РЕЛИГИОЗНО-МУНИЦИПАЛЬНАЯ КОРПОРАЦИЯ?
Факторы стабильности общества: религиозная монополия или религиозное многообразие
Общие замечания
Религия всегда была связана с политикой. Если Мартин Лютер, приколачивая 31 октября 1517г. свои 95 тезисов у дверей храма, думал о богословии, то дальнейшие последствия ему и не снились: системный кризис государственной организации Священной Римской империи, религиозные войны, включая Тридцатилетнюю (1618-1648), формирование принципов аугсбургских соглашений и вестфальской системы международных отношений. Хозяйственную жизнь развалили, народа истребили столько, что воевать уже некому было, пришлось нанимать профессиональные армии, в которые люди набирались вне зависимости от их вероисповедания и Андрей Себенцов воевали за плату - иногда против своих единоверцев.
Современник Лютера, Николо Макиавелли, проанализировав роль религии в государстве на примере Рима, отметил ее значение как средства мирного принуждения народа к нормам общественной жизни и поддержания цивилизованности, помощника в командовании войсками, воодушевлении плебса. В работе «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» Макиавелли суммирует: «там, где отсутствует страх перед Богом, неизбежно случается, что царство либо погибает, либо страх перед государем восполняет в нем недостаток религии». Так что место и роль религии в общественных отношениях - особая забота государства, а сфера отношений государства и религиозных институтов - важная часть управленческой культуры.
Управленческая культура формируется национальной историей. Современная Россия, располагаясь на территории улуса Джучи империи Чингис-хана, доныне сохранила элементы политической культуры Монгольской империи, которая никакого «народоправства» не предусматривала. Загляните в Википедию, набрав имя Чингис-хана, и вы увидите, что на курултае 1206 г. он был не выбран, а провозглашен начальником родов и племен правящим слоем из людей, подобранных по принципу верности. Чингис-хан подбирал соратников по управлению только из религиозных людей, при том, что официального вероисповедания объявлено не было. Служащие принадлежали к разным вероисповеданиям: среди них были шаманисты, буддисты, мусульмане и христиане (несториане). Для Чингис-хана было государственно важно, чтобы его подданные были религиозны независимо от исповедуемой ими религии, ощущали бы свою подчиненность Высшему Существу. Первая статья Чингисова кодекса Ясы гласила: «Повелеваем всем веровать в Единого Бога, Творца неба и земли, единого подателя богатства и бедности, жизни и смерти по Его воле, обладающего всемогуществом во всех делах».
В дальнейшем ходе исторического развития в России власть опиралась на религии и их институты, выделив среди них те, которые теперь стали называть «традиционными». С теми, кто не демонстрировал должной веры, обходились сурово, в том числе и во времена, когда место Бога и всех религий занимала коммунистическая идея. И сегодня, на очередном историческом витке, наше общество и государство привычно действуют по формулам В. С. Черномырдина - «что бы мы ни строили, получается КПСС» и «хотели как лучше, а получилось как всегда».
Российское государство в начале XXI века в очередной раз оказалось в поисках своей идентичности и путей дальнейшего развития. Конечно, есть Конституция, созданная по западному образцу, есть демократические институты - например, выборы главы государства, законодательных собраний. Но на российской почве работают они не «по-западному» и плоды приносят отечественно своеобразные.
Некоторые конституционные нормы не находят понимания в самых широких кругах общества. Так, едва только была принята в 1993 г. Конституция Российской Федерации, провозгласившая (ст. 13 ч.2) «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», как начались массовые поиски идеи, которая должна была объединить всю страну. Приходится признать, что нового приемлемого или хотя бы интересного найдено не было. Но общественный запрос получил отклик от Русской православной церкви, который был по сути поддержан значительной частью общества, хотя в следующей статье Конституции (ст. 14 ч.1 и 2) написано: «Российская Федерация - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом».
Интересно, что ведущие специалисты в области конституционного права оценивают признание идеологического разнообразия как сужение сферы государственной власти. В Комментарии к Конституции РФ под редакцией В. Д. Зорькина и Л. В. Лазарева (2010) читаем: «Признание идеологического многообразия (наряду с признанием политического многообразия и многопартийности) в качестве одной из основ конституционного строя РФ есть рефлекс на насаждавшийся десятилетиями идеологический монизм, закреплявшийся в советских конституциях и поддерживавшийся всеми институтами государственной власти. Оно означает существенное сужение пределов государственной власти, поскольку из-под контроля государства выводится сфера идеологии, под которой обычно понимается система политических, правовых, нравственных, религиозных, эстетических и философских взглядов и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности».
Вместе с тем, появление доктрин управляемой демократии, суверенной демократии, особого русского (российского) исторического пути, знаки государственного предпочтения традиционным религиям и другие политические явления современности наводят на мысль, что это писаное признание не стало фактом общественного сознания. Очевидно, что пресловутый монизм, только в других формах, сохраняется в менталитете населения, а во властных государственных институтах со сменой лидеров и рефлекс поменялся - государственная власть не желает сужаться, не стремится выполнять свою конституционную обязанность - признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина.
Хорошо это или плохо - оставляю в стороне; попытки воплощения в жизнь заманчивых постулатов, как известно, могут приводить и весьма нежелательным последствиям. Государственная власть должна решать массу сегодняшних проблем, опираясь на имеющийся уровень собственной и принимаемой народом управленческой культуры, о которой выше упоминалось. Причем силами имеющихся «народоводителей», некоторые специфические черты которых тоже полезно упомянуть. Для понимания сложившихся в России отношений интересны суждения о состоянии права и правоохранительных органов политолога юриста В. Б. Пастухова1.
В период развала Советского Союза исчезла скреплявшая его политическая сила - КПСС, но сохранилось ее детище - силовая политическая структура, имевшая немало названий, последнее из которых ФСБ. В условиях потери управления со стороны уничтоженных распадом органов, неспособности новых ни принимать адекватные решения, ни обеспечивать их реализацию, был велик риск «растворения» страны. И оно не состоялось в высокой степени благодаря ответственности, проявленной этой закрытой структурой. За что ей следует быть благодарными: страну не потеряли. Но структура эта несет в себе старые советские привычки, сформировавшиеся в прошлом веке понимания и отношения и не может вдруг переродиться, тем более, что новые задачи ей поставить некому. ФСБ стало системообразующим фактором российской государственной власти.
Логично, что главой государства стал В. В. Путин, жизненные позиции которого сформировались в том же ведомстве, и неудивительно что на ключевых ролях во всех порах государственного организма оказались сотрудники спецорганов, в концентрации, превосходящей советскую.
Эту мысль высказал и Андрей Николаевич Илларионов, покинувший в 2005 г. пост советника Президента РФ по экономическим вопроса, и ставший «одним из самых непримиримых критиков Кремля». В частности, он привел интересую цифру - «77% среди тысячи важнейших лиц, которые принимают ключевые решения, заполнены людьми, которые относятся к спецслужбам». То есть лицами, принадлежащими к корпорации и выполняющими команды в порядке дисциплины, но не армейскими, что в истории различных государств временами бывало, а «спец». Органы - специальные, методы - специфические. Специальность состоит в решении политических задач, а специфика - в инструментальном отношении к праву, законам. Если можно подыскать пригодный для выполнения задачи закон, то притянуть его. Но закон, мешающий достижению цели или запрещающий выбранный метод решения задачи, не признается уважительной причиной для отказа от ее выполнения.
Проценты могут меняться, но включение в систему отношений указанных специфических принципов состоялось и в корне изменило отношение к правовому государству, правам человека и прочим западным веяниям, проникшим в нашу Конституцию, когда действовали другие рефлексы.
Важным фактором, поддерживающим государственную власть, в очередной исторической пертурбации стала Русская православная церковь, в определенной степени сохраняющая ментальную аффилированность с указанным государственным органом. Ее историческая роль как участника и вдохновителя собирания русского государства дает ей преимущество, заявляемая готовность внести в общество недостающие ему духовность и нравственность встречает во властях понимание, готовность к сотрудничеству. Однако, фактические возможности Церкви не столь серьезны, и без государственной поддержки были бы маловпечатляющими. Церковь буквально требует этой поддержки - и получает в самых разных формах, из которых к теме конференции относятся представление ей преимуществ и подавление конкурентов РПЦ на религиозной площадке.
Кто же эти конкуренты? Прежде всего, с высокой скоростью растущие протестантские религиозные организации, которые в большей степени учитывают современный менталитет, особенно молодежный, часто имеют харизматических проповедников, обычно являют в среде своих последователей более достойный пример гражданского поведения, чем среда условно православная. Запрос на духовность достаточно активно используют и так называемые новые религиозные движения, составляющие незначительный процент от религиозно активного населения, но способные приспосабливаться к изменениям среды, на которую сами не могут оказывать существенное воздействие, но удовлетворяющие запросы части молодежи. Безусловно, существуют и создающиеся в религиозных формах антиобщественные объединения, в том числе связанные с молодежными субкультурами, дающие основания для беспокойства - во что может вылиться их развитие. Конкурировать с ними всеми достаточно трудно, если вести с ними борьбу на духовном уровне, каждый вид конкурента требует своеобразного подхода. И потому тактика Церкви состоит в том, чтобы очернить конкурентов и, используя возможности государства, максимально затруднить их деятельность, а по возможности - подавить, включая тех, чья деятельность приносит явную общественную пользу (типа успешной реабилитации наркозависимых). Отсюда жупел тоталитарных и деструктивных сект, который стал чуть ли не официальным понятием, термин «секта», превращенный в ярлык скверны и неблагонадежности для всех конкурентов.
Заметим, что религиозные организации, чья вера как элемент культуры передалась их последователям по наследству и приводит людей к традиционным для их предков религиям, конкурентами православия не являются. Их сравнительно немного, и лидеры таких религий (конфессий), активно вовлекаются в акции РПЦ, использующей их для создания видимости массовой поддержки своей позиции.
А что же государство, которое должно бы по Конституции обеспечивать права человека, свободу вероисповедания, равенство религиозных организаций перед законом? Здесь побеждает «спецменталитет». Во-первых, сегодня упоминание Конституции (разве кроме как в Конституционном Суде) вызывает пренебрежительную улыбку более, чем у 77% начальников. Во-вторых, человеческой природе свойственно дружить против кого-то, а создание образа врага - привычный способ массовой мобилизации для не рассуждающего противостояния и сплочения. В третьих, для ФСБ всегда были естественными врагами любые организации, управляемые из-за границы или хотя бы имеющие там прочные отношения, а протестанты среди них. Эту вражду еще актуализировало и укрепило опасение «оранжевых революций». И если ФСБ действительно, как считает В. Б. Пастухов, стало системообразующим фактором российской государственной власти (особенно в части МВД, Прокуратуры и Следственного комитета), то союз госвласти с Церковью - совершенно естественное явление, и сложности, испытываемые протестантскими религиозными организациями - понятный результат этого союза.
А дальше следует неправовое (инструментальное) применение законов, в силу естественной логики права приводящее к результату, противоположному замыслу. На примере Саентологической церкви Москвы это проявляется особенно концентрировано. С саентологией есть трудности во всем мире. Но российские органы юстиции вместе с судами настолько безосновательно и безграмотно отказывали ее московской организации в перерегистрации, что, опираясь на решения наших властей, Европейский суд по правам человека должен был объявить саентологию религией (Постановление по делу «Саентологическая церковь г. Москвы против России» / Страсбург 5 апреля 2007 г. Заявление № 18147/02), вслед за чем ее официально признали таковой в ряде стран Европы и даже стали оказывать государственную поддержку.
Однако, урок не выучен. И можно дальше вести на саентологов давление в стороне от здравого смысла и права. Ведь А. Л. Дворкин сказал, что они тоталитарные и деструктивные сектанты: руководятся из-за рубежа, используют технические средства контроля сознания, отвлекают молодежь от посещения храмов религий, которые наше все, да еще за права человека выступают! А права эти неправильные, сам Святейший Патриарх объяснил. Надо ими заняться!
И начинается - очищение организмов какое-то делают... Попробовать привлечь за медицинскую деятельность без лицензии. Не вышло... Книги завозят? - признать экстремистскими! Облом... И обучение ведут? - привлечь за ведение образовательной деятельности без лицензии! Опять не вышло?! Направить ОМОН, пусть им двери повышибает, и заодно поищет что-нибудь, к чему прицепиться можно. И налет ничего не дал?! Ну, враги, до чего изощренные! Придется начать систематическую осаду с юридическими подкопами, для чего у нас Минюст? Команда принята, исполняем. Предупредить их, что до сих пор не имеют перерегистрированного устава, мы же его не перерегистрируем с 2000 г., несмотря на решение ЕСПЧ 2005 г. Так, а что за слово «саентология»? И товарный знак такой есть! Значит, саентология не религия. Проведем экспертизу и объявим об этом. Мы не видим достаточно ясного для нас вероучения, а раз его нет, то и религии такой нет! То, что христианство не один век разбиралось в своем вероучении, прежде чем был сформулирован его символ веры - нам не пример!
Очевидно одно: все аргументы подгоняются под предопределенное решение, а стало быть - о праве наши лидеры в области юстиции позабыли, и руководствуются принципом волка из басни дедушки Крылова: ты виноват уж тем, что хочется мне кушать. Хотя представляется, что волк лучше понимал, что и зачем он делает.
Проблема еще и в том, что в Российской Федерации нет выработанной, сформулированной и опубликованной вероисповедной (конфессиональной) политики, хотя существуют государственные органы, которые могли бы поставить такую задачу. Это Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте Российской Федерации, созданный в 1995 г. и Комиссия по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации, существующая с 1994 г. Однако, они отошли от насущных проблем государственно-конфессиональных отношений, и ситуация развивается, предоставленная сама себе, а значит, - от плохого к худшему.
Ситуация в Москве
Рассмотрим положение религиозных объединений в этом мегаполисе, оставив Санкт-Петербург петербуржцам.
Москва - один из крупнейших городов Европы с населением около 11 миллионов человек, с пригородами 17 миллионов, столица Российской Федерации, субъект Российской Федерации со своим собственным законодательством и правительством. В Москве сосредоточены громадные культурные ресурсы, в том числе памятники истории и культуры народов России (примерно полторы тысячи памятников федерального значения, три с половиной -- регионального), 25 из 62 объектов культуры России, включенных в свод особо ценных, 3 объекта всемирного наследия под охраной ЮНЕСКО. Все три - Новодевичий монастырь, храм Вознесения в Коломенском, Кремль с Красной площадью - имеют религиозную доминанту. Не случайно, что многие из указанных объектов культурного наследия - храмы и другие религиозные комплексы, в которых развивается и религиозная жизнь.
Исторически сложилось, что Москва была не только столицей России, но и центром православия. В столицу приезжали и жили в ней представители разных народов, что повлекло создание храмов различных религий, и процесс этот продолжается, приобретая в современных условиях новые черты - здесь растет исламское население, активно развиваются протестантские общины, обосновываются новые религиозные движения, возникает конкуренция за души, а следовательно, и поводы для напряженностей и конфликтных ситуаций, если не религиозного характера, то связанные с вопросами свободы вероисповедания. Сегодня Москва концентрирует в себе многообразие религий, причем столичный статус города привел к тому, что в нем 84 религиозных центра и ряд представительств российских централизованных религиозных организаций - например, Центрального духовного управления мусульман, Координационного центра мусульман Северного Кавказа и другие.
В Москве по данным Минюста России на 01.01.2010 г. было зарегистрировано 810 религиозных организаций (централизованных и местных, образовательных и административно-управленческих) более чем 40 вероисповеданий.
Конфессиональная структура Москвы не полностью характеризуется официальными данными и отличается от общероссийской в силу особенностей состава населения и ее столичного статуса. Данные, приводимые самими религиозными организациями, могут существенно отличаться от основанных на государственной регистрации, как в силу наличия нерегистрируемых религиозных групп, так и иной природы учета своих организаций.
Одна причина отличия официальных данных от фактических состоит в том, что если православные религиозные объединения в основном регистрируются и учитываются как организации, то среди объединений других религий много религиозных групп, действующих без регистрации и не обозреваемых властями. Среди неправославных религиозных объединений обычной является ситуация, когда на одну организацию приходится 2-3 религиозных группы. Мусульманские объединения нередко создают «подпольные» частные мечети в жилых помещениях, поскольку получить земельный участок для строительства в Москве им сложно, а количество мусульман велико, особенно среди мигрантов.
Немало проблем с размещением культовых зданий. Городская структура новых районов складывалась без них, и, хотя в городе в пределах кольцевой автодороги 462 отдельно стоящих общедоступных культовых здания, в новых спальных районах явно недостаточно православных храмов, в городе только 5 официальных мечетей - при значительном увеличении числа последователей ислама в Москве.
Если сопоставить данные Минюста России по количеству религиозных организаций, имеющихся в Российской Федерации и в г. Москве, то население Москвы (10,56 млн человек) составляет 8% от населения России. В Москве 810 зарегистрированых религиозных организаций из 23848 имеющихся в России, т. е. только 3,4%. По структуре - если в среднем по России численность организаций «традиционных» религий составляет православных - 55%, исламских - 16,7%, протестантских - 21,7%, то в Москве вес православных - 36%, исламских - 2,2%, протестантских организаций - 40%. В связи с этим понятна озабоченность Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла недостаточностью православных храмов в спальных районах, которую призвана восполнить программа строительства 200 (а в перспективе Патриарх видит 600) типовых храмов. «Программа-200» (при сохранении «статуса кво» по храмам остальных религий) полагает повысить долю православных религиозных организаций с 36 до 48% - при среднем по России уровне 55%. С другой стороны, если 64% религиозных организаций не принадлежат к РПЦ, то и государственные органы не могут быть нацелены на сотрудничество только с православием, в том числе в строительстве храмов. Иначе образуется «серая зона», в которой процессы имеют неконтролируемое развитие, притом, что история демонстрирует крайнюю неэффективность государственного «силового» противостояния религиозным явлениям и учитывая его практическую невозможность в рамках легитимных действий в современных условиях.
Наполнение храмов (и финансирование их содержания) зависит не только от шаговой их доступности в спальных районах, но, в частности, от числа людей, готовых их посещать. Количество активных православных верующих Москвы можно, как и количество активных мусульман, оценить по числу принимающих участие в религиозных праздниках. Одним из самых отмечаемых православных праздников является Пасха. По сообщению начальника управления информации и общественных связей ГУВД города Москвы В. Бирюкова «Интерфаксу», в московские храмы в субботу и в ночь на воскресенье во время празднования Пасхи в 2011 г. пришли около 217 тысяч человек. Как видим, активность православных в публичном выполнении религиозных обрядов невелика, имеющиеся в Интернете подсчеты и оценки показывают, что посетившие храмы во время празднования Пасхи составили менее 2% от населения, относимого к «традиционно православному», что значительно уступает активности мусульман (около 10% от примерно 1 млн «традиционно исламского»). И увеличение числа православных храмов за прошедшие годы не сопровождалось ростом числа их посетивших на праздник, которое даже снизилось.
На более чем 3 сотни протестантских религиозных организаций приходится всего 37 культовых зданий протестантских церквей. Перспектива увеличения их количества нулевая.
По сообщениям СМИ со ссылкой на данные ГУВД Москвы, на праздник Ураза Байрам 30 августа 2011 г. к Соборной мечети на проспекте Мира пришли около 55 тыс. мусульман, а всего в 5 официальных мечетей и к ним пришли 95 тысяч верующих. Для их размещения в культовых зданиях нужны бы десятки мечетей. Отметим, как обстоит дело с мечетями некоторых других мегаполисах: в Париже их 95, в Пекине и Берлине по 80, в Нью-Йорке - более 100.
Оценок количества мусульман в Москве много и они сильно расходятся. Перепись 2002 г. дала около 400 тысяч жителей «мусульманских национальностей». Мусульманские лидеры в настоящее время называют до 2 миллионов (с мигрантами). В ходе международного дискуссионного клуба «Валдай» перед его гостями выступил новоизбранный мэр Москвы С. С. Собянин, который, в частности, затронул тему нехватки храмов. Он указал, что постоянно в Москве живет только 200-300 тысяч мусульман, все остальные - приезжие. Отсюда сделал вывод, что только 25% людей, посещающих мечети, являются жителями столицы, а следовательно, существующих мечетей для москвичей достаточно. Таким образом, мэр оценил количество мусульман от 0,8 до 1,2 миллиона и исключил интересы мигрантов из сферы своего ведения - как будто Москва в них не нуждается и ничего для них делать не должна.
По-иному С. С. Собянин оценивает ситуацию с православными храмами. Он пояснил, что в советские времена храмы в новых районах не строились, а город продолжал и продолжает расти, нехватка православных церквей ощущается весьма остро (тем более, что 85% жителей Москвы - русские). Но сейчас, по словам Сергея Собянина, ситуация меняется к лучшему.
В план «Программы - 200» входит разработка проектов и строительство 200 новых церквей на территории всех округов города. Строительство планируется из расчета одна церковь на 20 тысяч жителей, при нормативе для пешеходной доступности около 1 км. По этой программе выделено 70 площадок, 32 объекта находятся в стадии строительства. Не везде жители были согласны с постройкой - в 35 случаях первоначально выделенные участки были пересмотрены: ведь храмы приходится размещать в основном в рекреационных зонах, другого места в городе нет. Но показательна позиция городских властей: православных храмов необходимо на каждые 20 тысяч жителей (среди которых встречаются и мусульмане), а мусульманам (считаем условно 1 миллиону) достаточно имеющихся 5, по одной мечети на 200 тысяч.
Такая дискриминация приводит к недовольству мусульман и вызывает их реакцию. Так, они называют свою цифру: «для того, чтобы разгрузить Соборную мечеть и более скромные московские мечети, в городе нужно построить еще 175 зданий». Возмущение православных активистов вызвало заявление главного имама московской Соборной мечети Ильдара Аляутдинова, что «мусульманам разрешено отправлять религиозные потребности в православных храмах, но не хотелось, чтобы люди прибегли к этой крайней мере», которое было расценено православными активистами как «угроза в адрес православного большинства и откровенный шантаж московских властей».
Можно воспринимать это как шантаж, а можно - как призыв трезво оценить и понять нужды московских мусульман, которых на протяжении двух десятков лет неоднократно «прокатили» (конечно, тому были и объективные причины). Во всяком случае, конфликт порожден негласной политикой и развивается с участием властей.
Отмечу, что пока власти решают, можно ли построить мечеть в Троицке (на территории «новой Москвы»), процесс «исламизации» продолжается сам собой. На идущем через Троицк Калужском шоссе из окна автобуса заметно здание, построенное как жилое (с обычной крышей и без наружных украшений), сквозь окна которого видно внутреннее убранство, характерное для мечетей. На мой вопрос случайная попутчица из местных с возмущением сказала, что вдоль шоссе их уже 8! Так можно дойти и до заявленных 170 зданий - в «серой зоне» сверх 5 в «белой».
Буддистские организации тоже давным-давно добиваются строительства храма. Земля по стройку была выделена еще в 2000 г., но с тех пор площадка изменилась, строительство не начато - и будущее туманно.
Перспектива распространения веры и активизации религиозной практики в некоторой степени зависит и от распространения обучения религии. Попробуем оставить в стороне сдвиги демографической ситуации и оценить численность детей, обучаемых религии, в первую очередь православию, в образовательных учреждениях Москвы и при религиозных организациях.
Как известно, образование в государственной и муниципальной школе носит светский характер (Федеральный закон Российской Федерации от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» п. 1 (б) ст. 3). Преподавание светского курса Основ религиозных культур и светской этики, апробация которого с апреля 2010 года проводилась во всех регионах Российской Федерации, введено в обязательное в Москве с 2012 года. Но этот культурологический курс не предусматривает обучение религии и религиозное воспитание. Зато в Москве имеются негосударственные образовательные учреждения, дающие наряду с общим образованием и религиозное. В числе 31 подобных школ, охватывающих примерно 5,5 тысяч учащихся (0,6% московских школьников), - 2 еврейских, одна протестантская и 28 православных. Надо отметить, что в Москве негосударственные школы, имеющие государственную аккредитацию, давно получают государственную поддержку на обязательную часть образования (63 тыс. руб. в год на ученика) из бюджета субъекта Федерации. В Московской области, например, такая поддержка вдвое меньше.
Большое воспитательное значение имеют создаваемые при религиозных организациях катехизационные (воскресные, пятничные) школы. У РПЦ количество воскресных школ растет и священноначалие уделяет этому процессу большое внимание. В ноябре 2010 г. в Москве насчитывалось 226 воскресных школ, в которых обучались 10738 детей и 5738 взрослых. На фоне общего количества школьников в полутора тысячах московских школ Москвы - 796 тысяч детей (не считая 120 тысяч детсадовцев и не принимая во внимание религиозных предпочтений родителей) - это немного, православные воскресные школы охватывают только 1,35% школьников. А вместе с обучающимися в православных школах - доля детей, обучающихся православию, не достигает 2%. Можно отметить, что этот процент не превышает и доли регулярно причащающихся взрослых, и вряд ли спрос на такое начальное религиозное образование заметно превышает предложение.
Если сопоставить этнический состав населения Москвы (по данным переписи 2002 года) и количество религиозных организаций традиционных для разных национальностей религий (под традиционными для этносов автор понимает те религии, которые исторически вошли в основы их национальной культуры), то заметны диспропорции между ними и долями религиозных организаций традиционных конфессий. Так, русских, украинцев и белорусов вместе 87,8%, а организаций РПЦ 36% (храмов 60%); евреев 0,8 %, а иудейских организаций более 4%; татар и азербайджанцев по разным оценкам от 2,5% до 6%, и мусульманских организаций около 2,5% от общего числа религиозных организаций (храмов - менее 1%). Вместе с тем, суммарное количество православных и других христианских религиозных организаций составляет 76%, что довольно близко к доле русских, украинцев и белорусов в населении Москвы.
Статистические данные по национальному составу могли существенно устареть за прошедшие годы и дать значительную погрешность приведенных подсчетов. Но в любом случае, из этих данных можно сделать вывод, что конфессиональная ситуация в Москве заметно отличается от средней по России, и не может считаться беспроблемной.
Вопросами государственно конфессиональных отношений в Москве с 1991 по 2010 год занимался Комитет по связям с религиозными организациями столицы (создан решением Исполнительного комитета Московского городского Совета народных депутатов от 4 июня 1991 г. № 975 «О Комитете по связи с религиозными организациями Мосгорисполкома»).
В 2011 г. путем реорганизации Комитета межрегиональных связей и национальной политики с присоединением к нему Комитета по связям с религиозными организациями был образован Департамент межрегионального сотрудничества, национальной политики и связей с религиозными организациями города Москвы (Постановление Правительства Москвы от 16.03. 2011 г. № 76-ПП «О Департаменте межрегионального сотрудничества, национальной политики и связей с религиозными организациями города Москвы и его деятельности»).
Планы московского Правительства, касающиеся взаимодействия с религиозными организациями, направлены на достижение главной цели - сохранения межрелигиозного мира и согласия, поддержки социальных проектов и благотворительных программ, создания условий для богослужебной деятельности религиозных организаций. Планы социально значимых мероприятий традиционно составляются с участием религиозных организаций, согласовываются с руководителями общероссийских религиозных организаций. В ежегодно принимаемом годовом плане содержится около 100 мероприятий, в которых религиозные организации участвуют совместно с государственными органами города Москвы. Город ведет финансирование реконструкции десятка религиозных объектов, выделяет (хотя и с проблемами, см. выше) участки для размещения культовых объектов.
С 1998 г. действует Межведомственная комиссия при Правительстве Москвы по оказанию финансовой помощи религиозным организациям в ремонте и реставрации находящихся в их пользовании зданий и сооружений религиозного назначения - объектов культурного наследия (до 2005 г. именовалась Межведомственная комиссия при Правительстве Москвы по объектам культового назначения - памятникам истории и культуры, подлежащим ремонту и реставрации). За этот период из бюджета города оказана помощь в ремонте и реставрации 84 объектов 8 конфессий на сумму более миллиарда рублей. Между департаментами Правительства Москвы и религиозными организациями выстраиваются долговременные отношения сотрудничества. Темы такого взаимодействия - противодействие распространению алкоголизма и наркомании, нравственного воспитания молодежи, оказание социальной помощи беднейшим и социально незащищенным группам населения. Проводятся совместно с религиозными организациями и научные мероприятия, например, Международная конференция «Славянский мир: общность и многообразие», организованная Правительством Москвы, РПЦ и Институтом славяноведения РАН.
Особое внимание Правительство Москвы уделяет содействию религиозным организациям в проведении конфессиональных праздников и других массовых мероприятий, которых за год набирается около 30, и в ходе которых необходимо поддерживать безопасность и общественный порядок.
Таким образом, есть признаки того, что между властями города и религиозными организациями постепенно складывается взаимодействие, свойственное кооперационной модели государственно-конфессиональных отношений. Однако, как и на федеральном уровне, этот процесс происходит без четкой концепции, которая помогала бы на внятной, документально закрепленной основе сознательно строить отношения с религиозными объединениями, продуктивно использовать их потенциал в общественно значимых целях, избегать конфликтных ситуаций.
Источник: Религиозное многообразие в российском мегаполисе. Правовые и социокультурные аспекты. Сборник статей по материалам Межрегиональной научно-практической конференции "Религиозное многообразие в российском мегаполисе", с 61-76, СПб, 2014