Бывают дети-подарки 5.
Часть пятая. заключительная.
В которой героиня страдает бессоницей, играет в компьютерные игры и становится "Иркой, победительницей рака"
Иногда ночью я просыпаюсь, открываю глаза и смотрю в потолок. Я лежу тихо-тихо и слушаю. Я слушаю, что происходит внутри меня. Я знаю, что во мне постоянно, ежесекундно идут биологические процессы. Что постоянно умирают одни клетки и появляются другие. И многие из них - атипичные. Многие из них опасные. Не многие. Миллионы. Но у меня умное тело, в нем есть механизм выявления врагов и уничтожения их. Он работает с моего рождения, я верю в него. Я верю, что все работает четко…. А вдруг. А вдруг будет сбой.
Ведь однажды он уже произошел.
Вдруг вчера, неделю назад, месяц все пошло не так, и в моем теле уже растет то, что захочет уничтожить меня. А я не знаю. Это страшнее, чем трагичная смерть по случайности, ведь это то, что внутри тебя, и то, о чем потом ты скажешь «ах, если бы знать заранее».
Мое сердце бьется чаще, и чувствую, как бегут мурашки. Мне страшно.
Я ощущаю прилив адреналина даже, когда пишу об этом.
Мне очень страшно.
Я закрываю глаза, я медитирую. Я научилась тогда, во время болезни: я вижу, как мой организм справляется с этими клетками. Вижу, как они появляются, как работает система сканирования, как выявляет и уничтожает их. Беспощадно, точно, бесповоротно. Бумс. Бамс.
Мое тело умное.
Я благодарна ему. Я благодарна себе. Сердце прекращает галоп, и я слушаю. Слушаю спокойное дыхание Митьки рядом. Смотрю на Костю. Как хорошо, что они есть. Что есть Митя. Что он сопит рядом.
А ведь появился он тогда, 8 марта, на террасе международного медицинского коворкинга Асута в городе Тель-Авив.
Операцию мне назначили на 8 вечера - коворкинг работает круглосуточно, туда приезжают и врачи и пациенты со всех стран. Мы ехали на нее от Ассоль на поезде. Я одела яркое платье и много смеялась, потому что мне нужно было постоянно, ежеминутно торжествовать жизнь, это давало невероятные силы. И были люди, которые очень поддерживали меня на этом пути.
Мне нравится вокзал в Хайфе, потому что он у пляжа, и Средиземное море - то, что первое встречает и провожает меня в этом городе. Я специально попросила Костю приехать раньше, чтобы подойти к прибою, что бы войти в море, мне хотелось обратно вернутся уже другим человеком.
Так и случилось.
но позже...
а пока.
У дверей госпиталя нас встречал Аркадий - сопровождающий, я была полна оптимизма и наверное несколько нездорового ажиотажа. Мы отправились в кафе на летнюю открытую террасу, где под звездным ближневосточным небом, пока Костя отошел за кофе, Аркадий откашлявшись сообщил, что они еще раз посоветовались с гинекологом и решили….. Ну все же решили предложить удалить большую часть моей репродуктивной системы… во избежание.
-В конце концов, Вам 37 и у Вас уже двое детей, Вы же не планируете еще?
-Как это не планируем? - запаниковала я, - Костя, - он как раз шел навстречу, - мы же хотим ребенка?Да?.
Костя пошатнулся и чуть не выронил стакан, но в тот момент он готов был согласится на любой мой каприз, поэтому радостно заверил Аркадия, что третий ребенок и есть - цель и суть нашей супружеской жизни. В этот самый момент Митька стал реальностью. И смотря на звезды надо мной, я загадала - если рожу третьего ребенка, у меня все получится. Все. И победа над болезнью и все, что я захочу после. Это будет моя эпическая победа. Мой триумф. Мой ответ.
Я хочу его - моего третьего ребенка.
К счастью, к желаниям пациента в Израиле относятся очень бережно, мне тут же сказали, что это самое прекрасное решение, и, хирург (которого заранее оповестили о моем выборе) уже встречал меня со словами, что полностью поддерживает, но договор: если они внутри увидят что-то угрожающее или будут недовольны результатами исследований, мы пересмотрим соглашение.
Я была согласна (я уже писала, что была заранее согласна на все предложения Дана Гриссаро, потому что он в принципе самый обаятельный, внимательный и убедительный человек из всех, кого я встречала), и радостно позволила девушке анестезиологу отправить меня в царство Морфея.
А Костя в это же время отправился с Аркадием пить пиво в ближайший бар. И я теперь думаю, как это невероятно правильно и важно, чтобы был кто-то, кто отправится с тобой в бар и будет говорит об авиации (Аркадий летал на истребителях, когда служил), пока там, в нескольких сотнях метров, в операционной твой любимый человек находится в руках хирурга.
Поддержка родных больного - одна из самых важных вещей во всей этой истории, иначе самому больному приходится справляться с ней, а это не вполне верно.
По-моему, пиво так и осталось нетронутым, но когда я открыла глаза и Костя и Аркадий, стоявшие передо мной раскачивались и расплывались. Они мне задавали дурацкие вопросы, а я почему-то настойчиво просила сделать фото.
Вот оно:
Мне кажется, что я здесь невероятно красивая. Ну или это наркотикиJ
На следующее утро в мою чудесную палату с окном во всю стену пришел мой супер-врач и сказал, что то, что он увидел внутри меня его вполне вдохновило, и возможно, ребенок - неплохая идея. И все у мне будет хорошо.
Правда нужно пройти курс химиотерапии, но только один.
Вечером мы уже ехали в Хайфу - к Ассоль, Сереже Макарову, Игорю Борисовичу, Маше с Сашей и морю. Эти люди сделали для меня больше, чем все врачи мира. Каждый по-своему.
Здесь хочется сказать, «и жили они долго и счастливо» и пустить титры. Но титров не будет.
Потому что болезнь не заканчивается операцией, операция часто лишь пик, а спуск может быть сложнее, чем подъем. Для меня так точно.
В Россию я вернулась с заключением, в котором было предписано пройти курс химиотерапии и с твердой уверенностью, то химиотерапия меня убьёт. О да, это не рациональная мысль, но мы знаем, как важен психологический настрой при подобных болезнях.
У меня была супер-сила, подаренная мне Игорем Борисовичем и Ассоль - я знала, что мое тело достаточно умное, мой дух стойкий, а болезнь не настолько кошмарна, что бы я не смогла справится сама.
К тому же врачи не скрывали, что химия серьезно снизит мои шансы на третьего ребенка. А вы помните - я загадала. Но я не могла просто взять и не сделать то, что сказали мне врачи, меня бы мучала эта мысль. И я стала искать союзника: врача, который с одной стороны был бы достаточно опытен и профессионален (лучше доктор наук с многолетней практикой), с другой внимателен к моим мечтам и идеям. Я нашла. И хожу к ней до сих пор. Анна Эдуардовна Протасова - гинеколог-онколог, доктор наук, во всех мирах прославленный, очень бережный и грамотный специалист и еще один герой мой истории.
На первом же приеме я честно сказала, что у меня есть «бзик»: если рожу - выздоровею, если соглашусь на химию - не уверена. Но мне нужна поддержка врача, мне нужна вся информация.
- Это не бзик, это Ваше знание о Вашем теле. Если Вам кажется, что будет так, то возможно это верный ответ. Приходите через неделю - я изучу все материалы, и мы посмотрим, как же нам поступить.
Меня услышали, и признали главной, это так важно, что с тех пор я стараюсь не попадать ни сама, ни с детьми к врачам или педагогами, которые не признают моего право на решение, на правоту, на первенство.
Через неделю я пришла снова и услышала то, что хотела. Оказалось, в любом случае сроки химиотерапии прошли (первую операцию же мне сделали еще в декабре, а считать надо от нее), и к тому же именно в этом году впервые в протоколе ВОЗ было написано, что в случаях подобных моему, врач может взвешивать за и против химии и назначать исходя из ситуации.
Что было дальше я описывала в предыдущих частяхJ
Это осенью, когда мы были у Анны Эдуардовны, она сказала мне, что «я - замечательная» и сфотографировала Митьку для показов на своих конференциях, где рассказывает от нас.
Я подумала, что да, я - замечательная.
А еще я - Ирка Мячик, победительница рака.
И больше его у меня не будет, потому что в этой мире очень много есть различных вызовов и дел.
Но иногда я просыпаюсь.
И это, конечно, будет продолжаться - я буду просыпаться. Я помню, что рецедивы чаще всего в моих случаях случаются через 5-15 лет. И что прошло 4, и что предстоит восстановление после беременности и кормления, что перезагрузка не завершена.
Но все будет так, как захочу я, а я хочу новой главы. пусть эта история подходит к своему счастливому завершению.
Я знаю, что делать.
А если совсем плохо и нужно выплеснуть адреналин - можно взять телефон, на нем есть игра для таких как я: мини-шутер в котором можно лихо бить всю эту гадость. Nanobot s re-mission. Визуализации из моих медитаций (книга Саймонов) реализовали в игре. А отсрелявшись, закрыть глаза и поговорить со своим телом.
Я и бегать начала из-за болезни.
История должна продолжаться. Пусть она продолжится бегом.
Почему бы нет? Почему бы не марафон?
