотаж вокруг сомнительных реликвий удивляет. Неужели православным в Петербурге мало, куда можно сходить приложиться? Вот, пожалуйста, Ксения Петербургская, помогает по всем женским вопросам. Проблемы со здоровьем? В Пантелеймоновском храме на Пестеля есть мощи св. Пантелеймона-целителя. Говорят, не только православным помогает. Например, у Ксении Блаженной знакомая домоуправ из солнечного Дагестана вымаливала себе детей, которых ее дагестанский муж зачем-то забрал себе. Детей отдали. В Петербурге достаточно святых реликвий. Просите, и дано будет вам.
Вообще, россияне - люди религиозные. Это, видимо, на генетическом уровне. Как-то встретила знакомую, она сообщила грустную новость - у деверя рак. В связи с этим, ее муж с братом поехали в Москву. «Наверно, там врачи лучше?» - спросила я. «Да они к Матроне Московской поехали за помощью» - сказала Света.
В 2011 году в Россию привезли пояс Богородицы. В холодном, промозглом ноябре люди стояли в очереди по 14 часов. «Мой двоюродный брат случайно в очередь встал. - рассказала приятельница. - ему жена позвонила, сходи, к Московским воротам, ты же там рядом работаешь, идти близко. Он думал, там быстро, встал после работы и стоял всю ночь.». «А зачем?» - спрашиваю. «Нуу. У них это второй брак, им по сорок, а детей совместных нет. Вдруг…» Короче, на всякий случай, постоишь, померзнешь - ан, чудо и случится.
У меня есть знакомая дама, филолог, преподаватель ВУЗа. Она выбрала православие в довольно зрелом возрасте, ведет вполне праведный образ жизни, помогает ближним, соблюдает посты и другие традиции. Часто бывая во Франции, она посетила как-то Шартр, где в Нотр-Дам-де-Шартр хранится Покров Пресвятой Богородицы - одна из величайших христианских святынь. В IX веке Покров, наброшенный на крепостные стены, помог обратить в бегство норманнов. Хорошая вещь, святая. Так вот, будучи в соборе, Елена Александровна услышала объявление о том, что желающие посмотреть на Покров, могут это сделать прямо сейчас. Желающих оказалось всего двое - моя знакомая и еще один турист. Их проводили в подвал, где они и увидели святыню. А Покров, между прочим, намного превосходит Пояс по площади святой материи. И никакой истерики, никаких очередей.
Что-то дремучее есть в этой идее развоза по России неведомых святынь. И люди, которые встают в очередь - зачем они это делают? Это те самые, которые пьянствуют, дерутся, сквернословят, предаются всем смертным грехам, но, отчего-то верят, что приобщение к некоему предмету позволит незамедлительно очиститься, да еще и получить искомое - здоровье, деньги, любовь.
Русская вера ни на что не похожа. Классики русской литературы это хорошо запечатлели. В романе Мельникова-Печерского «В горах» есть такой эпизод. «В Княж-Хабаровой обители жил рясофорный монах. Звали его отцом Софронием. Было ему лет за шестьдесят, а поступил он в монастырь лет десяти либо одиннадцати, будучи круглым сиротой. С детства нападала на него черная немочь: по часу и по два бьется, бывало, бедный, лежа на земле без памяти, корчит его и коробит, руки-ноги сводит судорогами. Такой ребенок был миру тягота, ни в работники взять, ни в солдаты отдать, одна маята с ним. … Сложились мужики, поклонились, и был взят в монастырь полоумный. Когда мальчуган подрос, увидали монастырские поповичи, что польза из него может быть. …
Вышел из него юродивый первого, самолучшего сорта. …Усердствующие с любовью и благоговеньем посещали блаженного Софронушку, а купчихи с дочерьми верст даже из-за двухсот и больше приезжали к нему за полезными словами и пророчествами. В купеческих семьях ни одной свадьбы не венчали без того, чтобы мать нареченную невесту не свозила прежде к блаженному узнать, какова будет судьба ее…. От окрестных деревенских баб блаженному не было отбоя, то и дело лезут, бывало, к нему с вопросами: бычком али телочкой отелится коровушка, огурцы да капуста хорошо ль уродятся, выгодно ль на базаре масло да сметану баба продаст.
Софронушка когда коровой мычал, когда пел петухом, а иногда и человечьим языком бессмысленный вздор говорил. Но все это признавалось за пророчество, и жаждущие познания своей судьбы, подумавши меж собой, оставались уверенными, что они понимают и мычанье, и "кукуреку", и бессмысленные речи юрода. О будущем заключали даже по движеньям Софронушки.
Язык высунет - к худу, выбранит кого, а лучше того если ударит - к счастью, свечку подаст либо деревянного масла - к покойнику, просвирку - к изобилию…. Великим божьим благословением, несказанным счастьем почиталось, ежели он у кого в дому хоть ночь переночует, а с неделю прогостит - так благодати не огребешься… Хорошей доходной статьей был юрод для обители. …
Бабы и руки и одежу у отца Софрона целовали. До того были усердны, что вздумали, во что бы ни стало, волосиков с блаженного добыть - пользительны, слышь, очень они, ежель водицы на них налить и той водицей напоить недужного...»
На возрождение института юродивых в эпоху православного ренессанса, к сожалению, надеяться не приходится. Возни с ними много, да и болтливы они слишком. «Вели их зарезать, как зарезал ты маленького царевича». Как скажет, так и все. Ну хоть гастролями артефактов нас не оставят, спасибо.