ЖАЛУЙТЕСЬ!
Давно испытываю склонность к старой мебели. Особенно сервантам. Даже в приемной театра стоит сервантик, уцелевший после пожара на Неглинке. И дома в Жаворонках имеются такие «антикварные» предметы мебели: один я принес с помойки, а второй, выброшенный соседями с запиской «возьмите, если кому надо», взял, потому что мне он очень понравился. Выкрасил его в зеленый цвет и поставил в кухне.
В последнее время мне снова понадобился сервант - в мою московскую очень странную квартиру, расположенную на чердачном этаже старого дома, которую знакомые с иронией называют «пентхаусом». Я буквально видел, каким должен быть это сервант - размер, вид и пр. Дня три назад близкая родственница скинула мне ссылку в интернете со словами: глянь, кажется, они продают именно то, что ты ищешь. Я глянул: действительно - то самое. В меру потертый, советский сервантик примерно 30-х годов прошлого века. И цена умеренная.
В воскресенье я проводил «Воскресный вечер» с Владимиром Соловьевым. Съемка проходит в здании, где размещается редакция телеканала - на улице Правды, дом 24. Подумав, что после съемки я мог бы подъехать посмотреть приглянувшийся раритет, позвонил по указанному в объявлении телефону. «Приезжайте», - отвечают. «Куда?» «На улицу Правды, дом 24…» Я несколько оторопел. Может быть это розыгрыш? Продавец серванта уточнил: вход со двора.
Отснявшись у Соловьева, вступив в очередной раз в бессмысленные споры, снова и снова дав себе слово никогда больше в этом не участвовать (которое, разумеется, нарушу), отправился во двор. Меня встретил молодой человек. Мы прошли в какое-то складское помещение, и я увидел сервант. Да. Это было то, что надо. Стоимость устраивала, но одесскую природу не задавишь - я начал торговаться. Молодой человек сказал, что в таком случае приведет хозяина. Через пять минут появился крупный лысый человек, который вдруг изумленно уставился на меня:
- Иосиф!!!! Так ты все понял? Узнал, ТОТ САМЫЙ сервант?!
Я изумился еще больше, потому что не узнавал не только сервант, но и его хозяина.
- Ты что - не помнишь?! - вскричал человек, и тут у меня что-то начало срастаться.
- Иванов… Толя Иванов…
Мы кинулись в объятия друг друга.
В начале 90-х, когда создавался театр, мы с этим Ивановым устроили наше первое театральное кафе. Толя притащил откуда-то старый сервант, который стал главным дизайнерским акцентом маленького ресторанчика. Именно вокруг него пили чай (и не только) Люба Полищук, Альберт Филозов, Михаил Глузский, Мария Владимировна Миронова. Возле него мы сидели с Булатом Шалвовичем Окуджавой после его вечеров, проходивших не сцене театра на Трубной… Правда, бизнес у Толи не пошел. Он оставил кафе и увез сервант.
С тех пор прошло четверть века.
Я, разумеется, сказал, что покупаю сервант. Иванов сказал, что подарит его мне. Я сказал, что не могу принять такой подарок. Иванов сказал, что тогда подарит мне кое-что другое. Сбегав куда-то, он принес толстую амбарную книгу в кожаном переплете с золотым тиснением: «Книга жалоб». Я прочел вступительные строки, написанные моей рукой:
Вначале открыли театр.
Раз театр, значит «кушать подано» или «мы артисты, наше место в буфете».
Открыли буфет… Кафе… Ресторанчик… Клуб…
Все равно чего-то не хватает.
Открываем КНИГУ ЖАЛОБ.
Жалуйтесь!
Жалуйтесь, на что хотите, на кого хотите, жалуйтесь на жизнь, на судьбу, на детей и родителей.
Жалуйтесь на погоду, на зарплату, на мужа (жену).
Жалуйтесь на плохого руководителя, на бездельника подчиненного.
Жалуйтесь на президента - банка, фирмы, России (нужное подчеркнуть).
Жалуйтесь на всеобщее непонимание, непризнание, неуважение (ненужное вычеркнуть).
Жалуйтесь на возраст…
Жалуйтесь на здоровье.
Жалуйтесь на здоровье!
Иосиф Райхельгауз.
Сегодня, конечно, я написал бы в эту книгу жалобу. Без адреса. Вот такую: Я жалуюсь, что это прекрасная, непредсказуемая, счастливая, парадоксальная жизнь так быстро проходит.
В последнее время мне снова понадобился сервант - в мою московскую очень странную квартиру, расположенную на чердачном этаже старого дома, которую знакомые с иронией называют «пентхаусом». Я буквально видел, каким должен быть это сервант - размер, вид и пр. Дня три назад близкая родственница скинула мне ссылку в интернете со словами: глянь, кажется, они продают именно то, что ты ищешь. Я глянул: действительно - то самое. В меру потертый, советский сервантик примерно 30-х годов прошлого века. И цена умеренная.
В воскресенье я проводил «Воскресный вечер» с Владимиром Соловьевым. Съемка проходит в здании, где размещается редакция телеканала - на улице Правды, дом 24. Подумав, что после съемки я мог бы подъехать посмотреть приглянувшийся раритет, позвонил по указанному в объявлении телефону. «Приезжайте», - отвечают. «Куда?» «На улицу Правды, дом 24…» Я несколько оторопел. Может быть это розыгрыш? Продавец серванта уточнил: вход со двора.
Отснявшись у Соловьева, вступив в очередной раз в бессмысленные споры, снова и снова дав себе слово никогда больше в этом не участвовать (которое, разумеется, нарушу), отправился во двор. Меня встретил молодой человек. Мы прошли в какое-то складское помещение, и я увидел сервант. Да. Это было то, что надо. Стоимость устраивала, но одесскую природу не задавишь - я начал торговаться. Молодой человек сказал, что в таком случае приведет хозяина. Через пять минут появился крупный лысый человек, который вдруг изумленно уставился на меня:
- Иосиф!!!! Так ты все понял? Узнал, ТОТ САМЫЙ сервант?!
Я изумился еще больше, потому что не узнавал не только сервант, но и его хозяина.
- Ты что - не помнишь?! - вскричал человек, и тут у меня что-то начало срастаться.
- Иванов… Толя Иванов…
Мы кинулись в объятия друг друга.
В начале 90-х, когда создавался театр, мы с этим Ивановым устроили наше первое театральное кафе. Толя притащил откуда-то старый сервант, который стал главным дизайнерским акцентом маленького ресторанчика. Именно вокруг него пили чай (и не только) Люба Полищук, Альберт Филозов, Михаил Глузский, Мария Владимировна Миронова. Возле него мы сидели с Булатом Шалвовичем Окуджавой после его вечеров, проходивших не сцене театра на Трубной… Правда, бизнес у Толи не пошел. Он оставил кафе и увез сервант.
С тех пор прошло четверть века.
Я, разумеется, сказал, что покупаю сервант. Иванов сказал, что подарит его мне. Я сказал, что не могу принять такой подарок. Иванов сказал, что тогда подарит мне кое-что другое. Сбегав куда-то, он принес толстую амбарную книгу в кожаном переплете с золотым тиснением: «Книга жалоб». Я прочел вступительные строки, написанные моей рукой:
Вначале открыли театр.
Раз театр, значит «кушать подано» или «мы артисты, наше место в буфете».
Открыли буфет… Кафе… Ресторанчик… Клуб…
Все равно чего-то не хватает.
Открываем КНИГУ ЖАЛОБ.
Жалуйтесь!
Жалуйтесь, на что хотите, на кого хотите, жалуйтесь на жизнь, на судьбу, на детей и родителей.
Жалуйтесь на погоду, на зарплату, на мужа (жену).
Жалуйтесь на плохого руководителя, на бездельника подчиненного.
Жалуйтесь на президента - банка, фирмы, России (нужное подчеркнуть).
Жалуйтесь на всеобщее непонимание, непризнание, неуважение (ненужное вычеркнуть).
Жалуйтесь на возраст…
Жалуйтесь на здоровье.
Жалуйтесь на здоровье!
Иосиф Райхельгауз.
Сегодня, конечно, я написал бы в эту книгу жалобу. Без адреса. Вот такую: Я жалуюсь, что это прекрасная, непредсказуемая, счастливая, парадоксальная жизнь так быстро проходит.