Умер Юрий Петрович Любимов.
Ушел Мастер - великий, выдающийся, гениальный... Список этих эпитетов можно бесконечно множить и ни один не окажется лишним. Ушел тот, кто в середине прошлого века был вместе с Георгием Товстноговым и Анатолием Эфросом одним из столпов не только режиссуры, но и всей отчественной культуры. Он оставил после себя золотые страницы русского театра, и об ( Read more... )
Вы мне читаете, притворщик,
свои стихи в порядке бреда.
Вы режиссер, Юрий Петрович,
но я люблю вас как поэта.
Когда актеры, грим оттерши,
выходят, истину отведав,
вы - божьей милостью актеры
но я люблю вас как поэтов.
Десятилетнюю традицию
уже не назовете модой.
Не сберегли мы наши лица,
для драки требуются морды.
Учи нас тангенсам-котангенсам,
таганская десятилетка.
Сегодня зрители Таганки
по совокупности - поэты.
Но мне иное время помнится,
когда, крылатей серафимов,
ко мне в елоховскую комнатку
явился кожаный Любимов.
Та куртка черная была
с каким-то огненным подбоем,
как у кузнечика крыла.
Нам было молодо обоим.
Юрий Петрович, с этих крыл
той осени, отрясшей ризы,
уже угадывался стиль
таганского юр-реализма...
Затеряны среди молвы,
мы с вами встретились в Германии.
Отсюда луковки Москвы
мерцают, как часы карманные.
Отсюда дрянь не различим.
Зато яснее достоверное.
Облокотившись на Берлин,
всю ночь читаешь Достоевского.
Ну почему, ну почему
мы близких знаем в отдаленье
и доверяемся уму,
пока тоска не одолеет?!.
Вы помните двух дураков,
обнявшихся на подоконнике?
Их эхо, душу уколов,
за нами следует вдогонку.
То эхо страшно потерять.
Но не дождутся, чтобы где-то
во мне зарезали театр,
а в вас угробили поэта.
1977
Reply
Leave a comment