ночной собеседник
Наверное, все началось со штанов. Штанов, которые требовали переделки, маскировки нескольких пятен и вдохновения. Но муза в тот вечер гостила совсем не долго.
Попробовали вышить бисером одни штаны - пара непонятных абстракций, пауков, но единого рисунка не получалось - отложили на потом; долго думали над эскизом рисунка для других, светлых, но как-то опять ничего не складывалось, уже было близко к полуночи и начинало хотется спать. А мне еще предстояла дорога на велосипеде из гостей до дома. Хотя это я так думала - что двадцать минут приятной крутежки педалей и я буду уже дома, о ночном подарке я еще и не догадывалась.
А подарок уже ждал, расположившись на помойке. Это чудо выглядело как алмаз на навозной куче - верхняя часть фортепиано со струнами уютно стояла между двумя наполненными мусором контейнерами. Я остановилась как вкопанная, а затем начала разговаривать со струнами, трогая их сначала подушечками пальцев, потом ногтями, ладонями, ударяя прорезиненной ручкой велосипеда, затем опять успокаивая и поглаживая. А он мне рассказывал, рассказывал про свою жизнь. Про то, как обидно быть разобранным на части и предательски выставленным за дверь. В ночь. В вонь помойки. И благодарил за возможность голоса и слез, напоследок...
Я решила, что утром вернусь с фотоаппаратом. Хотя в глубине души понимала, что встречи больше не будет. Мы коснулись душами всего один раз, летней ночью, но прожили и рассказали друг другу не одну историю жизней, таких разных и таких похожих.
Я не поленилась встать пораньше утром в воскресенье, приехать к месту ночного разговора. Фотоаппарат лежал в рюкзаке... Но за ночь крышку со струнами перевернули и положили лицом в мусор... Я знала, я предчувствовала. Теперь остались только воспоминания, мертвое тело фотографировать рука не поднялась...
Попробовали вышить бисером одни штаны - пара непонятных абстракций, пауков, но единого рисунка не получалось - отложили на потом; долго думали над эскизом рисунка для других, светлых, но как-то опять ничего не складывалось, уже было близко к полуночи и начинало хотется спать. А мне еще предстояла дорога на велосипеде из гостей до дома. Хотя это я так думала - что двадцать минут приятной крутежки педалей и я буду уже дома, о ночном подарке я еще и не догадывалась.
А подарок уже ждал, расположившись на помойке. Это чудо выглядело как алмаз на навозной куче - верхняя часть фортепиано со струнами уютно стояла между двумя наполненными мусором контейнерами. Я остановилась как вкопанная, а затем начала разговаривать со струнами, трогая их сначала подушечками пальцев, потом ногтями, ладонями, ударяя прорезиненной ручкой велосипеда, затем опять успокаивая и поглаживая. А он мне рассказывал, рассказывал про свою жизнь. Про то, как обидно быть разобранным на части и предательски выставленным за дверь. В ночь. В вонь помойки. И благодарил за возможность голоса и слез, напоследок...
Я решила, что утром вернусь с фотоаппаратом. Хотя в глубине души понимала, что встречи больше не будет. Мы коснулись душами всего один раз, летней ночью, но прожили и рассказали друг другу не одну историю жизней, таких разных и таких похожих.
Я не поленилась встать пораньше утром в воскресенье, приехать к месту ночного разговора. Фотоаппарат лежал в рюкзаке... Но за ночь крышку со струнами перевернули и положили лицом в мусор... Я знала, я предчувствовала. Теперь остались только воспоминания, мертвое тело фотографировать рука не поднялась...