маленькие бюрократические удовольствия
Из диалогов с родственниками:
- Во французский паспорт нужно вписывать цвет глаз. У меня какой?
- Пиши: изумрудный.
Если, получив приглашение на церемонию вручения декретов о гражданстве, вы представляете себе веселую вечеринку с шампанским и тарталетками, то вы недостаточно долго живете во Франции.
Если же, увидев конверт из префектуры, вы с ужасом думаете: «Вот черт! Придется опять брать полдня отгула и ехать непонятно зачем в Тьмутаракань!» - интеграция завершена успешно.
Всю прелесть быть французской гражданкой я ощутила уже в ноябре, когда, по советам бывалых, не стала дожидаться официальной церемонии и отнесла документы на заветный бордовый паспорт. Мэрия открывалась в 8.30, но мне было лень рано вставать, поэтому я спокойно позавтракала и к девяти была там. В префектуре такого опрометчивого поступка не простили бы, здесь же не было никаких многокилометровых очередей - моему столь раннему приходу даже удивились. Меня встретила женщина средних лет, похожая одновременно на Снусмумрика и Алису Фрейндлих. Выдавая формуляры, она сразу же начала жаловаться: «Сегодня так холодно, а в помещении в ботинках жарко, к тому же мне еще целый день тут сидеть. Подпишите вот здесь. Где мои коллеги, уже девять! Не знаю, сколько займет времени изготовление документов, пока они запросят свидетельство о рождении...» Но - французское гражданство просто так не дают - я ее поддержала: «У вас еще стройка под окном, как можно вообще в таких условиях работать?» Расстались мы практически друзьями и она, в третий раз напечатав, что вся династия Новиковых родилась в Arkhangelsk, обещала запомнить на всю жизнь, как пишется название этого неведомого города. Документов, кстати, попросили минимум (фотографию, распечатанный из Интернета декрет о гражданстве, ВНЖ, квитанцию за квартиру и фискальные марки), причем можно было подать одно и то же досье сразу и на заграничный паспорт, и на CNI (пластиковую карту - аналог внутреннего российского паспорта). На месте дали заполнить анкету из одной страницы, в которой нужно было указать рост и цвет глаз. Вся процедура - от «Бонжур» до снятия отпечатков пальцев и вежливого прощания - заняла двадцать минут.
Снусмумрик-Алиса велела ждать «очень долго» - недели три, однако уже через десять дней я получила сообщения о готовых документах. Правда, здесь меня ждал неприятный сюрприз: зная, что паспорт будет со мной десять лет, а карта - пятнадцать, я подготовилась: два часа сушила и укладывала волосы, восемь раз перефотографировалась в фотокабинке ближайшего супермаркета и в итоге была почти довольна получившимися кадрами. С документов же на меня смотрело лицо из рубрики «Особо опасные преступники». «Вы уверены, что это я?» - спросила я у Алисы. «Хи-хи, как интересно фотографии отсканировались, в два раза темнее, чем оригинал! Придется скоро поменять сканер», - воскликнула она, пристально разглядывая мою карту. Мне оставалось лишь горестно вздохнуть и ждать 2032 года.
На работе меня вяло, но вежливо поздравили - большинству было все равно. Внимательно рассматривали документы только русская коллега и парень, только что вступивший в пакс с кореянкой и пытающийся понять, к чему это все приведет. Нашелся лишь один недовольный мужчина, всегда раньше угощавший меня пончиками: увидев паспорт, он полчаса возмущался тому, что французское гражданство так легко раздается направо и налево. Охладил его другой коллега, напомнив, что ТомА на самом деле ТомаШ и дома его бабушка все еще говорит по-польски. Потом мы пару раз выпили за здоровье моего нового паспорта, я купила билеты в Лондон, сложила документы в коробку и постаралась забыть о префектуре, хотя до сих пор просыпаюсь иногда с тревожной мыслью «Не превратился ли мой вид на жительство в тыкву?».
В одну из январских суббот консьерж неожиданно подсунул под дверь мятый конверт. «Мадам П., вы только что приобрели французское гражданство, - гласило краткое послание. - Мы ждем вас в пятницу в префектуре для получения декрета. С собой можете привести одного человека. Присутствие обязательно». Мадам П., которую до этого по фамилии мужа почти никто не называл, чертыхнулась, поняв, что придется потерять еще полдня драгоценного отпуска и вместо итальянских пляжей поехать в мрачный Нантер - но делать было нечего.
Две недели спустя мы прибыли в префектуру, где должны были выдавать дипломы декреты. Перед входом в зал у всех отбирали бумажки, присланные вместе с "приглашением" - в них нужно было указать, хотим ли мы сохранить второе гражданство. Само помещение напоминало школьный спортзал, из которого перед приездом комиссии спешно сделали актовый зал: куча кресел, трибуна, экран, бюст Марианны и флаг. Церемония была запланирована на 9.15, но нам пришлось ждать десяти утра - лишь тогда последний из ста новых граждан неторопливо вошел в зал. Сразу же выключили свет и показали короткий фильм о том, как велика новая страна и какие теперь у нас есть права и обязанности. Визуальный ряд был не очень и был похож на сюжеты телеканала "Поморье", но от текстовой части («История этой великой страны теперь станет вашей. Отныне Франция - ваша Родина!») слабая часть зала и сидевший рядом со мной мужчина всплакнули.
Потом префект сказал короткую приветственную речь, все встали и попытались спеть один куплет и припев Марсельзы. Затем каждого из ста двадцати человек вызвали к сцене, где префект жал руку и выдавал папку с документами - плохо распечатанном на принтере декретом, французским свидетельством о рождении и кучей разноцветных бумажек о правах. Часть пришедших была в строгих костюмах, другие выходили за декретом прямо в пальто и шапках. Один мужчина, получив документы, заявил, что это не он - у него другая дата рождения; его декрет, извинившись, сразу же забрал другой сидящий в зале. Через 45 минут, последний человек получил декрет и сделал сэлфи с префектом, женщина-распорядитель с облегчением воскликнула: «Церемония окончена!»
Из дополнительных развлечений можно было сфотографироваться на фоне флага с симпатичным, но не очень красноречивым префектом, или с гипсовой Марианной. Не кормили и даже не наливали - пришлось зайти в соседнюю закусочную «Курица Альфред». На выходе из нее нам встретился испуганный мужчина из далеких южных стран: «Вы случайно не знаете, где здесь префектура?» Знаем, но скоро забудем.
- Во французский паспорт нужно вписывать цвет глаз. У меня какой?
- Пиши: изумрудный.
Если, получив приглашение на церемонию вручения декретов о гражданстве, вы представляете себе веселую вечеринку с шампанским и тарталетками, то вы недостаточно долго живете во Франции.
Если же, увидев конверт из префектуры, вы с ужасом думаете: «Вот черт! Придется опять брать полдня отгула и ехать непонятно зачем в Тьмутаракань!» - интеграция завершена успешно.
Всю прелесть быть французской гражданкой я ощутила уже в ноябре, когда, по советам бывалых, не стала дожидаться официальной церемонии и отнесла документы на заветный бордовый паспорт. Мэрия открывалась в 8.30, но мне было лень рано вставать, поэтому я спокойно позавтракала и к девяти была там. В префектуре такого опрометчивого поступка не простили бы, здесь же не было никаких многокилометровых очередей - моему столь раннему приходу даже удивились. Меня встретила женщина средних лет, похожая одновременно на Снусмумрика и Алису Фрейндлих. Выдавая формуляры, она сразу же начала жаловаться: «Сегодня так холодно, а в помещении в ботинках жарко, к тому же мне еще целый день тут сидеть. Подпишите вот здесь. Где мои коллеги, уже девять! Не знаю, сколько займет времени изготовление документов, пока они запросят свидетельство о рождении...» Но - французское гражданство просто так не дают - я ее поддержала: «У вас еще стройка под окном, как можно вообще в таких условиях работать?» Расстались мы практически друзьями и она, в третий раз напечатав, что вся династия Новиковых родилась в Arkhangelsk, обещала запомнить на всю жизнь, как пишется название этого неведомого города. Документов, кстати, попросили минимум (фотографию, распечатанный из Интернета декрет о гражданстве, ВНЖ, квитанцию за квартиру и фискальные марки), причем можно было подать одно и то же досье сразу и на заграничный паспорт, и на CNI (пластиковую карту - аналог внутреннего российского паспорта). На месте дали заполнить анкету из одной страницы, в которой нужно было указать рост и цвет глаз. Вся процедура - от «Бонжур» до снятия отпечатков пальцев и вежливого прощания - заняла двадцать минут.
Снусмумрик-Алиса велела ждать «очень долго» - недели три, однако уже через десять дней я получила сообщения о готовых документах. Правда, здесь меня ждал неприятный сюрприз: зная, что паспорт будет со мной десять лет, а карта - пятнадцать, я подготовилась: два часа сушила и укладывала волосы, восемь раз перефотографировалась в фотокабинке ближайшего супермаркета и в итоге была почти довольна получившимися кадрами. С документов же на меня смотрело лицо из рубрики «Особо опасные преступники». «Вы уверены, что это я?» - спросила я у Алисы. «Хи-хи, как интересно фотографии отсканировались, в два раза темнее, чем оригинал! Придется скоро поменять сканер», - воскликнула она, пристально разглядывая мою карту. Мне оставалось лишь горестно вздохнуть и ждать 2032 года.
На работе меня вяло, но вежливо поздравили - большинству было все равно. Внимательно рассматривали документы только русская коллега и парень, только что вступивший в пакс с кореянкой и пытающийся понять, к чему это все приведет. Нашелся лишь один недовольный мужчина, всегда раньше угощавший меня пончиками: увидев паспорт, он полчаса возмущался тому, что французское гражданство так легко раздается направо и налево. Охладил его другой коллега, напомнив, что ТомА на самом деле ТомаШ и дома его бабушка все еще говорит по-польски. Потом мы пару раз выпили за здоровье моего нового паспорта, я купила билеты в Лондон, сложила документы в коробку и постаралась забыть о префектуре, хотя до сих пор просыпаюсь иногда с тревожной мыслью «Не превратился ли мой вид на жительство в тыкву?».
В одну из январских суббот консьерж неожиданно подсунул под дверь мятый конверт. «Мадам П., вы только что приобрели французское гражданство, - гласило краткое послание. - Мы ждем вас в пятницу в префектуре для получения декрета. С собой можете привести одного человека. Присутствие обязательно». Мадам П., которую до этого по фамилии мужа почти никто не называл, чертыхнулась, поняв, что придется потерять еще полдня драгоценного отпуска и вместо итальянских пляжей поехать в мрачный Нантер - но делать было нечего.
Две недели спустя мы прибыли в префектуру, где должны были выдавать дипломы декреты. Перед входом в зал у всех отбирали бумажки, присланные вместе с "приглашением" - в них нужно было указать, хотим ли мы сохранить второе гражданство. Само помещение напоминало школьный спортзал, из которого перед приездом комиссии спешно сделали актовый зал: куча кресел, трибуна, экран, бюст Марианны и флаг. Церемония была запланирована на 9.15, но нам пришлось ждать десяти утра - лишь тогда последний из ста новых граждан неторопливо вошел в зал. Сразу же выключили свет и показали короткий фильм о том, как велика новая страна и какие теперь у нас есть права и обязанности. Визуальный ряд был не очень и был похож на сюжеты телеканала "Поморье", но от текстовой части («История этой великой страны теперь станет вашей. Отныне Франция - ваша Родина!») слабая часть зала и сидевший рядом со мной мужчина всплакнули.
Потом префект сказал короткую приветственную речь, все встали и попытались спеть один куплет и припев Марсельзы. Затем каждого из ста двадцати человек вызвали к сцене, где префект жал руку и выдавал папку с документами - плохо распечатанном на принтере декретом, французским свидетельством о рождении и кучей разноцветных бумажек о правах. Часть пришедших была в строгих костюмах, другие выходили за декретом прямо в пальто и шапках. Один мужчина, получив документы, заявил, что это не он - у него другая дата рождения; его декрет, извинившись, сразу же забрал другой сидящий в зале. Через 45 минут, последний человек получил декрет и сделал сэлфи с префектом, женщина-распорядитель с облегчением воскликнула: «Церемония окончена!»
Из дополнительных развлечений можно было сфотографироваться на фоне флага с симпатичным, но не очень красноречивым префектом, или с гипсовой Марианной. Не кормили и даже не наливали - пришлось зайти в соседнюю закусочную «Курица Альфред». На выходе из нее нам встретился испуганный мужчина из далеких южных стран: «Вы случайно не знаете, где здесь префектура?» Знаем, но скоро забудем.