(no subject)
Хочется поделиться новым для меня ощущением себя.
У нас проводится обучающая программа по телесной терапии, и в рамках нее, конечно, семинары, на которых мы то клиентами, то терапевтами пробуем что-то делать.
На одном из упражнений я попала в воспоминания о давней ситуации детской, о которой всегда помнила, всю жизнь, но не рассматривала ее как особо болезненную. Так, неприятно - ответила бы, если бы кто-то меня спросил, как оно мне. Но не смертельно.
На самом деле то, что там произошло, было для меня ужасно.
Я очень благодарна тренеру и человеку, который работал со мной в паре в том упражнении, они мне очень помогли и поддержали меня.
Я поняла потом, что все эти годы - примерно 35 лет - жила так, будто я всегда там. Какой-то частью себя. В вечном оцепенении. Без слез, криков, слов, чувств. Я была такая бурная, громкая, мне часто говорят о том, что у меня очень богатая мимика, но внутри все было совсем иначе.
Мне удалось проплакать и сказать то, что хотелось сказать. И уже нет нужды говорить это тому, кому хотелось. Главным было то, что я, наконец. поняла, что там произошло, что я хотела тогда сделать и не смогла, уберегая себя. Завершила для себя это.
Шлейфом потянулась другая ситуация, которая вызвала похожие переживания, но значительно позже. И к ней тоже я часто возвращалась, но более осознанно. И нашлись наконец те слова, которые были внутри, но не могли быть оформлены, сказаны, и я такое удовольствие испытала от этого - передать не могу.
Самым удивительным для меня было обрушившееся после этих инсайтов чувство, которое я никак не могла идентифицировать, назвать. Надо было видеть, как я задумчиво, очень медленно ходила по улице туда-сюда, пытаясь понять, что со мной.
Я поняла. Это чувство потери, утраты. То, что долго жило во мне, ушло. И я немножко горюю об этом. Я так сроднилась с этим внутренним оцепенением. И тут что-то изменилось, что-то щелкнуло... Мне стало очень понятно изнутри, что происходит с созависимым, когда зависимый вдруг начинает выздоравливать. Это чувство потери... Если нет навыка с ним жить, проживать его - то хочется так или иначе вернуть потерянное. Иррационально. Люди по-разному возвращают потерянное (отказываются признавать потерю): кто-то говорит о давно умершем так, будто он еще жив. Кто-то находит способы сделать так, чтобы выздоровевший вновь стал зависимым. Ну и другие способы есть. И это не глупость и не злой умысел, а внутренняя невозможность прожить потерю, проститься и пойти дальше. Страх не перенести ее, может быть...
Я надеюсь, что у меня получится.
У нас проводится обучающая программа по телесной терапии, и в рамках нее, конечно, семинары, на которых мы то клиентами, то терапевтами пробуем что-то делать.
На одном из упражнений я попала в воспоминания о давней ситуации детской, о которой всегда помнила, всю жизнь, но не рассматривала ее как особо болезненную. Так, неприятно - ответила бы, если бы кто-то меня спросил, как оно мне. Но не смертельно.
На самом деле то, что там произошло, было для меня ужасно.
Я очень благодарна тренеру и человеку, который работал со мной в паре в том упражнении, они мне очень помогли и поддержали меня.
Я поняла потом, что все эти годы - примерно 35 лет - жила так, будто я всегда там. Какой-то частью себя. В вечном оцепенении. Без слез, криков, слов, чувств. Я была такая бурная, громкая, мне часто говорят о том, что у меня очень богатая мимика, но внутри все было совсем иначе.
Мне удалось проплакать и сказать то, что хотелось сказать. И уже нет нужды говорить это тому, кому хотелось. Главным было то, что я, наконец. поняла, что там произошло, что я хотела тогда сделать и не смогла, уберегая себя. Завершила для себя это.
Шлейфом потянулась другая ситуация, которая вызвала похожие переживания, но значительно позже. И к ней тоже я часто возвращалась, но более осознанно. И нашлись наконец те слова, которые были внутри, но не могли быть оформлены, сказаны, и я такое удовольствие испытала от этого - передать не могу.
Самым удивительным для меня было обрушившееся после этих инсайтов чувство, которое я никак не могла идентифицировать, назвать. Надо было видеть, как я задумчиво, очень медленно ходила по улице туда-сюда, пытаясь понять, что со мной.
Я поняла. Это чувство потери, утраты. То, что долго жило во мне, ушло. И я немножко горюю об этом. Я так сроднилась с этим внутренним оцепенением. И тут что-то изменилось, что-то щелкнуло... Мне стало очень понятно изнутри, что происходит с созависимым, когда зависимый вдруг начинает выздоравливать. Это чувство потери... Если нет навыка с ним жить, проживать его - то хочется так или иначе вернуть потерянное. Иррационально. Люди по-разному возвращают потерянное (отказываются признавать потерю): кто-то говорит о давно умершем так, будто он еще жив. Кто-то находит способы сделать так, чтобы выздоровевший вновь стал зависимым. Ну и другие способы есть. И это не глупость и не злой умысел, а внутренняя невозможность прожить потерю, проститься и пойти дальше. Страх не перенести ее, может быть...
Я надеюсь, что у меня получится.