никто лучше Аверченко не писал.
По приезду в Москву я явился к старой знакомой, репортерше Курициной, и сказал ей так:
- Курицина! Я хочу быть знаменитым!
...
- Нынче многие хотят сделаться знаменитыми.
- Я не «многий», - скромно возразил я. - Василиев, чтоб они были Максимычами и в то же время Кандыбинами - встретишь, брат, не каждый день. Это очень редкая комбинация!
- Ты давно пишешь? - спросила Курицина.
- Что… пишу?
- Ну, вообще, - сочиняешь!
- Да я ничего и не сочиняю.
- Ага! Значит - другая специальность. Рубенсом думаешь сделаться?
- У меня нет слуха, - откровенно сознался я.
...
- Хорошо. Придется сделать тебя знаменитостью. Отчасти, знаешь, даже хорошо, что ты мешаешь Рубенса с Робинзоном Крузо и таскаешь на спине рояли, - это придает тебе оттенок непосредственности.
Она дружески похлопала меня по плечу и обещал сделать все, что от нее зависит.
На другой день я увидел в двух газетах в отделе светской хроники Газеты.ру такую странную строку: «Здоровье Кандыбина поправляется».