Январь, 2016: Манн
Не так часто я уделяю чтению больше 60 часов в месяц. В последнее время отдаю предпочтение аудиокнигам, что в теории могло бы значительно снизить объёмы осваиваемого текста. Обилие упомянутых литературных произведений в профильном разделе моих ежемесячных итогов объясняется тем, что я не ограничиваю свой опыт только лишь крупными формами. Например, любую из трагедий Софокла легко одолеть за один вечерний сеанс чтения. Однако в январе мне было суждено перешагнуть все разумные границы, погрузившись с головой в романы знаменитого немецкого модерниста. «Волшебная гора», «Доктор Фаустус», «Лотта в Веймаре», «Признания авантюриста Феликса Круля» и три новеллы - таков закономерный итог моего неожиданного увлечения Томасом Манном.
Кино
Виктория / Victoria (2015) Себастьян Шиппер - 7. Решение Шиппера снять кино одним планом имеет вполне разумное обоснование. Во-первых, при таком подходе зарождается сопричастность. Мы будто бы становимся молчаливыми соучастниками преступления. Во-вторых, отсутствие монтажных склеек приравнивает экранное время ко времени реальному. Кстати, с первой же минуты ясно, что ночной старт фильма - не случайность, рассвет ожидаем и неизбежен, что позволяет провести очевидные параллели с содержанием драмы. Режиссёрская способность ценить силу формы позволяет простить ему некоторые огрехи в сценарии. «Виктория» - редкий пример фильма, в котором сложный технический концепт от начала и до конца оправдан.
Такси / Taxi (2015) Джафар Панахи - 7. Возможно, что с годами «Такси» затеряется в ряду документально-художественных экспериментов иранских кинематографистов, но полтора часа, проведённые у экрана, стоили того. Приключения Панахи, выступающего на этот раз в роли водителя такси, тонкая и умная сатира. У иранцев всегда какое-то место отведено социальному аспекту, но мне кажется, что в данном случае интереснее то, как режиссёр внедряет кино в кино, доводя идею смешения реальности и вымысла до абсурда. Очевидно, что большинство ключевых эпизодов - постановка, но Панахи через постановку выражает своё отношение к действительности, более того - влияет на неё. С другой стороны, его племянница отрицает кино как зеркало действительности и по заданию школы готова скорее снять нечто искусственное, нечто согласующееся с её понятиями о кино, навязанными общественными институтами. Забавляют требования учителя девочки: «Никакой чернухи, никакого насилия и политики. Положительный герой должен быть с бородой и носить имена пророков». И это кривое зеркало соседствует с видеозаписью, выступающей в роли документа-завещания, «умирающего» пассажира. Ну, и, разумеется, в кадр попали несколько синефилов, включая уморительного видеопрокатчика-карлика. Пожалуй, главный проблема «Такси» в том, что это кино «для своих». Оно легко доступно для понимания, но вряд ли кто-то за пределами кинотусовки оценит его в должной мере.
Выживший / The Revenant (2015) Алехандро Гонсалес Иньярриту - 7. Положа руку на сердце, скажу, что от грандиозного прожекта Иньярриту я ожидал принципиально иного творческого выхлопа. Для этого сложились все звёзды: отличный каст, лучший оператор, неприлично раздутый бюджет. Похоже на то, что в определённый момент всё пошло не так, как было запланировано, и в первую очередь это касается реализации сценария. «Birdman» поражал своей целостностью: в запредельной проработанности сцен угадывался отказ от импровизации, это кино просто обязано было хорошо выглядеть ещё на бумаге. «Выживший» отличается не только принципиально иным темпом повествования, но и сыростью отдельно взятых эпизодов, это кино, очевидно, создавалось по ходу съёмок, а окончательный вид приобрело только на монтажном столе. «The Revenant» нужно было сокращать, но режиссёр не был морально готов к тому, чтобы расставаться с отдельными удачными с визуальной точки зрения кусками. Как ни парадоксально, но эту задачу сильно усложнила гениальная операторская работа, которая хороша именно в динамике, именно отсутствием склеек и уникальным внутрикадровым монтажом. Кроме того, заметен контраст между потрясающей с технической и художественной точки зрения батальной сценой, которой открывается «Выживший», и любым другим (особенно статичным) отрезком фильма. Полагаю, если бы Иньярриту отдали бы в распоряжение всю съёмочную бригаду в рабство на 2-3 года, добавив несколько сотен миллионов долларов в бюджет картины, то он непременно рано или поздно создал бы из «The Revenant» нечто эпохальное. И уж точно никто не говорил бы о его детище как о попытке синтезировать наследие Малика, Джармуша, Херцога и других прославленных режиссёров.
Омерзительная восьмёрка / The Hateful Eight (2015) Квентин Тарантино - 6. Тарантино не стремится к тому, чтобы дать поклонникам что-то новое, а лишь приглашает разделить удовольствие от старых игрушек. Некоторые от них приходят в восторг, но кто-то уже с зевотой отмахивается. Старина Квентин совершенно растерял свои уникальные способности гипнотезёра - лучшие его фильмы увлекают с первых минут, лишая зрителя способности оторваться от экрана, а здесь полтора часа не происходит ровным счётом ничего. И этот не тот случай, когда долго запрягают, но быстро едут. Маховик «Омерзительной восьмёрки» медленно раскручивается лишь для того, чтобы показать инерционность кинематографического процесса: приёмы, придававшие новизну «Бешенным псам» и «Криминальному чтиву», утратили свою актуальность. Есть два способа избежать творческой стагнации: можно заняться поиском нового киноязыка или же попробовать перенести свои излюбленные приёмы на иную благодатную почву. Даже если Квентин снимет судебную драму или блокбастер о летающем человеке в синем трико - это будет шагом вперёд. Талантливому автору нельзя топтаться на одном месте, всем рано или поздно станет очевидно, что копание в цитатах «The Hateful Eight» - это опыт принципиально уступающий рядовому пересмотру «Бешенных псов».
Черная месса / Black Mass (2015) Скотт Купер - 6. Заезженный сюжет вряд ли заиграет новыми красками, если его старательно перенести на экран. Скотт Купер с большим усердием воссоздаёт классический стиль гангстерской драмы, делая основной фишкой «Чёрной мессы» контраст между привычным придурковатым образом Джонни Деппа и пугающе суровым типажом воротилы преступного мира. В голубых глазах лысеющего преступника нет и намёка на игривость, в его ледяном пронизывающем взгляде нет ничего человеческого, он как рептилия подавляет волю кроликов, считающих, будто они нашли управу на хищника. При этом нельзя списать такой эффект на удачный грим и режиссёрскую внимательность: стоит хотя бы привести в пример очень приличные сцены с проверкой температуры и обсуждением рецепта стейка, в них американский актёр раскрывается в полной мере. Кажется, создатели фильма успешно справились со своей задачей, вот только поставили они перед собой какие-то совсем уж незначительные цели. Ну, хорошо, режиссёр заслуживает одобрительного похлопывания по плечу за проявленные знания основ жанра, пожалуй, и Депп может неплохо играть, пусть он не Роберт Де Ниро и не Аль Пачино, но, погодите, это всё, что вы хотели нам сообщить, серьёзно?
Что гложет Гилберта Грейпа? / What’s Eating Gilbert Grape (1993) Лассе Халльстрем - 5. Вялотекущая мелодрама примечательна тем, что парень, сыгравший омерзительного дегенерата, через четыре года взбудоражит неокрепшие умы миллионов школьниц. А ещё лет через несколько лет превратиться в одного из самых востребованных актёров современности. Его партнёр по съёмкам тоже преодолеет рубеж в 50 миллионов за фильм. Короче говоря, «Что гложет Гилберта Грейпа?» - шоу уродцев во главе с молодыми Деппом и ДиКаприо. Впрочем, фору семейству Грейп, включая жирную мамашу, даст Джульетт Льюис. И это не комплимент. До чего же у неё отталкивающее лицо!
Хуизмистерпутин (2015) Валерий Балаян - 6. Первая ласточка из числа толковых антипутинских агиток: смелая по содержанию, ужасно спекулятивная по форме, претендующая на отличную от нуля художественную значимость. Конечно, это принципиально иной уровень по сравнению с жалким памфлетом ZDF, но до Лозницы Балаяну дорасти не суждено. Фильм рассчитан на очень широкую аудиторию. В этом его ключевое отличие от, например, «Чайки» ФБК, который, в свою очередь, близок молодой и активной части населения страны. Сильная сторона «Хуизмистерпутина» - материал, а вот уровень профессионализма даже немного удручает. Слишком уж заметные и прямолинейны манипулятивные приёмы, нет в них искусства!
Евгений Онегин. Между прошлым и будущим (2009) Валентина Рябизова - 4. Критика Чернякова и режиссёрского подхода к опере под видом документалки о шедевре Чайковского. Темирканов рассуждает о сценической судьбе «Евгения Онегина» и приводит глупейшую параллель со скульптурой: «авангардные» режиссёры якобы готовы пойти на то, чтобы «улучшить» какие-то произведения искусства, откалывая от них куски. Однако, работа Чернякова ничем не угрожает «Евгению Онегину», это просто один из возможных взглядов на знаменитую историю. Появление радикальных режиссёров в оперном театре (Черняков к ним, наверное, не относится) вообще никак не влияет на «Евгения Онегина». Уместнее было бы сказать, что скульптор выставил в галерее свою работу по мотивам, например, Венеры Милосской. Нет никакой необходимости в том, чтобы кромсать ради этого оригинальную Венеру. В той же Мариинке идут параллельно два «Евгения Онегина» - в постановке Темирканова и в версии Степанюка. Жители Петербурга могут ещё сходить на скандальную интерпретацию Жолдака в Михайловский, а в прошлом сезоне своего «Евгения Онегина» на той же сцене показал Бархатов. Все эти охранительные тенденции - какая-то несусветная чепуха. Надо всё-таки перестать лениться и написать простым языком программную статью.
Драматический театр
Зимняя сказка (Деклан Доннеллан, МДТ). Что-то всё никак не могу попасть на «Шоколадного солдатика». Замена спектакля ничем хорошим обернуться не могла. До чего же жалкое зрелище! Весь оригинальный язык постановщика был исчерпан демонстрацией парня в наушниках. Если в первом акте Семак почти вытаскивал это чтение по ролям на пристойный уровень, то испив чашу до дна, вынужден признать, что обнаружил на её дне паука.
Концерты и музыкальный театр
«Рождественская сказка» (музыка: Родион Щедрин, дирижёр: Владислав Карклин, постановка: Алексей Степанюк, Мариинский театр). Второго января появился первый серьёзный претендент на худший спектакль года. С такими постановками Петербург рискует оказаться через пару лет на обочине оперного процесса. Задумывался этот кошмар как детская рождественская опера, но по занудству «Сказка» превосходит едва ли не всё, что мне приходилось слышать. Степанюк, разумеется, вдохнуть жизнь в эту мертвечину даже не собирался. Режиссёрская работа проделана спустя рукава. Глупо, однако, рассчитывать на то, что кроме юных зрителей в театре никого не будет. Впрочем, бывает же и хуже, верно? Достаточно вспомнить «Правдивую историю Золушки» для МТ3, хотя это, строго говоря, не опера. В любом случае, если вы хотите отбить у ребёнка всякий интерес к музыкальному театру, то теперь знаете, куда его можно сводить.
Рождественский концерт хора Мариинского театра (хормейстер: Андрей Петренко). Не планировал идти на этот концерт, тем более афишу украшали такие фамилии композиторов как, например, Кедров-сын, Чесноков и Мокраняц. Бах и Моцарт у Андрея Петренко идут со скрипом, а вот с подобным репертуаром хор Мариинки справляется «на ура». До чего приятная неожиданность!
Органный концерт: Гуннар Иденстам. Надо чаще ходить на органные концерты в Мариинку. Хорошая на них царит атмосфера, несмотря на необъяснимый страх слушателей перед паузами, который они пытаются зачем-то заполнить аплодисментами. Обычно в органные вечера заметно приглушают свет, но в этот раз не освещали никого и ничего, кроме исполнителя и его, простите, инструмента. Можно было украсть у какой-нибудь старухи шоколадку или схватить за ляжку симпатичную соседку. Вдобавок кто-то из организаторов замутил светомузыку. Орган освещали всеми цветами радуги, создавая эффект полного погружения в эпоху диско. Не хватало только лёгких наркотиков. Иденстам, кстати, заядлый рок-н-рольшик. Помимо Люлли и Дюпре швед порадовал жителей и гостей Северной столицы яростной импровизацией на тему лесных хвойных родов.
«Паяцы» (музыка: Руджеро Леонкавалло, дирижёр: Дмитрий Юровский, постановка: Лилиана Кавани, Михайловский театр). Автор претенциозного скандального фильма на сексуальную тематику, оказывается, робеет перед музыкальным театром. Для столь рядового сценического воплощения шедевра веризма везти именитого режиссёра в Петербург смысла мало. В качестве исполнителя Канио значится «приглашённый артист» - некто Виктор Алешков. И это для меня загадка за нумером два. Совершенно ничем не примечательный тенорок. Рядом с ним Александр Никитин в роли Тонио (хорошо известный мне по Мариинке) подобен богу. Одна из самых цельных и продуманных драм в истории оперы, к сожалению, в современном театре играет роль нафталинового балласта. Дай бог Михайловскому финансового благополучия, чтобы Кехман поскорее обновил репертуар.
«Лоэнгрин» (музыка: Рихард Вагнер, дирижёр: Николай Цнайдер, постановка: Марина Мишук и Александр Маскалин, Мариинский театр). Воропаев уже более убедителен в этой партии, чем всего-то месяц назад, хотя всё равно любит пение резко членить на отдельные фразы. Одна из причин очевидна: Цнайдер снова душил певцов, ему следовало бы наращивать темпы. Впрочем, оркестр ему подконтролен, что уже неплохо при исполнении Вагнера. Даже забавно: что вообще можно написать о постановке, на которую ходишь постоянно? Уже и составы все испробованы. Умеров в этот раз был очень старателен, а вот Ястребова страдала (особенно поначалу) рваными переходами из одного регистра в другой. Январский «Лоэнгрин» одной левой укладывает декабрьское исполнение, но перед сентябрьским вечером с Гергиевым уже пасует. Подумалось почему-то, что «Лоэнгрин» - это ведь семейная драма. Судите сами, мораль-то какая: надо во всём слушаться мужа и доверять ему, нечего его пилить по пустякам, а то возьмёт да и уплывёт куда-нибудь на ладье, ускачет на коне или, усевшись на спину слона, уйдёт в закат.
Царская невеста (музыка: Николай Римский-Корсаков, дирижёр: Валерий Гергиев). Блистательное концертное исполнение! Надеюсь, в ближайшие месяцы запись «Царской невесты» поступит в продажу. Стоит отметить сильный состав. Марков (Григорий Грязной) покоряет образцовой дикцией и выразительной фразировкой. Он просто чертовски хорош! По-моему, с каждым годом поёт всё лучше и лучше. Похвалы достоин и заезжий гость в лице Станислава Трофимова (Василий Собакин). Очень приятный интеллигентный бас. Снова доказал свою состоятельность Евгений Акимов (Иван Лыков). На их фоне, конечно, Владимир Феляуэр (Малюта Скуратов) выглядел откровенным аутсайдером. С женскими голосами было похуже. Вроде, была простужена Бородина, а про Ольгу Трифонову толком ничего не могу вспомнить. И всё равно я остался страшно доволен, что случается не так уж и часто.
Летучий голландец (музыка: Рихард Вагнер, дирижёр: Валерий Гергиев). Вместо события года случился просто очень хороший концерт. В программе была изначально заявлена лучшая Сента наших дней, одно из выдающихся вагнеровских сопрано современности - Аня Кампе. Пару ей должен был составить Никитин - главная звезда Мариинки и первый голос среди русских исполнителей музыкальных драм Рихарда Вагнера. Многие сетовали на то, что Гергиев отчего-то не торопиться с записью «Летучего голландца» именно что «под Никитина». Казалось бы, вот сложились все звёзды, собран отличный состав, но Аня Кампе так и не приехала. Говорят, что причиной тому стала болезнь. Слушателям пришлось довольствоваться Екатериной Шиманович. Это происходит далеко не в первый раз, только на моей памяти дважды отменяли концерты с участием Нины Штемме. Впрочем, Евгений Никитин (Голландец), Михаил Векуа (Эрик) и Станислав Трофимов (Даланд) сделали всё для того, чтобы этот вечер остался в памяти у поклонников творчества великого немца.
Камерный ансамбль «Солисты Москвы». Иногда случается так, что я забываю сразу после концерта сделать какие-то наброски в телефоне о своём отношении к исполнению. Проходит неделя, за ней другая, рано или поздно наступает час, когда мне уже ничего не приходит в голову при необходимости как-то оформить свои впечатления. Башмет не оставил даже малейшего следа на заснеженной полянке моего личного музыкального блаженства. Может, он неплохой солист, но программа была настолько безжизненной и бессмысленной, что сей опыт окончательно стёрся из памяти. Забавно, что написав эти строки, я всё же обнаружил крохотную заметку: «Концертный зал? Уютное кресло, сигара, стаканчик виски...[со следующей строки]...Угодить публике бисом». Что вся эта чертовщина могла бы значить, учитывая, что я не курю, не пью виски, а сижу перед монитором в «компьютерном» кресле?
Евгений Онегин (музыка: Пётр Чайковский, дирижёр: Михаил Татарников, постановка: Андрий Жолдак, Михайловский театр). Жолдака не понимают, поэтому его боятся, поэтому его ругают. Вот только у него ведь всё взаимосвязано. Я расчехляю свой фиксатор причинно-следственных связей, подношу его поближе к сцене, и он начинает зашкаливать. Стрелка пытается вырваться за пределы конструкции из металла, стекла и пластика, поняв своё истинное предназначение. Впрочем, дело даже не в понимании, а в подлинно христианском смирении, причём смирении с самой судьбой. От осознания личной миссии - к выполнению вселенской сверхзадачи; корпус прибора трещит, лопается, красная стрела со свистом летит, чтобы пронзить щёку пухлой дамы, сидящей в партере. Её подруга в испуге начинается бить раненую толстуху по лицу сумочкой, из которой падают на пол несколько сосательных конфет. Тщедушный старичок решает воспользоваться паникой, поднимает сладости, суёт в карман, хлопает себя ладонью по лбу, будто бы вспомнив что-то очень важное, и покидает пределы зрительного зала. Публика в восторге, какой-то студент в зелёном свитере, знававшем лучшие дни, лезет к раненой даме с поцелуями. Серьёзный азиат с огромной родинкой у носа встаёт в метре от меня, отвешивает поклон и проходит обратно на своё место. Аплодисменты, крики, запах сушёной рыбы - атмосфера тотального и постыдного счастья. Артисты выходят на поклон, с балкона слышится рёв восхищения. Кто-то кричит: «Валторны - на сцену!» Его поддерживают: «Подайте валторны!» Третий возмущённо: «В оркестре нет валторн!» На сцену выходят два валторниста. Один из них сияет, кланяется, щедро дарит поклонникам воздушные поцелуи. Другой смущённо смотрит в пол, краснеет и ощупывает бабочку. Бабочка лёгкими движениями крылышек срывается с его шеи, взмывая всё выше и выше. И вот, почти достигнув третьего яруса, она замирает. Пусть насекомое лишь на мгновение застыло в воздухе, ничто не предвещает трагедии, но всем ясно, что через считанные секунды бездыханный трупик упадёт на пол.
Литература
Томас Манн: Волшебная гора. Есть очень простой способ побороть в себе удивление перед зрелостью «Будденброков», которых Манн закончил к 25 годам, для этого необходимо взойти на Гору. «Волшебная гора» - один из самых интеллектуально насыщенных романов в истории литературы. Редко, так редко не можешь оторваться от чтения до шести утра! Открываешь форточку, заворачиваешься в два одеяла и на несколько часов погружаешься в мир, в котором рассуждения об эмбриологии, о связи анатомии со специальностью инженера, о красоте музыки, значении социологии, влиянии на жизнь политики и бесконечные религиозно окрашенные беседы о природе нравственности - это будни. В этом удивительном месте состязания софистов ставятся во главу угла. Впрочем, магистральная тема романа - природа времени. Главный герой, приехавший на три недели в санаторий, чтобы навестить родственника и немного отдохнуть, остаётся там на семь долгих лет. Этому условному отрезку времени жизни Ганса Касторпа и посвящено одно из самых значимых произведений европейского литературного модернизма.
Томас Манн: Лотта в Веймаре. Не слишком удачная попытка вернуться к эстетике Горы. Фантазия на тему личной жизни прообраза героини романа «Страдания юного Вертера» становится поводом для мучительно знакомых диалогов. Один из героев по мере усугубления его тяги к философствованию в беседе с Лоттой несколько раз заявляет о том, что он де «потерял нить разговора» или «снова нащупал тему»; очень уж лихо скачут мысли, пришпоренные авторской волей, перетекая одна в другую не самым очевидным образом. Пожалуй, такая манера не лишена иронии, но Веймар тем самым превращается в филиал знаменитого туберкулёзного санатория, с одной стороны, утратив свой суверенитет, с другой, не переняв обаяния увенчанного славой текста.
Томас Манн: Доктор Фаустус. Столько всего уже было написано о связи «Доктора Фаустуса» с другими вариантам истории чернокнижника, заключившего сделку с дьяволом, что к этому вряд ли стоит что-то добавлять. Хотелось бы сместить вектор мысли. Читатель интеллектуального романа о композиторе, не сделавший первых шагов по миру классики, обречён на многочасовые муки. Сегодня этот текст мне хорошо понятен, не вынуждает постоянно лезть в сноски и даже не кажется таким уж занудным. Мысли о природе музыки, изложенные в «Докторе Фаустусе», создают полную иллюзию профессиональной компетентности Манна. Писатель не просто отдаёт должное одному из важнейших видов искусства и не ограничивается лишь признанием в любви знаменитым на весь мир опусам, он прибегает к анализу технической стороны, увязывая её со сложным нравственным концептом.
Томас Манн: Признания авантюриста Феликса Круля. В первую очередь, потенциального читателя стоит предупредить, что свою последнюю вещь Манн так и не дописал; повествование обрывается на полуслове, более того - в весьма интригующий момент. Следует добавить, что автор пусть и узнаваем, но плод его творчества не имеет почти ничего общего с шедеврами интеллектуальной прозы. «Признания...» - плутовской роман или, если быть точным, опыт его иронического переосмысления.
Томас Манн: новеллы «Смерть в Венеции», «Тристан», «Марио и волшебник». Хорошо, что мне не пришло в голову ознакомиться с новеллами до решения взяться за романы Манна. «Смерть в Венеции» содержит лишь малую часть той магии, которая буквально обволакивает текст «Волшебной горы». Кроме того, невозможно не сравнивать первоисточник с потрясающей экранизацией Висконти, на фоне которого он тускнеет. «Тристан» - рафинированная вещь, представляющая какой-то интерес только в качестве наброска к санаторному шедевру. «Марио и волшебник» может вызвать некоторое любопытство из-за года публикации (1929), то есть это, в некотором роде, предчувствие гитлеризма. Вот тут я и решил остановиться, вряд ли стоит немца «дожимать», углубляясь в не самые выдающиеся его творения.
Кино
Виктория / Victoria (2015) Себастьян Шиппер - 7. Решение Шиппера снять кино одним планом имеет вполне разумное обоснование. Во-первых, при таком подходе зарождается сопричастность. Мы будто бы становимся молчаливыми соучастниками преступления. Во-вторых, отсутствие монтажных склеек приравнивает экранное время ко времени реальному. Кстати, с первой же минуты ясно, что ночной старт фильма - не случайность, рассвет ожидаем и неизбежен, что позволяет провести очевидные параллели с содержанием драмы. Режиссёрская способность ценить силу формы позволяет простить ему некоторые огрехи в сценарии. «Виктория» - редкий пример фильма, в котором сложный технический концепт от начала и до конца оправдан.
Такси / Taxi (2015) Джафар Панахи - 7. Возможно, что с годами «Такси» затеряется в ряду документально-художественных экспериментов иранских кинематографистов, но полтора часа, проведённые у экрана, стоили того. Приключения Панахи, выступающего на этот раз в роли водителя такси, тонкая и умная сатира. У иранцев всегда какое-то место отведено социальному аспекту, но мне кажется, что в данном случае интереснее то, как режиссёр внедряет кино в кино, доводя идею смешения реальности и вымысла до абсурда. Очевидно, что большинство ключевых эпизодов - постановка, но Панахи через постановку выражает своё отношение к действительности, более того - влияет на неё. С другой стороны, его племянница отрицает кино как зеркало действительности и по заданию школы готова скорее снять нечто искусственное, нечто согласующееся с её понятиями о кино, навязанными общественными институтами. Забавляют требования учителя девочки: «Никакой чернухи, никакого насилия и политики. Положительный герой должен быть с бородой и носить имена пророков». И это кривое зеркало соседствует с видеозаписью, выступающей в роли документа-завещания, «умирающего» пассажира. Ну, и, разумеется, в кадр попали несколько синефилов, включая уморительного видеопрокатчика-карлика. Пожалуй, главный проблема «Такси» в том, что это кино «для своих». Оно легко доступно для понимания, но вряд ли кто-то за пределами кинотусовки оценит его в должной мере.
Выживший / The Revenant (2015) Алехандро Гонсалес Иньярриту - 7. Положа руку на сердце, скажу, что от грандиозного прожекта Иньярриту я ожидал принципиально иного творческого выхлопа. Для этого сложились все звёзды: отличный каст, лучший оператор, неприлично раздутый бюджет. Похоже на то, что в определённый момент всё пошло не так, как было запланировано, и в первую очередь это касается реализации сценария. «Birdman» поражал своей целостностью: в запредельной проработанности сцен угадывался отказ от импровизации, это кино просто обязано было хорошо выглядеть ещё на бумаге. «Выживший» отличается не только принципиально иным темпом повествования, но и сыростью отдельно взятых эпизодов, это кино, очевидно, создавалось по ходу съёмок, а окончательный вид приобрело только на монтажном столе. «The Revenant» нужно было сокращать, но режиссёр не был морально готов к тому, чтобы расставаться с отдельными удачными с визуальной точки зрения кусками. Как ни парадоксально, но эту задачу сильно усложнила гениальная операторская работа, которая хороша именно в динамике, именно отсутствием склеек и уникальным внутрикадровым монтажом. Кроме того, заметен контраст между потрясающей с технической и художественной точки зрения батальной сценой, которой открывается «Выживший», и любым другим (особенно статичным) отрезком фильма. Полагаю, если бы Иньярриту отдали бы в распоряжение всю съёмочную бригаду в рабство на 2-3 года, добавив несколько сотен миллионов долларов в бюджет картины, то он непременно рано или поздно создал бы из «The Revenant» нечто эпохальное. И уж точно никто не говорил бы о его детище как о попытке синтезировать наследие Малика, Джармуша, Херцога и других прославленных режиссёров.
Омерзительная восьмёрка / The Hateful Eight (2015) Квентин Тарантино - 6. Тарантино не стремится к тому, чтобы дать поклонникам что-то новое, а лишь приглашает разделить удовольствие от старых игрушек. Некоторые от них приходят в восторг, но кто-то уже с зевотой отмахивается. Старина Квентин совершенно растерял свои уникальные способности гипнотезёра - лучшие его фильмы увлекают с первых минут, лишая зрителя способности оторваться от экрана, а здесь полтора часа не происходит ровным счётом ничего. И этот не тот случай, когда долго запрягают, но быстро едут. Маховик «Омерзительной восьмёрки» медленно раскручивается лишь для того, чтобы показать инерционность кинематографического процесса: приёмы, придававшие новизну «Бешенным псам» и «Криминальному чтиву», утратили свою актуальность. Есть два способа избежать творческой стагнации: можно заняться поиском нового киноязыка или же попробовать перенести свои излюбленные приёмы на иную благодатную почву. Даже если Квентин снимет судебную драму или блокбастер о летающем человеке в синем трико - это будет шагом вперёд. Талантливому автору нельзя топтаться на одном месте, всем рано или поздно станет очевидно, что копание в цитатах «The Hateful Eight» - это опыт принципиально уступающий рядовому пересмотру «Бешенных псов».
Черная месса / Black Mass (2015) Скотт Купер - 6. Заезженный сюжет вряд ли заиграет новыми красками, если его старательно перенести на экран. Скотт Купер с большим усердием воссоздаёт классический стиль гангстерской драмы, делая основной фишкой «Чёрной мессы» контраст между привычным придурковатым образом Джонни Деппа и пугающе суровым типажом воротилы преступного мира. В голубых глазах лысеющего преступника нет и намёка на игривость, в его ледяном пронизывающем взгляде нет ничего человеческого, он как рептилия подавляет волю кроликов, считающих, будто они нашли управу на хищника. При этом нельзя списать такой эффект на удачный грим и режиссёрскую внимательность: стоит хотя бы привести в пример очень приличные сцены с проверкой температуры и обсуждением рецепта стейка, в них американский актёр раскрывается в полной мере. Кажется, создатели фильма успешно справились со своей задачей, вот только поставили они перед собой какие-то совсем уж незначительные цели. Ну, хорошо, режиссёр заслуживает одобрительного похлопывания по плечу за проявленные знания основ жанра, пожалуй, и Депп может неплохо играть, пусть он не Роберт Де Ниро и не Аль Пачино, но, погодите, это всё, что вы хотели нам сообщить, серьёзно?
Что гложет Гилберта Грейпа? / What’s Eating Gilbert Grape (1993) Лассе Халльстрем - 5. Вялотекущая мелодрама примечательна тем, что парень, сыгравший омерзительного дегенерата, через четыре года взбудоражит неокрепшие умы миллионов школьниц. А ещё лет через несколько лет превратиться в одного из самых востребованных актёров современности. Его партнёр по съёмкам тоже преодолеет рубеж в 50 миллионов за фильм. Короче говоря, «Что гложет Гилберта Грейпа?» - шоу уродцев во главе с молодыми Деппом и ДиКаприо. Впрочем, фору семейству Грейп, включая жирную мамашу, даст Джульетт Льюис. И это не комплимент. До чего же у неё отталкивающее лицо!
Хуизмистерпутин (2015) Валерий Балаян - 6. Первая ласточка из числа толковых антипутинских агиток: смелая по содержанию, ужасно спекулятивная по форме, претендующая на отличную от нуля художественную значимость. Конечно, это принципиально иной уровень по сравнению с жалким памфлетом ZDF, но до Лозницы Балаяну дорасти не суждено. Фильм рассчитан на очень широкую аудиторию. В этом его ключевое отличие от, например, «Чайки» ФБК, который, в свою очередь, близок молодой и активной части населения страны. Сильная сторона «Хуизмистерпутина» - материал, а вот уровень профессионализма даже немного удручает. Слишком уж заметные и прямолинейны манипулятивные приёмы, нет в них искусства!
Евгений Онегин. Между прошлым и будущим (2009) Валентина Рябизова - 4. Критика Чернякова и режиссёрского подхода к опере под видом документалки о шедевре Чайковского. Темирканов рассуждает о сценической судьбе «Евгения Онегина» и приводит глупейшую параллель со скульптурой: «авангардные» режиссёры якобы готовы пойти на то, чтобы «улучшить» какие-то произведения искусства, откалывая от них куски. Однако, работа Чернякова ничем не угрожает «Евгению Онегину», это просто один из возможных взглядов на знаменитую историю. Появление радикальных режиссёров в оперном театре (Черняков к ним, наверное, не относится) вообще никак не влияет на «Евгения Онегина». Уместнее было бы сказать, что скульптор выставил в галерее свою работу по мотивам, например, Венеры Милосской. Нет никакой необходимости в том, чтобы кромсать ради этого оригинальную Венеру. В той же Мариинке идут параллельно два «Евгения Онегина» - в постановке Темирканова и в версии Степанюка. Жители Петербурга могут ещё сходить на скандальную интерпретацию Жолдака в Михайловский, а в прошлом сезоне своего «Евгения Онегина» на той же сцене показал Бархатов. Все эти охранительные тенденции - какая-то несусветная чепуха. Надо всё-таки перестать лениться и написать простым языком программную статью.
Драматический театр
Зимняя сказка (Деклан Доннеллан, МДТ). Что-то всё никак не могу попасть на «Шоколадного солдатика». Замена спектакля ничем хорошим обернуться не могла. До чего же жалкое зрелище! Весь оригинальный язык постановщика был исчерпан демонстрацией парня в наушниках. Если в первом акте Семак почти вытаскивал это чтение по ролям на пристойный уровень, то испив чашу до дна, вынужден признать, что обнаружил на её дне паука.
Концерты и музыкальный театр
«Рождественская сказка» (музыка: Родион Щедрин, дирижёр: Владислав Карклин, постановка: Алексей Степанюк, Мариинский театр). Второго января появился первый серьёзный претендент на худший спектакль года. С такими постановками Петербург рискует оказаться через пару лет на обочине оперного процесса. Задумывался этот кошмар как детская рождественская опера, но по занудству «Сказка» превосходит едва ли не всё, что мне приходилось слышать. Степанюк, разумеется, вдохнуть жизнь в эту мертвечину даже не собирался. Режиссёрская работа проделана спустя рукава. Глупо, однако, рассчитывать на то, что кроме юных зрителей в театре никого не будет. Впрочем, бывает же и хуже, верно? Достаточно вспомнить «Правдивую историю Золушки» для МТ3, хотя это, строго говоря, не опера. В любом случае, если вы хотите отбить у ребёнка всякий интерес к музыкальному театру, то теперь знаете, куда его можно сводить.
Рождественский концерт хора Мариинского театра (хормейстер: Андрей Петренко). Не планировал идти на этот концерт, тем более афишу украшали такие фамилии композиторов как, например, Кедров-сын, Чесноков и Мокраняц. Бах и Моцарт у Андрея Петренко идут со скрипом, а вот с подобным репертуаром хор Мариинки справляется «на ура». До чего приятная неожиданность!
Органный концерт: Гуннар Иденстам. Надо чаще ходить на органные концерты в Мариинку. Хорошая на них царит атмосфера, несмотря на необъяснимый страх слушателей перед паузами, который они пытаются зачем-то заполнить аплодисментами. Обычно в органные вечера заметно приглушают свет, но в этот раз не освещали никого и ничего, кроме исполнителя и его, простите, инструмента. Можно было украсть у какой-нибудь старухи шоколадку или схватить за ляжку симпатичную соседку. Вдобавок кто-то из организаторов замутил светомузыку. Орган освещали всеми цветами радуги, создавая эффект полного погружения в эпоху диско. Не хватало только лёгких наркотиков. Иденстам, кстати, заядлый рок-н-рольшик. Помимо Люлли и Дюпре швед порадовал жителей и гостей Северной столицы яростной импровизацией на тему лесных хвойных родов.
«Паяцы» (музыка: Руджеро Леонкавалло, дирижёр: Дмитрий Юровский, постановка: Лилиана Кавани, Михайловский театр). Автор претенциозного скандального фильма на сексуальную тематику, оказывается, робеет перед музыкальным театром. Для столь рядового сценического воплощения шедевра веризма везти именитого режиссёра в Петербург смысла мало. В качестве исполнителя Канио значится «приглашённый артист» - некто Виктор Алешков. И это для меня загадка за нумером два. Совершенно ничем не примечательный тенорок. Рядом с ним Александр Никитин в роли Тонио (хорошо известный мне по Мариинке) подобен богу. Одна из самых цельных и продуманных драм в истории оперы, к сожалению, в современном театре играет роль нафталинового балласта. Дай бог Михайловскому финансового благополучия, чтобы Кехман поскорее обновил репертуар.
«Лоэнгрин» (музыка: Рихард Вагнер, дирижёр: Николай Цнайдер, постановка: Марина Мишук и Александр Маскалин, Мариинский театр). Воропаев уже более убедителен в этой партии, чем всего-то месяц назад, хотя всё равно любит пение резко членить на отдельные фразы. Одна из причин очевидна: Цнайдер снова душил певцов, ему следовало бы наращивать темпы. Впрочем, оркестр ему подконтролен, что уже неплохо при исполнении Вагнера. Даже забавно: что вообще можно написать о постановке, на которую ходишь постоянно? Уже и составы все испробованы. Умеров в этот раз был очень старателен, а вот Ястребова страдала (особенно поначалу) рваными переходами из одного регистра в другой. Январский «Лоэнгрин» одной левой укладывает декабрьское исполнение, но перед сентябрьским вечером с Гергиевым уже пасует. Подумалось почему-то, что «Лоэнгрин» - это ведь семейная драма. Судите сами, мораль-то какая: надо во всём слушаться мужа и доверять ему, нечего его пилить по пустякам, а то возьмёт да и уплывёт куда-нибудь на ладье, ускачет на коне или, усевшись на спину слона, уйдёт в закат.
Царская невеста (музыка: Николай Римский-Корсаков, дирижёр: Валерий Гергиев). Блистательное концертное исполнение! Надеюсь, в ближайшие месяцы запись «Царской невесты» поступит в продажу. Стоит отметить сильный состав. Марков (Григорий Грязной) покоряет образцовой дикцией и выразительной фразировкой. Он просто чертовски хорош! По-моему, с каждым годом поёт всё лучше и лучше. Похвалы достоин и заезжий гость в лице Станислава Трофимова (Василий Собакин). Очень приятный интеллигентный бас. Снова доказал свою состоятельность Евгений Акимов (Иван Лыков). На их фоне, конечно, Владимир Феляуэр (Малюта Скуратов) выглядел откровенным аутсайдером. С женскими голосами было похуже. Вроде, была простужена Бородина, а про Ольгу Трифонову толком ничего не могу вспомнить. И всё равно я остался страшно доволен, что случается не так уж и часто.
Летучий голландец (музыка: Рихард Вагнер, дирижёр: Валерий Гергиев). Вместо события года случился просто очень хороший концерт. В программе была изначально заявлена лучшая Сента наших дней, одно из выдающихся вагнеровских сопрано современности - Аня Кампе. Пару ей должен был составить Никитин - главная звезда Мариинки и первый голос среди русских исполнителей музыкальных драм Рихарда Вагнера. Многие сетовали на то, что Гергиев отчего-то не торопиться с записью «Летучего голландца» именно что «под Никитина». Казалось бы, вот сложились все звёзды, собран отличный состав, но Аня Кампе так и не приехала. Говорят, что причиной тому стала болезнь. Слушателям пришлось довольствоваться Екатериной Шиманович. Это происходит далеко не в первый раз, только на моей памяти дважды отменяли концерты с участием Нины Штемме. Впрочем, Евгений Никитин (Голландец), Михаил Векуа (Эрик) и Станислав Трофимов (Даланд) сделали всё для того, чтобы этот вечер остался в памяти у поклонников творчества великого немца.
Камерный ансамбль «Солисты Москвы». Иногда случается так, что я забываю сразу после концерта сделать какие-то наброски в телефоне о своём отношении к исполнению. Проходит неделя, за ней другая, рано или поздно наступает час, когда мне уже ничего не приходит в голову при необходимости как-то оформить свои впечатления. Башмет не оставил даже малейшего следа на заснеженной полянке моего личного музыкального блаженства. Может, он неплохой солист, но программа была настолько безжизненной и бессмысленной, что сей опыт окончательно стёрся из памяти. Забавно, что написав эти строки, я всё же обнаружил крохотную заметку: «Концертный зал? Уютное кресло, сигара, стаканчик виски...[со следующей строки]...Угодить публике бисом». Что вся эта чертовщина могла бы значить, учитывая, что я не курю, не пью виски, а сижу перед монитором в «компьютерном» кресле?
Евгений Онегин (музыка: Пётр Чайковский, дирижёр: Михаил Татарников, постановка: Андрий Жолдак, Михайловский театр). Жолдака не понимают, поэтому его боятся, поэтому его ругают. Вот только у него ведь всё взаимосвязано. Я расчехляю свой фиксатор причинно-следственных связей, подношу его поближе к сцене, и он начинает зашкаливать. Стрелка пытается вырваться за пределы конструкции из металла, стекла и пластика, поняв своё истинное предназначение. Впрочем, дело даже не в понимании, а в подлинно христианском смирении, причём смирении с самой судьбой. От осознания личной миссии - к выполнению вселенской сверхзадачи; корпус прибора трещит, лопается, красная стрела со свистом летит, чтобы пронзить щёку пухлой дамы, сидящей в партере. Её подруга в испуге начинается бить раненую толстуху по лицу сумочкой, из которой падают на пол несколько сосательных конфет. Тщедушный старичок решает воспользоваться паникой, поднимает сладости, суёт в карман, хлопает себя ладонью по лбу, будто бы вспомнив что-то очень важное, и покидает пределы зрительного зала. Публика в восторге, какой-то студент в зелёном свитере, знававшем лучшие дни, лезет к раненой даме с поцелуями. Серьёзный азиат с огромной родинкой у носа встаёт в метре от меня, отвешивает поклон и проходит обратно на своё место. Аплодисменты, крики, запах сушёной рыбы - атмосфера тотального и постыдного счастья. Артисты выходят на поклон, с балкона слышится рёв восхищения. Кто-то кричит: «Валторны - на сцену!» Его поддерживают: «Подайте валторны!» Третий возмущённо: «В оркестре нет валторн!» На сцену выходят два валторниста. Один из них сияет, кланяется, щедро дарит поклонникам воздушные поцелуи. Другой смущённо смотрит в пол, краснеет и ощупывает бабочку. Бабочка лёгкими движениями крылышек срывается с его шеи, взмывая всё выше и выше. И вот, почти достигнув третьего яруса, она замирает. Пусть насекомое лишь на мгновение застыло в воздухе, ничто не предвещает трагедии, но всем ясно, что через считанные секунды бездыханный трупик упадёт на пол.
Литература
Томас Манн: Волшебная гора. Есть очень простой способ побороть в себе удивление перед зрелостью «Будденброков», которых Манн закончил к 25 годам, для этого необходимо взойти на Гору. «Волшебная гора» - один из самых интеллектуально насыщенных романов в истории литературы. Редко, так редко не можешь оторваться от чтения до шести утра! Открываешь форточку, заворачиваешься в два одеяла и на несколько часов погружаешься в мир, в котором рассуждения об эмбриологии, о связи анатомии со специальностью инженера, о красоте музыки, значении социологии, влиянии на жизнь политики и бесконечные религиозно окрашенные беседы о природе нравственности - это будни. В этом удивительном месте состязания софистов ставятся во главу угла. Впрочем, магистральная тема романа - природа времени. Главный герой, приехавший на три недели в санаторий, чтобы навестить родственника и немного отдохнуть, остаётся там на семь долгих лет. Этому условному отрезку времени жизни Ганса Касторпа и посвящено одно из самых значимых произведений европейского литературного модернизма.
Томас Манн: Лотта в Веймаре. Не слишком удачная попытка вернуться к эстетике Горы. Фантазия на тему личной жизни прообраза героини романа «Страдания юного Вертера» становится поводом для мучительно знакомых диалогов. Один из героев по мере усугубления его тяги к философствованию в беседе с Лоттой несколько раз заявляет о том, что он де «потерял нить разговора» или «снова нащупал тему»; очень уж лихо скачут мысли, пришпоренные авторской волей, перетекая одна в другую не самым очевидным образом. Пожалуй, такая манера не лишена иронии, но Веймар тем самым превращается в филиал знаменитого туберкулёзного санатория, с одной стороны, утратив свой суверенитет, с другой, не переняв обаяния увенчанного славой текста.
Томас Манн: Доктор Фаустус. Столько всего уже было написано о связи «Доктора Фаустуса» с другими вариантам истории чернокнижника, заключившего сделку с дьяволом, что к этому вряд ли стоит что-то добавлять. Хотелось бы сместить вектор мысли. Читатель интеллектуального романа о композиторе, не сделавший первых шагов по миру классики, обречён на многочасовые муки. Сегодня этот текст мне хорошо понятен, не вынуждает постоянно лезть в сноски и даже не кажется таким уж занудным. Мысли о природе музыки, изложенные в «Докторе Фаустусе», создают полную иллюзию профессиональной компетентности Манна. Писатель не просто отдаёт должное одному из важнейших видов искусства и не ограничивается лишь признанием в любви знаменитым на весь мир опусам, он прибегает к анализу технической стороны, увязывая её со сложным нравственным концептом.
Томас Манн: Признания авантюриста Феликса Круля. В первую очередь, потенциального читателя стоит предупредить, что свою последнюю вещь Манн так и не дописал; повествование обрывается на полуслове, более того - в весьма интригующий момент. Следует добавить, что автор пусть и узнаваем, но плод его творчества не имеет почти ничего общего с шедеврами интеллектуальной прозы. «Признания...» - плутовской роман или, если быть точным, опыт его иронического переосмысления.
Томас Манн: новеллы «Смерть в Венеции», «Тристан», «Марио и волшебник». Хорошо, что мне не пришло в голову ознакомиться с новеллами до решения взяться за романы Манна. «Смерть в Венеции» содержит лишь малую часть той магии, которая буквально обволакивает текст «Волшебной горы». Кроме того, невозможно не сравнивать первоисточник с потрясающей экранизацией Висконти, на фоне которого он тускнеет. «Тристан» - рафинированная вещь, представляющая какой-то интерес только в качестве наброска к санаторному шедевру. «Марио и волшебник» может вызвать некоторое любопытство из-за года публикации (1929), то есть это, в некотором роде, предчувствие гитлеризма. Вот тут я и решил остановиться, вряд ли стоит немца «дожимать», углубляясь в не самые выдающиеся его творения.