девять месяцев
Что должна сделать парижанка, увидев две заветные полоски на тесте на беременность?
Немедленно позвонить в роддом.
Желательно прямо из туалета.
Все течет, все изменяется. Пока в далекой северной стране моих знакомых настигало социальное неодобрение, во Франции нас с подружками расспрашивали не о количестве детей и времени посещения роддома, а о ближайших поездках, модных выставках, профессиональных планах и лишь изредка говорили: "Вам нет еще тридцати пяти, никуда не торопитесь!" Однако в какой-то момент путешествия, невероятные приключения и даже щедрое гастрономическое наследие Французской Республики перестали нас радовать так, как прежде. Мы все чаще стали задумываться о том, что в изготовлении сенсорной коробки из зубочисток и пшена больше смысла, чем в написании очередной инструкции, а потом и вовсе захотелось тоже одевать кого-нибудь в розовое платье принцессы с AliExpress. Долго ли, коротко ли, а уже через некоторое время архангельские родственники восторженно вскричали «Йес!» в телефонную трубку и забронировали каникулы на март, чтобы забрать меня из роддома.
Беременность напомнила мне северную сказку «Как поп работницу нанимал»: ушлый поп рассказывал кандидатке, что делать ей на новой работе не придется вообще ничего - каждый день всего-то грядки прополи, дров наколи, скот в порядок приведи, сделай еще тысячу мелочей - и спи-отдыхай. Начитавшись Инстаграмов, я представляла себе, как буду все девять месяцев махать флажком, сидя довольная, румяная, босая и непременно в цветастом сарафане на изумрудной траве. Конечно же, из всего этого получился только сарафан.
Первые три месяца во Франции стояла небывалая жара, которой радовались все, кроме меня, с трудом сползающей с кровати из-за давления. Девяносто восемь дней Франция радовалась теплу - девяносто восемь дней я мечтала переехать в Исландию. Лишившись, пусть и на время, всего, что я так люблю - алкогольных напитков, суши, непрожаренного мяса и путешествий (самой длинной поездкой стал заезд на час двадцать в электричке до дачи друзей, после которого мне пришлось лежать еще два дня) - я приуныла. Франция же держала в тонусе - к третьей неделе мой ребенок, едва превосходящий по размеру диск в пару миллиметров, был уже записан на очередь в роддом, в муниципальные ясли и на всякий случай в новый детский сад с говорящим названием «Маленькие канальи». За все эти места шел ожесточенный бой и если с яслями можно было еще подождать и на худой конец найти няню, то роддом промедлений не терпел: записаться нужно было максимум до шестой недели. Я восприняла это как очередную городскую легенду, но на третьем месяце мой лечащий врач спросил, почему я не выбрала больницу Святого Иосифа в двух трамвайных остановках от дома. Подумав, я отправила туда заявку и через семьдесят два часа, строго по инструкции, получила ответ: сожалеем, мест на ваши даты нет, но мы можем внести вас в лист ожидания. Еще в одном роддоме, куда я ради интереса послала запрос, мне отказали, сообщив, что отдают предпочтение беременности с рисками и мамам, ожидающим близнецов. Относительно недалеко от дома была также клиника Мюэтт, где рожала Карла Бруни-Саркози - за четыреста евро за ночь там предлагали просторные комнаты с кроватью для папы, букет цветов, коробку фруктов и даже "симпатичные подарки" для детей, однако моя медицинская страховка отказалась оплачивать такие излишества. Был также католический роддом, но, рассматривая на сайте фотографии заботливых сестер, я не была уверена, что в сложный момент не начну ругаться матом. Поэтому в итоге я осталась в первом роддоме - госпитале для больных детей Necker - и нисколько об этом не пожалела.
От французских врачей я, уже привыкшая к многочасовым очередям в больницах и лечению всех напастей парацетамолом, не ожидала ничего сверхъестественного. Французская медицина в очередной раз оправдала мои ожидания. После первого визита к гинекологу, во время которого заполнили мое медицинское досье и ласково спросили а) курю ли я и б) курю ли я травку, мне выдали персональный календарь беременности и следующие шесть месяцев я записывалась на все медицинские анализы и обследования самостоятельно - во Франции наконец-то придумали чудесный сайт Doctolib, на котором можно выбрать прием у любого врача, и на телефоне больше висеть не приходилось. Все недомогания доктора также советовали лечить долипраном (местная версия парацетамола). До начала восьмого месяца никто меня не осматривал, а вес спрашивали, веря на слово. Ботинки на приеме за все это время я сняла два раза - попыталась это сделать и третий, когда очередной врач решил взять анализ, но он весело отмахнулся, сказав, что обувь ему не мешает.
В конце концов я нашла чудесную акушерку в соседнем доме и раз в месяц приходила к ней, чтобы за тридцать минут пожаловаться, послушать сердцебиение ребенка или получить направление на витамины. Остатки информации я получала из интернета. Двуязычная мать - горе в семье, потому что к ее услугам форумы и на французском, и на русском, и поводов попереживать становится в два раза больше. Французские пособия по подготовке к беременности я читала почти с этнографическим интересом: например, в одной книге, написанной известным гинекологом, было сказано, что, если маме очень хочется, то она может время от времени выпивать бокал вина. Позже, в поисках подарков к новогодним праздникам, я нашла в одном популярном магазине товаров для здоровья и хорошего самочувствия настойку "Уверенность в себе во время беременности": этикетка обещала, что она поможет преодолеть беспокойство в этот сложный период. В состав настойки входили кленовый сок, вода из источника, полевые цветы и коньяк. Настойка выпускалась также в алкогольном варианте - список компонентов оставался таким же, менялся лишь их порядок: коньяк стоял сразу после кленового сока.
Вообще по мне можно было бы проверять содержание книжек «Ваша беременность» - к четвертому месяцу меня слегка отпустило, но впереди ждало еще много всего: боль в спине, усталость, тест на диабет беременных, а также ежедневные кровавые бои за место в транспорте. Моя бабушка любила раньше по телефону вздыхать: «Ну да, у вас на Западе все-таки повежливее». Запад, видимо, уже не тот: до восьмого месяца я просто была невидима - сидящие усталые пассажиры вежливо перемещали взгляды с моего живота на лампы. «Ну ты и сука!» - кинула мне однажды другая беременная пассажирка, которой не досталось свободного места, и ушла в противоположный конец трамвая. Моя коллега, также собравшаяся в роддом, даже попросила национальную карту для беременных - только показывая ее по утрам в переполненной электричке на манер "Бонд, Джеймс Бонд", ей удавалось растопить суровые сердца пассажиров и получить заветное сидячее место. Мы с подружками проанализировали, кто чаще всего уступает место и пришли к странному выводу: воспитанные в духе свободы и равенства европейцы чаще остаются сидеть, а вскакивают и любезно предлагают присесть французы африканского и северо-африканского происхождения. Помимо транспорта своим уникальным положением я воспользовалась еще два раза: первый - в супермаркете, когда кассир широким жестом велел пропустить меня мимо большого мужчины с тележкой спиртных напитков, и второй - когда нас пустили в "Макдональдс" перед самым закрытием.
Небывалая жара сменилась такими же небывалыми холодами, потом пришла революция по субботам, а с ней и бесконечные забастовки. Сидя очередным студеным утром в трамвае с закрытыми дверями, перед которым полиция разгоняла демонстрацию учащихся профессионального колледжа, я поняла, что пора в декрет. В декрете расслабиться тоже не получилось: каждая беременная имеет право на семь индивидуальных или групповых занятий по подготовке к родам. Группа не набралась, поэтому мне достались семь дней индивидуального тренинга. На первом занятии мы рисовали вагину, на втором и третьем я вела схематичный конспект "Приезд в роддом: что делать до, после и во время пребывания в больнице". На четвертом акушерка делала массаж спины Рафаэлю, чтобы показать, на какие точки нажимать в критические минуты. Во время пятого и шестого уроков под названием "Управление болью" все та же акушерка бросалась на пол, принимала немыслимые позы и советовала взять с собой в роддом наушники и любимые песни. Седьмое занятие было посвящено моим вопросам, но к этому времени вопросов у меня уже не осталось. Кроме того у меня неожиданно обнаружился диабет беременных и роддом радостно выдал мне прибор для измерения сахара в крови, приложение MyDiabby, в которое я должна была регистрировать все съеденное, а также записал на дополнительные консультации к диетологу и мастер-класс "Диабет и я".
К счастью, у каждого марафона когда-нибудь бывает конец - так пришло 9 марта 2019 года. Но об этом как-нибудь в другой раз ;)
Немедленно позвонить в роддом.
Желательно прямо из туалета.
Все течет, все изменяется. Пока в далекой северной стране моих знакомых настигало социальное неодобрение, во Франции нас с подружками расспрашивали не о количестве детей и времени посещения роддома, а о ближайших поездках, модных выставках, профессиональных планах и лишь изредка говорили: "Вам нет еще тридцати пяти, никуда не торопитесь!" Однако в какой-то момент путешествия, невероятные приключения и даже щедрое гастрономическое наследие Французской Республики перестали нас радовать так, как прежде. Мы все чаще стали задумываться о том, что в изготовлении сенсорной коробки из зубочисток и пшена больше смысла, чем в написании очередной инструкции, а потом и вовсе захотелось тоже одевать кого-нибудь в розовое платье принцессы с AliExpress. Долго ли, коротко ли, а уже через некоторое время архангельские родственники восторженно вскричали «Йес!» в телефонную трубку и забронировали каникулы на март, чтобы забрать меня из роддома.
Беременность напомнила мне северную сказку «Как поп работницу нанимал»: ушлый поп рассказывал кандидатке, что делать ей на новой работе не придется вообще ничего - каждый день всего-то грядки прополи, дров наколи, скот в порядок приведи, сделай еще тысячу мелочей - и спи-отдыхай. Начитавшись Инстаграмов, я представляла себе, как буду все девять месяцев махать флажком, сидя довольная, румяная, босая и непременно в цветастом сарафане на изумрудной траве. Конечно же, из всего этого получился только сарафан.
Первые три месяца во Франции стояла небывалая жара, которой радовались все, кроме меня, с трудом сползающей с кровати из-за давления. Девяносто восемь дней Франция радовалась теплу - девяносто восемь дней я мечтала переехать в Исландию. Лишившись, пусть и на время, всего, что я так люблю - алкогольных напитков, суши, непрожаренного мяса и путешествий (самой длинной поездкой стал заезд на час двадцать в электричке до дачи друзей, после которого мне пришлось лежать еще два дня) - я приуныла. Франция же держала в тонусе - к третьей неделе мой ребенок, едва превосходящий по размеру диск в пару миллиметров, был уже записан на очередь в роддом, в муниципальные ясли и на всякий случай в новый детский сад с говорящим названием «Маленькие канальи». За все эти места шел ожесточенный бой и если с яслями можно было еще подождать и на худой конец найти няню, то роддом промедлений не терпел: записаться нужно было максимум до шестой недели. Я восприняла это как очередную городскую легенду, но на третьем месяце мой лечащий врач спросил, почему я не выбрала больницу Святого Иосифа в двух трамвайных остановках от дома. Подумав, я отправила туда заявку и через семьдесят два часа, строго по инструкции, получила ответ: сожалеем, мест на ваши даты нет, но мы можем внести вас в лист ожидания. Еще в одном роддоме, куда я ради интереса послала запрос, мне отказали, сообщив, что отдают предпочтение беременности с рисками и мамам, ожидающим близнецов. Относительно недалеко от дома была также клиника Мюэтт, где рожала Карла Бруни-Саркози - за четыреста евро за ночь там предлагали просторные комнаты с кроватью для папы, букет цветов, коробку фруктов и даже "симпатичные подарки" для детей, однако моя медицинская страховка отказалась оплачивать такие излишества. Был также католический роддом, но, рассматривая на сайте фотографии заботливых сестер, я не была уверена, что в сложный момент не начну ругаться матом. Поэтому в итоге я осталась в первом роддоме - госпитале для больных детей Necker - и нисколько об этом не пожалела.
От французских врачей я, уже привыкшая к многочасовым очередям в больницах и лечению всех напастей парацетамолом, не ожидала ничего сверхъестественного. Французская медицина в очередной раз оправдала мои ожидания. После первого визита к гинекологу, во время которого заполнили мое медицинское досье и ласково спросили а) курю ли я и б) курю ли я травку, мне выдали персональный календарь беременности и следующие шесть месяцев я записывалась на все медицинские анализы и обследования самостоятельно - во Франции наконец-то придумали чудесный сайт Doctolib, на котором можно выбрать прием у любого врача, и на телефоне больше висеть не приходилось. Все недомогания доктора также советовали лечить долипраном (местная версия парацетамола). До начала восьмого месяца никто меня не осматривал, а вес спрашивали, веря на слово. Ботинки на приеме за все это время я сняла два раза - попыталась это сделать и третий, когда очередной врач решил взять анализ, но он весело отмахнулся, сказав, что обувь ему не мешает.
В конце концов я нашла чудесную акушерку в соседнем доме и раз в месяц приходила к ней, чтобы за тридцать минут пожаловаться, послушать сердцебиение ребенка или получить направление на витамины. Остатки информации я получала из интернета. Двуязычная мать - горе в семье, потому что к ее услугам форумы и на французском, и на русском, и поводов попереживать становится в два раза больше. Французские пособия по подготовке к беременности я читала почти с этнографическим интересом: например, в одной книге, написанной известным гинекологом, было сказано, что, если маме очень хочется, то она может время от времени выпивать бокал вина. Позже, в поисках подарков к новогодним праздникам, я нашла в одном популярном магазине товаров для здоровья и хорошего самочувствия настойку "Уверенность в себе во время беременности": этикетка обещала, что она поможет преодолеть беспокойство в этот сложный период. В состав настойки входили кленовый сок, вода из источника, полевые цветы и коньяк. Настойка выпускалась также в алкогольном варианте - список компонентов оставался таким же, менялся лишь их порядок: коньяк стоял сразу после кленового сока.
Вообще по мне можно было бы проверять содержание книжек «Ваша беременность» - к четвертому месяцу меня слегка отпустило, но впереди ждало еще много всего: боль в спине, усталость, тест на диабет беременных, а также ежедневные кровавые бои за место в транспорте. Моя бабушка любила раньше по телефону вздыхать: «Ну да, у вас на Западе все-таки повежливее». Запад, видимо, уже не тот: до восьмого месяца я просто была невидима - сидящие усталые пассажиры вежливо перемещали взгляды с моего живота на лампы. «Ну ты и сука!» - кинула мне однажды другая беременная пассажирка, которой не досталось свободного места, и ушла в противоположный конец трамвая. Моя коллега, также собравшаяся в роддом, даже попросила национальную карту для беременных - только показывая ее по утрам в переполненной электричке на манер "Бонд, Джеймс Бонд", ей удавалось растопить суровые сердца пассажиров и получить заветное сидячее место. Мы с подружками проанализировали, кто чаще всего уступает место и пришли к странному выводу: воспитанные в духе свободы и равенства европейцы чаще остаются сидеть, а вскакивают и любезно предлагают присесть французы африканского и северо-африканского происхождения. Помимо транспорта своим уникальным положением я воспользовалась еще два раза: первый - в супермаркете, когда кассир широким жестом велел пропустить меня мимо большого мужчины с тележкой спиртных напитков, и второй - когда нас пустили в "Макдональдс" перед самым закрытием.
Небывалая жара сменилась такими же небывалыми холодами, потом пришла революция по субботам, а с ней и бесконечные забастовки. Сидя очередным студеным утром в трамвае с закрытыми дверями, перед которым полиция разгоняла демонстрацию учащихся профессионального колледжа, я поняла, что пора в декрет. В декрете расслабиться тоже не получилось: каждая беременная имеет право на семь индивидуальных или групповых занятий по подготовке к родам. Группа не набралась, поэтому мне достались семь дней индивидуального тренинга. На первом занятии мы рисовали вагину, на втором и третьем я вела схематичный конспект "Приезд в роддом: что делать до, после и во время пребывания в больнице". На четвертом акушерка делала массаж спины Рафаэлю, чтобы показать, на какие точки нажимать в критические минуты. Во время пятого и шестого уроков под названием "Управление болью" все та же акушерка бросалась на пол, принимала немыслимые позы и советовала взять с собой в роддом наушники и любимые песни. Седьмое занятие было посвящено моим вопросам, но к этому времени вопросов у меня уже не осталось. Кроме того у меня неожиданно обнаружился диабет беременных и роддом радостно выдал мне прибор для измерения сахара в крови, приложение MyDiabby, в которое я должна была регистрировать все съеденное, а также записал на дополнительные консультации к диетологу и мастер-класс "Диабет и я".
К счастью, у каждого марафона когда-нибудь бывает конец - так пришло 9 марта 2019 года. Но об этом как-нибудь в другой раз ;)