Дух древнего монашества Ч IV
В продолжении: Ч I, Ч II, Ч III
Итак, Григорий Великий продолжает свои рассказы об иноках Фундисского монастыря. Следует сказать, что Григорий Великий был первым Римским папой из монашествующих и настолько любил уединённую жизнь, что перед своим избранием (народом и духовенством), даже пытался этому избранию сопротивляться. Оставаясь монахом и на папском престоле, святитель вел весьма скромную, воздержанную жизнь, избегая светской роскоши, чрезвычайно благоволил монастырям. Более того, он высказал несогласие с эдиктом императора Маврикия, запрещавшим принятие монашества военным и государственным служащим. Под бременем многочисленных архипастырских трудов Григорий Великий, как это видно из его сочинений, жалел о вынужденном оставлении монастырского образа жизни, болезненно переживая конфликт «жизни деятельной» и «жизни созерцательной»: «Теперь душа моя скорбит оттого, что неприятности лежащих на мне дел вызывают в ней воспоминания о прежней моей монастырской жизни... когда она умела управляться со всеми случайностями, возвышаться над всем скоропреходящим, потому что мысль ее была постоянно устремлена к небесному... А теперь, по долгу пастырского служения, я должен заниматься делами мирскими и, оставив прежнюю прекрасную и безмятежную жизнь, осквернять свою душу тиною земных попечений»; «я хотел бы с Марией сидеть у ног Господа, слушать слова уст Его, и вот с Марфой приходится заниматься внешними делами и заботиться о многом».
Григорий Великий провел и реформу западного монашества. Реформа монашества состояла в том, что Григорий Великий поставил его в тесную связь с церковной организацией и особенно с папой, к которому монахи могли апеллировать в сложных вопросах. Он издал особые документы (privilegia), регламентирующие возможность освобождения монастырей из-под контроля местного епископа; увеличил срок послушничества до 2 лет по сравнению с Уставом прп. Венедикта Нурсийского, определявшим 1 год испытания для новоначальных, возраст для аббатис установил не менее 60 лет (ср.: 1 Тим 5. 9).
Не менее интересным представляется и то, что Григорий Великий положил начало теологическому обоснованию учения о чистилище (чистилища как места, где души умерших грешников очищаются от неискупленных при жизни грехов). Вообще, к теме «чистилища», в дальнейшем, мы ещё не раз будем возвращаться. Но, вернёмся.
В этой главе (она достаточно небольшая) Папа рассказывает забавную историю об иноке-садовнике, к которому в монастырский сад повадился лазить вор и таскать овощи. Найдя место, через которое вор пробирался в сад и возвращаясь обратно через сад, увидев змею, он сказал: «Ползи за мной» - и, подошедши к месту, которым проходил вор, сказал змее также повелительно: «Именем Иисуса Христа повелеваю тебя беречь этот проход и не дозволять вору проникать в сад». Змея тотчас растянулась поперек дороги, а инок возвратился в свою келлию». Когда монахи отдыхали в своих кельях, вор, по обыкновению, полез через монастырскую ограду. Увидев, перегородившего ему путь змея, он настолько испугался, что «опрокинулся назад, но нога его увязла в кольях плетня, и в этом положении, с закинутою назад головою, он пробыл до прихода садовника». Садовник, найдя вора в этом положении и отпустив змея, освободил незадачливого вора и взял его с собой. «С большим удовольствием наделив вора овощами, которые он обыкновенно крал, садовник довел его до ворот сада и сказал: «Ступай, и после этого не воруй, а когда будешь нуждаться, лучше приходи сюда ко мне; я охотно буду тебе давать то, что ты доселе приобретал грехом».
Вообще, рассказы о том, что звери и гады повинуются святым настолько многочисленны, что даже не вызывают удивления.
(продолжение следует … )
P/S. Под катом смотрите сканы древних текстов (древнеславянский)
Итак, Григорий Великий продолжает свои рассказы об иноках Фундисского монастыря. Следует сказать, что Григорий Великий был первым Римским папой из монашествующих и настолько любил уединённую жизнь, что перед своим избранием (народом и духовенством), даже пытался этому избранию сопротивляться. Оставаясь монахом и на папском престоле, святитель вел весьма скромную, воздержанную жизнь, избегая светской роскоши, чрезвычайно благоволил монастырям. Более того, он высказал несогласие с эдиктом императора Маврикия, запрещавшим принятие монашества военным и государственным служащим. Под бременем многочисленных архипастырских трудов Григорий Великий, как это видно из его сочинений, жалел о вынужденном оставлении монастырского образа жизни, болезненно переживая конфликт «жизни деятельной» и «жизни созерцательной»: «Теперь душа моя скорбит оттого, что неприятности лежащих на мне дел вызывают в ней воспоминания о прежней моей монастырской жизни... когда она умела управляться со всеми случайностями, возвышаться над всем скоропреходящим, потому что мысль ее была постоянно устремлена к небесному... А теперь, по долгу пастырского служения, я должен заниматься делами мирскими и, оставив прежнюю прекрасную и безмятежную жизнь, осквернять свою душу тиною земных попечений»; «я хотел бы с Марией сидеть у ног Господа, слушать слова уст Его, и вот с Марфой приходится заниматься внешними делами и заботиться о многом».
Григорий Великий провел и реформу западного монашества. Реформа монашества состояла в том, что Григорий Великий поставил его в тесную связь с церковной организацией и особенно с папой, к которому монахи могли апеллировать в сложных вопросах. Он издал особые документы (privilegia), регламентирующие возможность освобождения монастырей из-под контроля местного епископа; увеличил срок послушничества до 2 лет по сравнению с Уставом прп. Венедикта Нурсийского, определявшим 1 год испытания для новоначальных, возраст для аббатис установил не менее 60 лет (ср.: 1 Тим 5. 9).
Не менее интересным представляется и то, что Григорий Великий положил начало теологическому обоснованию учения о чистилище (чистилища как места, где души умерших грешников очищаются от неискупленных при жизни грехов). Вообще, к теме «чистилища», в дальнейшем, мы ещё не раз будем возвращаться. Но, вернёмся.
В этой главе (она достаточно небольшая) Папа рассказывает забавную историю об иноке-садовнике, к которому в монастырский сад повадился лазить вор и таскать овощи. Найдя место, через которое вор пробирался в сад и возвращаясь обратно через сад, увидев змею, он сказал: «Ползи за мной» - и, подошедши к месту, которым проходил вор, сказал змее также повелительно: «Именем Иисуса Христа повелеваю тебя беречь этот проход и не дозволять вору проникать в сад». Змея тотчас растянулась поперек дороги, а инок возвратился в свою келлию». Когда монахи отдыхали в своих кельях, вор, по обыкновению, полез через монастырскую ограду. Увидев, перегородившего ему путь змея, он настолько испугался, что «опрокинулся назад, но нога его увязла в кольях плетня, и в этом положении, с закинутою назад головою, он пробыл до прихода садовника». Садовник, найдя вора в этом положении и отпустив змея, освободил незадачливого вора и взял его с собой. «С большим удовольствием наделив вора овощами, которые он обыкновенно крал, садовник довел его до ворот сада и сказал: «Ступай, и после этого не воруй, а когда будешь нуждаться, лучше приходи сюда ко мне; я охотно буду тебе давать то, что ты доселе приобретал грехом».
Вообще, рассказы о том, что звери и гады повинуются святым настолько многочисленны, что даже не вызывают удивления.
(продолжение следует … )
P/S. Под катом смотрите сканы древних текстов (древнеславянский)