Маран-афа (отрывок, который не станет повестью)
Поначалу, конечно, расспрашивали о новостях. Здесь, в своём углу, они знали только, что сеяли хлеб, собирали его. Войны прокатывались над страной. Приходили и уходили правители. Юты и саксы, пикты и англы, бритты и свевы, кельты и скотты объединялись и воевали друг против друга, приходили к власти короли, рушились и вновь создавались царства, а здесь сеяли хлеб и собирали его, сеяли и собирали - всё, как сто, как триста лет назад. И в этом он видел залог будущего, вот в этих невзрачных людях, которые кормили вояк и держали страну своими чёрными натруженными руками.
Но вести о войнах между королями доходили и сюда, и каждый бродячий певец рассказывал их на свой лад. Что же, рассказал и он, слушали, как волшебную сказку, - слишком далеко всё это было от них. Пока по их полям не проскачет конница, затаптывая и губя хлеб, тяжёлую их работу, им нет дела до королей, другой это мир, хотя и недалеко, а будто за океаном.
Рассказал об обращении Эабальда Лаврентием. Рассказал об Эдвине, как тот нарушил свою клятву. О том, как на уитенагемоте один жрец сказал мудрые слова о человеческой жизни, подобной воробью, ненадолго влетевшему в зал и вылетевшему из него, и как он же разрушил идолов, которым раньше поклонялся и служил.
А потом, конечно, стали просить о песнях. Ну, что же им спеть? Про Кердика и Кюнрика, Стуфа и Вихтгара? Может, про то, как Кутвульф сражался с бриттами? Как Кеавлин погиб под Адамовой Могилой? Нет, пожалуй, спою их любимую. Помолчал немножко. Как бы нехотя перебирая струны, запел:
Суровой зимой далеко за горами сражался Утер Король.
Дракона на знамени видя, врассыпную бежали враги,
Победа близка, но полна слезами скорбная наша юдоль.
Задолжал богам Пендрагон, и время платить долги.
Победу празднует бритт, отплачено саксам сторицей,
Но Мерлин, пока длился бой, затуманил волшбой всем глаза,
И вороном оборотился он. Чёрной, мудрою птицей.
Унёс он Артура в дальние дали, туда, где грохочет гроза.
Наследника нет в Британии, королева Игрейна плачет,
Король и Моргана ищут Артура, но не видят принца они.
Послали гонцов повсюду, к Лоту, к Эктору скачут,
И приносят в ответ гонцы только "нет", так проходят долгие дни.
А чары феи Морганы против Мерлина чар слабы,
Ищет брата она, неустанно колдует, но Принца нет на земле.
И Красный Дракон поник главою под тяжестью ворожбы,
А Чёрный Ворон крылами взмахнул. А страна лежит во мгле...
Но вот на Юге снова бурлит, и катятся саксы волною,
А Утер не в силах вести войска, на смертном лежит одре.
Но Белого Рыцаря Мерлин принёс, своей защитив волшбою.
Меч в камне хранил для него с давних пор, в покрытом огнём алтаре.
И Красный Дракон спокойно ушёл туда, где залечат все раны,
Он Белого Принца оставил на троне, и Ворон помощник его.
И много исхоженных ими дорог давно заросли бурьяном,
И умерли многие с той поры, но живо меча волшебство.
И песни, что пели о Мерлине, давно уже стали стары,
И тот алтарь, где Артур нашёл меч, тоже давно позабыт.
Божество алтаря ушло в никуда, но живы бритты до той поры,
Пока спит Король Артур под горой, и Мерлин его хранит.
Оглядел притихших слушателей. Пожевал губами. Завёл весёлую:
Дорин, Дорин, выходи со мною за ограду,
Дорин, Дорин, поцелуй старого бойца,
Мне других не надо, Дорин, ты моя награда,
Мне других не надо, Дорин, не зови отца!
Дорин, Дорин, что за шутки, Дорин, что с тобою?
Ты куда собралась, Дорин? Замуж? За кого?
Что ты, Дорин, ты ошиблась, я живу с другою,
Что ты, Дорин, да меж нами нету ничего…
Дорин, Дорин, дорогая, ну зачем ты плачешь?
Дорин, Дорин, неправа ты, я ж так не хотел,
Что скажу тебе я, Дорин, всё переиначишь,
Быть непонятым, наверное, это мой удел.
Дорин, Дорин, успокойся, и давай прощаться,
Что тебе сказал я, Дорин? Ты не поняла!
Ох, зачем, зачем звала ты этих домочадцев?
Спину, кажется, сломали, ой, плохи дела!
Дорин, Дорин, что с тобою, не гневись, не злобься!
Ладно, ты уговорила, да, сказал, женюсь!
Только матушке своей ты не уподобься,
Ох, не бей поленом, Дорин, сильно не мутузь!
Развеселил. Затопали ногами. Застучали кружками с элем. Ещё требуют. Давай, певец, отрабатывай ужин. Еле отговорился, сказал, возвращаться будет этой дорогой, тогда ещё споёт. Но девчонка трактирщикова уж больно умоляюще смотрела. Спойте ту, просила, про зеркало. Ну ладно, ещё одну, уж последнюю. Говорили, королева её любила напевать. Врали, наверное.
Что отражает зеркало,
Которое никто не видит?
Что отражает день,
Когда наступила ночь?
Что отразит наш мир
В тот миг, когда он исчезнет?
Что отражаю я,
Когда ты не смотришь в меня?
Но зеркало что-то знает -
Впитало мудрость смотревших.
И мир тоже что-то слышит,
Весь мир - огромное ухо.
А я… Нет, я не знаю.
Мне мудрой быть не удаётся.
И отражать не получается.
Я жду. Я просто жду.
Жду, когда ты придёшь.
Девчонка вытерла слезинку. Тоже ждёт кого-нибудь, дурёха. Сказать бы ей, да не поверит - шишки каждый сам себе должен набить.
Вздохнул тяжело, длинный был день сегодня, а завтра - новая дорога. Аккуратно протёр и обернул лиру. Поглядел на хозяина вопросительно. Тот понял, проводил в маленькую комнатёнку. Да что надо? Постель есть, ну и ладно. Сколько раз обходился и без неё. Помолился и улёгся, сразу провалившись в сон.
Встал до света, собрался, тихо вышел, чтобы никого не тревожить. Навстречу ошпаренной кошкой метнулась давешняя девчонка - гуляла с кем-то, пока родитель спит. Сделал вид, что не увидел, ушёл своей дорогой. На холм и с холма, через поле, опять на холм. От деревни к деревне, от селения к селению. В сущности, он почти такой же, как эти люди, которым он поёт. Он тоже сеет. Сеет маленькие зёрнышки света в их души. Только он не увидит всходов. Да это и неважно. Важно, что всходы - будут.
Но вести о войнах между королями доходили и сюда, и каждый бродячий певец рассказывал их на свой лад. Что же, рассказал и он, слушали, как волшебную сказку, - слишком далеко всё это было от них. Пока по их полям не проскачет конница, затаптывая и губя хлеб, тяжёлую их работу, им нет дела до королей, другой это мир, хотя и недалеко, а будто за океаном.
Рассказал об обращении Эабальда Лаврентием. Рассказал об Эдвине, как тот нарушил свою клятву. О том, как на уитенагемоте один жрец сказал мудрые слова о человеческой жизни, подобной воробью, ненадолго влетевшему в зал и вылетевшему из него, и как он же разрушил идолов, которым раньше поклонялся и служил.
А потом, конечно, стали просить о песнях. Ну, что же им спеть? Про Кердика и Кюнрика, Стуфа и Вихтгара? Может, про то, как Кутвульф сражался с бриттами? Как Кеавлин погиб под Адамовой Могилой? Нет, пожалуй, спою их любимую. Помолчал немножко. Как бы нехотя перебирая струны, запел:
Суровой зимой далеко за горами сражался Утер Король.
Дракона на знамени видя, врассыпную бежали враги,
Победа близка, но полна слезами скорбная наша юдоль.
Задолжал богам Пендрагон, и время платить долги.
Победу празднует бритт, отплачено саксам сторицей,
Но Мерлин, пока длился бой, затуманил волшбой всем глаза,
И вороном оборотился он. Чёрной, мудрою птицей.
Унёс он Артура в дальние дали, туда, где грохочет гроза.
Наследника нет в Британии, королева Игрейна плачет,
Король и Моргана ищут Артура, но не видят принца они.
Послали гонцов повсюду, к Лоту, к Эктору скачут,
И приносят в ответ гонцы только "нет", так проходят долгие дни.
А чары феи Морганы против Мерлина чар слабы,
Ищет брата она, неустанно колдует, но Принца нет на земле.
И Красный Дракон поник главою под тяжестью ворожбы,
А Чёрный Ворон крылами взмахнул. А страна лежит во мгле...
Но вот на Юге снова бурлит, и катятся саксы волною,
А Утер не в силах вести войска, на смертном лежит одре.
Но Белого Рыцаря Мерлин принёс, своей защитив волшбою.
Меч в камне хранил для него с давних пор, в покрытом огнём алтаре.
И Красный Дракон спокойно ушёл туда, где залечат все раны,
Он Белого Принца оставил на троне, и Ворон помощник его.
И много исхоженных ими дорог давно заросли бурьяном,
И умерли многие с той поры, но живо меча волшебство.
И песни, что пели о Мерлине, давно уже стали стары,
И тот алтарь, где Артур нашёл меч, тоже давно позабыт.
Божество алтаря ушло в никуда, но живы бритты до той поры,
Пока спит Король Артур под горой, и Мерлин его хранит.
Оглядел притихших слушателей. Пожевал губами. Завёл весёлую:
Дорин, Дорин, выходи со мною за ограду,
Дорин, Дорин, поцелуй старого бойца,
Мне других не надо, Дорин, ты моя награда,
Мне других не надо, Дорин, не зови отца!
Дорин, Дорин, что за шутки, Дорин, что с тобою?
Ты куда собралась, Дорин? Замуж? За кого?
Что ты, Дорин, ты ошиблась, я живу с другою,
Что ты, Дорин, да меж нами нету ничего…
Дорин, Дорин, дорогая, ну зачем ты плачешь?
Дорин, Дорин, неправа ты, я ж так не хотел,
Что скажу тебе я, Дорин, всё переиначишь,
Быть непонятым, наверное, это мой удел.
Дорин, Дорин, успокойся, и давай прощаться,
Что тебе сказал я, Дорин? Ты не поняла!
Ох, зачем, зачем звала ты этих домочадцев?
Спину, кажется, сломали, ой, плохи дела!
Дорин, Дорин, что с тобою, не гневись, не злобься!
Ладно, ты уговорила, да, сказал, женюсь!
Только матушке своей ты не уподобься,
Ох, не бей поленом, Дорин, сильно не мутузь!
Развеселил. Затопали ногами. Застучали кружками с элем. Ещё требуют. Давай, певец, отрабатывай ужин. Еле отговорился, сказал, возвращаться будет этой дорогой, тогда ещё споёт. Но девчонка трактирщикова уж больно умоляюще смотрела. Спойте ту, просила, про зеркало. Ну ладно, ещё одну, уж последнюю. Говорили, королева её любила напевать. Врали, наверное.
Что отражает зеркало,
Которое никто не видит?
Что отражает день,
Когда наступила ночь?
Что отразит наш мир
В тот миг, когда он исчезнет?
Что отражаю я,
Когда ты не смотришь в меня?
Но зеркало что-то знает -
Впитало мудрость смотревших.
И мир тоже что-то слышит,
Весь мир - огромное ухо.
А я… Нет, я не знаю.
Мне мудрой быть не удаётся.
И отражать не получается.
Я жду. Я просто жду.
Жду, когда ты придёшь.
Девчонка вытерла слезинку. Тоже ждёт кого-нибудь, дурёха. Сказать бы ей, да не поверит - шишки каждый сам себе должен набить.
Вздохнул тяжело, длинный был день сегодня, а завтра - новая дорога. Аккуратно протёр и обернул лиру. Поглядел на хозяина вопросительно. Тот понял, проводил в маленькую комнатёнку. Да что надо? Постель есть, ну и ладно. Сколько раз обходился и без неё. Помолился и улёгся, сразу провалившись в сон.
Встал до света, собрался, тихо вышел, чтобы никого не тревожить. Навстречу ошпаренной кошкой метнулась давешняя девчонка - гуляла с кем-то, пока родитель спит. Сделал вид, что не увидел, ушёл своей дорогой. На холм и с холма, через поле, опять на холм. От деревни к деревне, от селения к селению. В сущности, он почти такой же, как эти люди, которым он поёт. Он тоже сеет. Сеет маленькие зёрнышки света в их души. Только он не увидит всходов. Да это и неважно. Важно, что всходы - будут.