Фея-крёстная
Внимательно прочитайте инструкцию.
Инструкция Утро началось по-дурацки: она опять варила зелье. Клиентка была занудой, но занудой выгодной - обращалась чуть ли не каждую неделю: то ей мужа от соперницы отворотить, то соседке чирей на глазу посадить, то двоюродной сестре мигрень наслать - всегда, в общем, находилось какое-то дельце для специалиста. Вот и сейчас вдруг понадобилось угощение для близкой подружки - чтоб пропала краса.
Так, что там осталось? Тараканьи лапки, три столовых ложки. Теперь перемешать до загустения, остудить, и готово. Она устало вздохнула. А толку? Гроши жалкие! Одна только мелочёвка ей и достаётся, приличные клиенты к ней не идут. Послезавтра на шабаш, а ей опять не в чем. У всех девчонок будут платья новые, одна она как оборванка. Конечно, и колдуны достойные не зарятся на такую нищету, они тянутся к тем, кто получше одет. Эх! Где б достать яркий и красивый праздничный наряд? Была бы у неё, как у Золушки, фея-крёстная! И вообще, так хочется денег! Не этих несчастных копеек, а настоящих, больших денег! Только крёстной у неё нет, вот незадача. Разве что… Нет, страшно и опасно. Не надо даже пробовать, бабушка же предупреждала - на самый крайний случай, говорила, оставь.
Так себя и отговаривала, но взглядом, но рукой уже тянулась к заветному сундучку. Ни разу не раскрыла - строго блюла данное бабушке обещание. Но сейчас сердце разгорелось. Да сколько же можно нищету терпеть? Как раз это и есть крайний случай, больше такого не представится. В следующем году ей уже будет двадцать восемь - возраст совершеннолетия для ведьмы. А там и совсем перестарком станешь, так никто и не поглядит два раза. А потом превратишься в такую, как Аэлка - ах, когда я жила на Марсе… И брешет и брешет, даже не замечает, что ей давно уже никто не верит. Скажут порой - угомонись, мол, Аэла, мы все твою байку про инженера уже слышали, а она всё своё талдычит. Нет! Такой стать - хуже нет судьбы!
Значит, пора открыть бабушкин сундучок, - уговаривала она себя. Сердце ёкало, но в глубине души она уже знала: откроет. Оттягивала страшный момент, находя себе то одно, то другое вроде срочное занятие. То проверила, как работают наговоры, которые на прошлой неделе делала - всё нормально, один муж в семью вернулся, другой импотентом стал, всё правильно, всё, как заказывали. То в кладовку сунулась, на полках порядок навести, но там и так всё блестело. Потом вдруг решила голову покрасить. Дело это долгое, сперва надо было краску сварить, потом наговор на неё начитать, да ритуалы провести - один с зелёной свечой, другой с фиолетовой.
Но вот откладывать стало уже невозможно. Она то и дело отвлекалась, всё смотрела на сундучок. А что сундучок? Стоит, как стоял все эти годы, а что там внутри - кто знает. Бабушка говорила смутно, неясно было, что там хранится. Может, от опасности. Может, оберег какой. А может, совсем что-то иное. Она подошла поближе, разглядывая сундук внимательно, хотя что там разглядывать? Обычный ящик, разве что металла на нём многовато. И выложен тот металл какими-то сложными узорами, дайте-ка подумать… Так, тут руны, с этим всё ясно. И связанная руна, она-то к чему? Тут арабская вязь. Её бы тоже надо прочесть, с этой вязью несложно впросак угодить. А это что за символы? Где-то она это уже видела. Где же? Она наморщила лоб, вспоминая. Шумерская клинопись! Не может быть! Сколько же лет он стоит нераскрытым? Ей стало ещё страшнее. В комнате потемнело, будто Знак пришёл. А может, это и был Знак?
С трудом разбирая запутанные завитки, она стала читать арабскую вязь. Так, тут явно "опасность". А это? Осторожность? Предусмотрительность? Непонятно. Опасность внутри или вскрыть при опасности? С осторожностью вскрывать, это ясно, надо ещё посмотреть, сколько заклятий тут наложено. А что руны говорят? Руны тоже были странно невнятны. Хагалл - разрушение, Альгиз - защита. А на связанной не видно, что написано. Однозначно, есть Ансуз - воздух - и снова Хагалл. Да ещё эта клинопись! Конечно, она не умеет её читать - да и кто умеет? Разве что кто-то из совсем Старших, но их она не может спросить, рангом не вышла. Что же, придётся действовать на свой страх и риск.
Она подготовилась, очистив ум и дыхание, и решительно приступила к сундучку. Наступил и прошёл день, ночь была почти на исходе, а она всё трудилась, распутывая связывающие сундук заклинания. Наконец дело было почти закончено, ещё одна формула - и всё. И тут она вдруг заколебалась: стоит ли? Ведь не зря его так тщательно запечатывали. Но тут же вскинула упрямо голову и произнесла завершающие слова.
Ничего не произошло, только сундук слегка дрогнул. Она заставила себя подождать минут пять, потом на трясущихся ногах подошла к сундучку и попыталась поднять крышку. Безрезультатно, будто и не работала она почти сутки. Может, с последней формулой что напутала? - подумала она и снова громко, чётко, разделяя слоги, произнесла заветные слова. И вновь - ничего. Она разозлилась. Схватила бабушкину кочергу и изо всей силы треснула по сундуку. Он рассыпался в пыль. Внутри ничего не было.
Саркастический смешок откуда-то из-за спины заставил её вздрогнуть. Она обернулась. Никого. С ума я схожу, что ли? - не успела подумать она, как всё-таки увидела. Он был почти прозрачным, видеть его можно было, только скосив немножко глаза, будто глядя в другую сторону.
- Вы кто? - дрожащим голосом пролепетала она.
- Ты что, тварь, даже не знаешь, кого ты заточила? - прогрохотал он. Гневный голос гремел и отдавался от стен так, что ей казалось, она чувствует его даже костями.
- Я вас не заточала, - робко возразила она.
Он примолк ненадолго. Потом произнёс потише:
- Действительно, магические способности восемнадцать из ста, куда уж тебе. Ладно, тогда живи. Где мы?
- Мммы… - заикнулась было она, но он прервал её решительным жестом, который она скорее угадала, чем увидела:
- Не надо, я уже всё знаю. Итак, все мои враги повержены и мертвы, прекрасно! Нет более Шумера, а Великий Энлиль по-прежнему жив и полон сил!
Энлиль? Что-то она такое слышала, кажется. Бог воздуха? Или это он потоп устроил? Нет, не смогла вспомнить, плохо учила историю.
Он вдруг стал видимым. Лучше бы этого не произошло. Он был настолько страшен и грозен, что у неё заслезились глаза.
- Надо бы тебя наградить за моё освобождение. Энлиль щедр и не забывает добра. Так чего ты хочешь? Молчи! Я сам вижу. Денег? Для чего тебе деньги? Наряды, понятно. Что ж, наряды ты, пожалуй, заслужила, хотя ума у тебя и маловато. Ну, я пошёл, у меня дела, тут многое, я вижу, надо разрушить, - и он исчез так внезапно, что её глаза даже не успели заметить это движение.
Она хотела было позвать его, спросить, где же наряды, но вместо привычного голоса из её уст вырвались какие-то странные звуки. Что это со мной? - подумала она. Повернулась к зеркалу, и чуть было не упала, крылья сложились от неожиданности: из зеркала на неё смотрела миленькая и очень нарядная розовая какаду.