путь из маковых зерен
столько суток, чтобы ожить, чтобы остыть, вдохнуть домашнего, прохладного сизого ветра. как после пробежки, хорошего кино, чтобы хватило сил повернуться назад, посмотреть и увидеть, что же прошло мимо, что прошло насквозь оставив тонкой дорожкой следы, как воробьи на снегу. те строчки о которых невозможно забыть, стереть, затоптать.
сейчас, заливаясь кашлем и теплым молоком, вспоминая чужие губы на руках, замечая следы чужих людей в квартире, без пяти минут ждя гостей, хочется нырнуть в то, что было за полтора месяца. но это такое дело - можно лишь зная инструкцию, имея опыт, иначе - можно пропасть, захлебнуться и потеряться в том, что уже прошло, в невесомых своих, сплетенных с чужими, мыслях.
это кажется чем-то невероятно сложным - вспомнить порядок городов, людей, квартир, зубных щеток, алкоголя, чужих рук, еды, ночей.
сейчас, заливаясь кашлем и теплым молоком, вспоминая чужие губы на руках, замечая следы чужих людей в квартире, без пяти минут ждя гостей, хочется нырнуть в то, что было за полтора месяца. но это такое дело - можно лишь зная инструкцию, имея опыт, иначе - можно пропасть, захлебнуться и потеряться в том, что уже прошло, в невесомых своих, сплетенных с чужими, мыслях.
это кажется чем-то невероятно сложным - вспомнить порядок городов, людей, квартир, зубных щеток, алкоголя, чужих рук, еды, ночей.